На войне я стал героем и легендой фронтовой разведки. Легко стать героем, если смерти не боишься. Все ранения были легкими и лишь добавляли мне славы. Именно во время войны мне стало ясно, что почти не старею. В сорок четыре года я выглядел максимум на двадцать пять. С момента проклятия прошло 25 лет, а внешне я изменился не более чем на 4 года.

Во время войны все было просто и понятно, фашисты – зло, которое нужно уничтожить, и я уничтожал. Благо опыт уничтожения людей у меня был огромный. С окончанием войны продолжил служить в армейской разведке, но вскоре возникла дилемма – служба в армейской разведке столь высококлассного специалиста, каким я стал, с одной стороны в десятки раз снижала потери личного состава нашей стороны, но во много раз увеличивала количество потерь со стороны наших противников, которые уже не были фашистами, и ими декларировались такие же человеколюбивые идеи как наши. Поэтому служба в армейской разведке хоть и была для меня понятной, но не совпадала с искуплением. С военной службы пришлось уволиться.

Никакой гражданской профессии у меня не было, поэтому я несколько лет работал разнорабочим на стройке, затем грузчиком, потом санитаром. А через несколько лет про меня вновь вспомнила Родина. Мне было предложено поступить на службу в ГРУ³. Служба во внешней разведке не претила моему намерению жить без насилия, поскольку в отличие от фильмов про Бонда, сотрудник внешней разведки, особенно, если он нелегал⁴, не пускает под откос поезда, а живет размеренной жизнью в ритме обычного гражданина страны пребывания, собирая сведения и вербуя разведывательную сеть.

Во внешнюю разведку почти никогда не берут сотрудников, которые до этого работали в армейской разведке, поскольку их навыки мешают тихому вживанию в роль какого-нибудь бюргера, да и в спецслужбах других стран на таких людей ведутся досье. Но для меня сделали исключение, поскольку в ГРУ очень заинтересовались особенностью моего организма медленно стареть, в свои пятьдесят я выглядел и ощущал себя на двадцать шесть лет.

После согласия вернуться на службу мне пришлось в течение двух лет имитировать алкоголизм и полный распад личности, что нередко бывает у боевых офицеров, уволившихся в запас. Также я принимал препараты, которые внешне сильно старили. И через два года случился ожидаемый для всех, кто меня знал, финал – моя смерть.

Для меня это была первая смерть и могила. Сейчас есть уже четыре моих неухоженных могилки. И после каждой смерти менялась внешность и корректировались отпечатки пальцев и ладоней. Кстати, по поводу корректировки папиллярных линий я каждый раз высказывал сомнение. Ведь у человека уникальны не только отпечатки пальцев или ладоней, но и любой части тела, в том числе и обратной стороны кистей рук, ушей и прочего, не говоря уже о генетическом коде. Поэтому смена внешности, это да, полезно, а вот менять отпечатки пальцев, на мой взгляд, – бессмысленно. Но мы люди военные, сказано менять, есть менять!

В ГРУ я работал до прихода к власти в стране подлеца Ельцина с командой ему подобных, которые продали страну, развалили все, что смогли, в том числе внешнюю разведку, безжалостно сдав всех советских нелегалов своим покровителям из стран «свободного» Запада. Меня взяла Британская МИ-6. Там мне было предложено стать двойным агентом, но со времен кадетства, несмотря ни на что, я считал себя Русским Офицером, предательство для меня невозможно ни при каких условиях. С учетом продолжительности моей жизни, отсидел в английской тюрьме я недолго. После того, как сдохла вечнопьяная мразь – Ельцин, к власти в России пришли мои сослуживцы, которые обменяли меня на моего английского коллегу.

Вход в игру. Небольшая потеря ориентации, и вот я вновь стою перед домом старосты. Лены нет. Прошел несколько минут. Пойти одному? Слышу позади себя звук падающего тела. О! Моя харизматичная вновь в игре.

– Привет, Неваляшка!

– Подняться помоги!

Помог подняться, и мы полусогбенным тандемом побрели к отмеченному на карте амбару.

Перед амбаром, мы с Леной создали группу, чтобы очки опыта шли поровну. Я вызвал сущность, которая представляла из себя небольшое облачко, по форме напоминавшее простыню, наброшенную на ребенка.

