Но об этом не в этой истории.

Сейчас Риккардо и Нора, смотря друг другу в глаза, радуются за Шарлотту.

— Кто бы мог подумать, что в таком возрасте можно влюбиться с силой юных сердец.

— Это прекрасно, когда люди способны любить, не смотря ни на какие обстоятельства и горечь былых потерь и разочарований… — Риккардо улыбнулся, — Нора, капитана Оливера Коллинза можете считать гостем со своей стороны. А Арлен Хорнсби всё-таки мой гость. Жаль, что он снял гостиничный номер и после беседы с матерью собирается покинуть Розихауз. Мы увидим его только завтра в церкви на церемонии.

— Странное желание. Вам не кажется?

— Судя по прекрасному настроению Арлена, он с матерью не в ссоре. Мне показалось, мой друг спешит покинуть нас не потому, что с нами ему плохо, а потому что в гостинице его ждут.

— Женщина?

— Сам удивляюсь своей догадке.

— Почему же он не привёз эту женщину к нам? Шарлота не побоялась привезти капитана.

— Думаю, всё не так просто. Видимо, Арлен знает, что кандидатура этой женщины на роль его спутницы, неприемлема для его матери.

— Но ведь если он привёз эту женщину с собой, значит, его чувства выходят за рамки простой симпатии.

— Вы правы, но не забывайте, Арлен ни единого слова не сказал нам о своей спутнице. Значит, мы будем до поры скрывать свои догадки.

Риккардо залюбовался своей невестой. Сегодня на Норе было одето элегантное синее платье.

— Нора, а как же насчёт Эрнста? Чей он гость?

— Наверное, Ваш.

— Наверное. Но если бы он так рьяно не хотел помочь Вам, я бы с ним не сдружился. Мне больших усилий стоило постараться простить ему, то возмутительное предложение к Вам стать его любовницей.

— Вы ещё о нём помните?

— Конечно! Этот инцидент долгое время не давал мне покоя, мешая положительно развиваться нашим отношениям с Эрнстом. И когда напряжение наросло, я не выдержал и потребовал Эрнста озвучить мотивы, побудившие его на столь неджентльменский поступок.

— И что это были за мотивы?

— Он заверил, что своим предложением хотел оградить Вас от подобных предложений со стороны других соискателей на Ваше близкое общество. То есть, таким изощренным способом всего лишь хотел Вас защитить.

— Признаюсь, рада, что Эрнст будет на нашей свадьбе. Рада, что вы стали друзьями, что могу его видеть среди гостей в нашем доме.

— Нора, не сейте во мне семена ревности! — Риккардо наигранно повысил голос, изображая гнев.

— Эрнст мне только друг! И всегда был только им. Прошу, не унижайте меня нелепыми подозрениями и не вынуждайте прибегать к глупым оправданиям.

— Я постараюсь не ревновать. А теперь идите ко мне. Присядьте рядом, — Риккардо указал на диван рядом с собой. Нора пересела с кресла на диван. — Я Вам полностью доверяю, а заговорил о ревности только для того, чтобы посмотреть, как темнеют Ваши и без того тёмные глаза.

— Вы хотели меня подразнить?

— Скорее, повеселить.

— Что же тут весёлого?

— А то, что мы перестали делить наших гостей и вспомнили о причине, по которой они здесь собираются.

Его руки нежно завладели её руками и поднесли их к губам для поцелуя, после которого Риккардо тихо спросил:

— Я говорил, что у Вас красивые руки и пальчики?

— Насколько помню, нет.

— В таком случае, позвольте сейчас об этом сказать. У Вас красивые руки, изящные пальчики. И мне пришлось изрядно поломать голову в поисках достойного их красоты обручального кольца.

Риккардо достал из кармана своего жилета небольшой бархатный мешочек. Развязал позолоченную тесёмку и аккуратно вытряхнул содержимое мешочка себе в ладонь. Взору взволнованной невесты предстало золотое кольцо с крупным рубином.

— Оно мне кажется знакомым… — удивлённо произнесла она.

— Я могу позволить любой ювелирный шедевр для моей будущей супруги, но выбрал именно такое кольцо. Перед отъездом в Италию заказал его у ювелира. Оно почти такое же, что Вы подарили мне в Венеции, с той лишь разницей, что кольцо для Вас, чуть меньшего размера, но с таким же, по размеру и огранке, рубином. К тому же, на внутренней стороне Вашего кольца есть надпись — «Ваша улыбка — Счастье для меня». Позвольте мне надеть кольцо на Ваш пальчик.

