Возражений, как ни странно, не последовало. Заинтригованные дамы поблагодарили хозяина за вкусный обед и отправились на прогулку.

В тот день Риккардо так и не узнал, какая же из невест в какое платье была одета. Постепенно мысль о том, что, по сути, это не имеет никакого значения, стала укореняться в его сознании. Присмотревшись к девушкам, Риккардо начал испытывать странное, незнакомое ему чувство тревоги за дальнейшую жизнь каждой из них.

Поскольку он являлся их опекуном, одну из них, в любом случае, придётся выводить в свет. Тем самым предоставить возможность блеснуть на балах, обзавестись поклонниками. И, возможно, даже дать шанс выйти замуж по любви. Другая же, которой выпадет честь стать его женой, будет лишена такой возможности. И по истечении какого-то времени, скорей всего, возненавидит Риккардо за то, что он осчастливил её своим выбором. Лишать одну из дочек Френсиса Редклифф шанса на счастье, и возлагать на себя роль правителя судеб Риккардо не хотел.

Вечером того же дня он, сидя в кабинете и держа в руке бокал с виски, принял решение — не делать выбор самому. Но и не полагаться на случай.

Единственный вариант, который ему показался приемлемым — это предоставить каждой из невест возможность отказать ему в предложении стать его женой. И добиться этого можно было, только создав альтернативу их замужества. А значит впереди у них совместное посещение не только оперы, театра, но и балов. Официально Риккардо не был обручён, поэтому Мадина и Линда всё ещё имели шанс на свой собственный выбор.

«Надо только подождать, — надеялся Риккардо, — надо только подождать».

Как и рассчитывал Риккардо, девушки с тётушкой приняли предложение о переезде в лондонский дом под полную опеку герцога. Арлен, прибывший за три дня до приезда дам, был рад столь неожиданному соседству. И, чтобы не создавалось неприличного впечатления от его пребывания в доме, вызвал из поместья свою мать, вдовствующую графиню Маргарет Морсби. И свою тётю Шарлоту Медоуз.

Проживавшая в доме Арлена сестра матери Шарлота, в своё время так и не смогла выйти замуж. Поэтому когда получила приглашение пожить в Лондоне, с большим удовольствием согласилась. Обе женщины были уважаемыми в обществе дамами, и их пребывание сглаживало щекотливые нюансы проживания под одной крышей джентльменов и незамужних молодых особ.

Таким образом, к моменту приезда дочек Френсиса и графини Олкен, лондонский дом герцога Редклифф был полон жизни. Теперь Риккардо с удовольствием проводил время дома. По вечерам, когда дамы, расходились по своим комнатам, Риккардо в компании Арлена отправлялся в кабинет для уединённых бесед.

Новый герцог Редклифф был приятно удивлён тому умиротворению, которое стал испытывать с недавних пор. Заботы о комфортном пребывании гостей наполнили смыслом его жизнь. Тёплые семейные разговоры были для него словно бальзам.

— Доброе утро! — поприветствовал Риккардо всех, кто присутствовал в восточной столовой, французские окна которой выходили на террасу и сейчас были открыты. От этого утренний свежий воздух беспрепятственно проникал в комнату.

— Ваша светлость, сегодня Вы рано встали! Надеюсь, спали хорошо? — первой поприветствовала герцога Маргарет Морсби.

Она знала Риккардо ещё как университетского друга своего сына, который неоднократно гостил в их доме.

— Позвольте за Вами поухаживать? Вы будете как всегда крепкий чай? Молоко добавить? — спросила Шарлота Медоуз.

Риккардо одобрительно кивнул и присел во главе стола. Прислуга предложила герцогу яичницу, поджаренный ломтик бекона и сосиски.

— А как же я? Или ваша забота распространяется только на его светлость? — шутя, возмутился Арлен, входя сразу за Риккардо, — Добрый день!

— За Вами, наш дорогой граф, буду ухаживать я, — обворожительно улыбнувшись, произнесла графиня Олкен. — Пожалуйста, вот Ваш любимый кофе без сахара и сладкие булочки с джемом. Всё остальное, что захотите, — рукой она указала на тосты и ветчину, — я подам, как только пожелаете.