В сарае был полумрак, и пока глаза привыкали, я увидел, как крупная крыса размером с кошку в 1 укус уничтожает мою сущность, через нее перепрыгивает другая крыса и впивается мне в лицо. Боль ослепляет, отключаюсь. Очнулся на городской площади, держась за лицо, теперь еще и без рубашки, в одних труселях. Одна радость, нога полностью зажила. Ура, я не циркуль!

Через минуту появилась Лена, держась за горло. Долго они ее грызли. Телосложение дает себя знать.

Прежде чем в этот раз идти на крыс, мы зашли в магазин и купили на все наши 20 медяков деревянную дубинку – 3-5 урона. Опять доковыляли до амбара.

– Лена, задание масштабируется под нашу группу. То есть крыс сейчас там в два раза больше, чем если бы мы были по одному, и возможно у них более высокий уровень. Они меня так быстро съели, что я даже их уровень не успел заметить.

– Не бросай меня, пожалуйста, – ее наполненные слезами глаза расплавили бы даже каменное сердце.

– Да не бросаю я тебя. Хочу сделать из нас подобие рейда. Ты будешь танком, я дамагером. Наверное, придется еще пару раз умереть, прежде чем удастся их всех там порешить.

– Как я буду танком, если я стоять не могу без подставки.

– Э-э, ща как дам за подставку! Будешь сначала падающим танком, а потом катающимся танком.

– Это как?

– Сначала ты заходишь в амбар в вертикальном положении, пока крыса нападает на сущность, ты пытаешься повторить трюк с кроликом, падаешь метко на крысу и лежишь на ней, пока она прощения не попросит.

– А крысы говорить умеют? – расширила Лена свои блюдца до размера тарелок.

– Ну если не попросит, тогда лежи на ней пока она не перестанет шевелиться. А в это время буду отвлекать от тебя других крыс. Когда покончишь с первой крысой, скажи мне, я подведу к тебе стаю, ты выхватишь ближайшую крысу и опять примешь позицию сверху. Так и будем их колупать, пока всех не передушим. Вопросы?

– А если крысы не побегут за тобой?

– Побегут. Мобы выбирают для нападения того игрока из группы, который нанес им больший ущерб. Ты наносишь ущерб только той крысе, которую душишь. Я наношу ущерб всем остальным. Поехали!

Перед входом в амбар прикрыл глаза, чтобы не было резкого перехода со света в полумрак.

Все пошло почти гладко, крыса на сущность, Лена на крысу, я на лету сбиваю дубинкой следующую крысу и мчусь к противоположной стене сарая, по пути колотя по всем крысам до которых могу дотянуться.

Добежав до противоположной стены, сменил направление и побежал вдоль нее. Крысы хотя немного и уступали мне в скорости, но используя преимущество в количестве, стали обходить меня сбоку и добежав до другой стены, я оказался отрезан от свободного пространства. Увидел бочку, вскочил на нее, залез на балку под потолком. Спасен? Ни разу! У крыс все пространство амбара было пристреляно и роли распределены. Несколько крыс остались караулить снизу, остальные полезли по стенам на балку. Всего на меня охотилось 9 крыс. Три остались снизу, и по три крысы с разных сторон полезли ко мне по балке. Я оседлал балку и стал дубинкой по очереди сбивать крыс с балки. Крысы с балки слетали, а с крыс слетал HP (очки жизни). Подобраться ко мне на расстояние атаки они не могли, так что схватку безусловно выигрывал я.

Тут вижу внизу ползет на четвереньках мой танк. Три крысы, караулившие внизу, тоже видят шагающий танк и переагриваются на него. Я под потоком считаю: груди две, крыс три, не сходится уравнение. Придется помогать. Лена схватила двух крыс и улеглась на них сверху, третья крыса вцепилась девушке в горло. Я сбил двух оставшихся живых крыс вниз и спрыгнул следом. На земле попасть по крысе получалось один раз из трех. Но это было нормально, бью, отбегаю, и опять бью вырвавшуюся вперед крысу. Плохо было то, что я не мог добраться до Лены, которую продолжала грызть крыса. Когда расправился с двумя подранками, последняя крыса добила мою напарницу и приняла смерть от злого меня.