Нора кивнула, а когда Риккардо надевал на заветный палец кольцо, она, пряча от него свои слёзы радости, смахнула слезинку со щеки.

— Посмотрите, — Риккардо приблизил свою левую руку, на безымянном пальце которой было кольцо, подаренное Норой в Венеции, к только что надетому кольцу на её руке, — Наши кольца практически не отличаются.

— Вижу.

— Это символ. Теперь мы единое целое. Ваша боль — моя боль. Ваша радость — моя радость.

— Ваша любовь — моя любовь… — неожиданно продолжила Нора.

Она произнесла это слово. И пусть косвенно, но призналась в своих чувствах. Нежный поцелуй коснулся её ладони.

— Да. Ваша любовь — моя любовь.

Выбор размещения гостей был предоставлен самим гостям. В результате дамы и братья Линдсей уехали в замок, а Эрнст, Джон Оллмэн и Оливер Коллинз остались в Розихауз.

Утро долгожданного дня порадовало прекрасной погодой, хотя и было начало декабря. Благодаря ласковому солнцу на крыше небольшой деревенской церкви подтаивал снег. Сверкающие капли соскальзывали с края черепичной кровли и разбивались вдребезги, сталкиваясь с мощённой каменной поверхностью улицы.

Гости из числа приглашённых заняли свои места в церкви. В силу провинциального уклада празднования, помимо ожидаемых гостей, церковь, а также прилегающую территорию, заполнили малознакомые люди, которые тоже хотели быть причастны к сегодняшнему торжеству. Здесь были все арендаторы двух поместий, каждый из которых привёл почти всех членов своих семей. Риккардо был приятно удивлён такому вниманию. И сейчас, стоя перед церковью, старался хотя бы поклоном головы ответить на приветствие и подбадривающие выкрики из толпы.

У герцога с невестой была договорённость — прибыть в церковь к десяти часам. И особого беспокойства не должно было быть. Но оно было и всё из-за того, что невеста по неизвестной причине опаздывала.

Нервно достав из кармана часы, Риккардо взглянул на положение стрелок.

— Двадцать минут, это ещё не срок. У невест бывают и более длительные опоздания, — успокаивал друга Арлен.

Эрнст тем временем спустился по ступенькам и отправился взглянуть на дорогу, в надежде увидеть приближающийся экипаж с невестой. Но пустая прямая дорога не оставила шанса на приятные новости для жениха. Не желая расстраивать и без того встревоженного Риккардо, Эрнст медленным шагом стал удаляться от церкви.

Чтобы отвлечься, Риккардо обратился к Арлену, который стоял рядом с Джоном Оллмэном:

— Кого высматриваете в толпе?

— О чём Вы? — смутился Арлен.

— О том, что на меня не взглянули с того момента как мы час назад встретились на этих ступенях. Зато арендаторов и членов их семей за это время тщательно рассмотрели. Ищете знакомые лица?

— Нет. Но Вы правы, я, пожалуй, пройдусь. Вдруг в толпе знакомые, а я даже не подошёл поздороваться.

Арлен быстро спустился со ступеней и вскоре скрылся в толпе.

— Джон, — растерянно посмотрел Риккардо на улыбающегося Джона. — Что происходит? Что с Арленом?

— Вы уверены, что именно сейчас хотите узнать правду?

— Моя невеста задерживается. Мой друг ведёт себя странно. Я нервничаю, не понимая, что происходит вокруг. А Вы спрашиваете, уверен ли я, что хочу знать правду? Хочу!

— Что ж, сами напросились. Тем более что Ваша роль в нынешнем состоянии Арлена, весьма существенна.

— «Роль» или «вина»?

— Пока и сам не понял.

— Джон, хватит загадками говорить! Куда ушел Арлен?

— К Вивьен.

— И что мне должно сказать это имя? Я не знаю, кто такая Вивьен.

— Вивьен до недавнего времени работала певицей в доме мадам Лиман. Через два дня после того, как Вы привели Арлена в этот дом, Вивьен пропала. Догадываетесь, кто её похитил?

— Арлен уравновешенный человек и вряд ли стал подвергать свою репутацию и тем более репутацию женщины, пусть даже и певички из борделя, подобным испытаниям.