— Белинда, — ласково обратилась Маргарет к графине Олкен, исключительно по имени, поскольку их связывала многолетняя дружба. Милая, мы с этим капризулей и так справиться не могли, а после Вашей опеки мы с Шарлоттой вовсе не сможем ему угодить!

— Позвольте заметить, матушка, здесь все кроме Вас считают меня милейшим человеком. Давайте не будем портить этот светлый образ. Мне будет приятно осознавать, что меня в этом доме терпят не только, как друга хозяина, но и как весёлого, жизнерадостного джентльмена.

Довольная улыбка не сходила с губ Арлена, когда он взял в свои руки ладонь Белинды, поцеловал её тонкие пальцы. И только после этого прошел на предложенное ему место за столом.

— А где же мисс Мадина и мисс Линда? — спросил Риккардо.

— К сожалению, они уже позавтракали и отправились гулять в сад, — объяснила отсутствие девушек за столом Белинда, — Мы планировали сегодня поездку по магазинам. Девочкам хочется блеснуть своими нарядами завтра в театре. А им, как оказалось, совершенно не нравится та дюжина пар перчаток, которой они обладают. Так что после завтрака мы отправляемся в приятное путешествие по торговым лавкам. Вернёмся вечером.

— Рад, что вас ждёт приятное времяпрепровождение, — сделав глоток чая, произнёс Риккардо, — Не ограничивайте себя в покупках. Все счета присылайте мне.

Дамы удивлённо посмотрели на Риккардо. Огорчать отказом в его просьбе никто не стал.

— Если Вы и дальше будете так же щедры, то обзаведетесь до неприличия большим количеством поклонниц, — нагнувшись к Риккардо, тихо произнёс Арлен.

В театре их ждало зарезервированное ложа.

Как и предполагалось, эффект от появления нового герцога Редклифф был грандиозным. Волна возбуждения плыла по толпе параллельно продвижению Риккардо и тех, кого он сопровождал. Арлен вёл мать и тетю. За ними шли Мадина, Белинда и Линда.

Представительницы высшего общества, завидев могучую фигуру Риккардо, прикрывшись веерами, начинали обсуждать нового герцога. И лишь блеск заворожённых женских глаз подсказывал, что речь они вели далеко не в рамках дозволенного приличия.

Пройдя вдоль белых мраморных колонн большого холла, Риккардо повернул в сторону широкой лестницы, ведущей в зал второго этажа. Ступеньки из красного камня по краям обрамлялись балясинами белого мрамора. В памяти Риккардо всплыли образы из прошлой, минувшей шесть лет назад, светской жизни. Казалось, здесь ничто с тех пор не изменилось. Те же хрустальные люстры свисали с потолка, те же зеркала в позолоченных рамах располагались на красном мраморе стен. Однако взглянув в знакомые зеркала, Риккардо не узнал своё отражение. Теперь перед ним был повзрослевший мужчина в дорогой модной одежде. И если раньше поход в театр напоминал охоту на молодых прелестных дам, то теперь — на работу егеря в этом же самом лесу.

Пройдя сквозь зал второго этажа, компания во главе с герцогом Редклифф повернула в коридор. Отыскав своё ложа, Риккардо учтиво отошел в сторону и пропустил дам вперёд. После того как все разместились, они с Арленом присели на резные стулья, которые стояли ближе к выходу. Но и оттуда был великолепный вид на сцену. Вскоре раздался третий звонок. Полумрак усилился. И красный бархат занавеса пополз, ознаменовав начало действия.

Что было на сцене, о чём пели герои оперы, Риккардо не заинтересовало. Все его мысли витали вокруг одной проблемы. Точнее двух:

«Мадина или Линда… Линда или Мадина?»

Девушки сидели прямо перед ним. Риккардо имел возможность видеть изгибы их спин, тонкие шеи, оголенные высокими причёсками. Золото их волос, струившееся в виде локонов, могло вскружить голову любому. Но почему-то не ему. Всё в их внешности должно было отозваться, по крайней мере, желанием в глубинах его изголодавшегося мужского организма. Но этого не происходило. Физиологические потребности были забиты доводами разума. Вступление в брак с любой из них было зыбкой надеждой на мирное семейное положение. Как мираж оазиса. Особую тоску нагоняла мысль, что виновником сложившейся ситуации является только он один. От собственной самоуверенной расчётливости получил такой сокрушительный удар…