Переход из блаженного состояния счастья в состояние предательства был слишком резким и неожиданным. Не в силах стоять, она присела на краешек кровати. Витька попытался ее обнять, но она оттолкнула руку. Молчание. Слышно лишь их дыхание. Он отвел волосы с ее лица. Поцеловал. Внутри нее снова начался танец желания. Всего этого не должно быть, если он женат. Зачем тогда эта встреча? Чтобы ее подразнить? Он обнимал ее все крепче. Внутри нее шла борьба разума и тела. Уйти! Остаться! Уйти, он чужой! Тело выиграло. Она осталась. Но решила про себя, что это в последний раз.

Потом Витька просил прощения. Думал, она знает про его семью. Ведь они же видели друг друга раньше, когда встречались у озера мимоходом. Кристина не помнила его лица, словно кукольник закрывал ее глаза, чтобы она не видела Витьку с женой и дочками.

– Где они?

– В Турции.

– Когда приезжают?

Он опустил голову.

– Говори, что уж теперь.

– Сегодня. – Витька взял ее руку, поднес к губам. – Я так давно тебя хотел. Ты такая красивая.

Она покачала головой, не позволяя словам добраться до сердца. Нашла в себе силы встать.

– Будем считать, что я расплатилась с тобой за спасение.

– Кристина!

Она выдавила улыбку, откинула назад волосы, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться обратно в спасительное тепло его рук.

– Больше ничего не будет.

– Но почему?

– Я не встречаюсь с чужими мужьями.

– Но тебе же было хорошо? Да? Ты же запуталась при счете оргазмов.

Она разозлилась. Так он еще и Казановым себя считает.

– Знаешь, не больше, чем с другими. Я просто люблю секс, и оргазм заходит без приглашения.

Витька сник. Съежился.

– А у меня так, как с тобой, ни с кем не было.

Ей захотелось плакать. Обнять его и плакать вместе с ним над их дурацкими судьбами, но она только вскинула голову и вышла из комнаты. Нашла свою сумку, причесалась, придирчиво рассматривая разорванное у выреза платье. В такую рань вполне можно успеть добежать до дома и никого не встретить. Да и мама еще спит. С порога повернулась к Витьке.

– Привет жене и дочкам.

Кристина не помнила, как вернулась домой, зарылась в подушку. Болело все: тело, душа, сердце. Хотелось выть и кричать от боли. Ну не могла же она влюбиться за одну ночь? Надо все забыть. И до и после. Ничего не было в тот вечер: ее никто не пытался изнасиловать, и она не встретилась с Витькой. Забыть не получилось. Витька начал бегать, приходил на озеро, когда она загорала. Она не знала, что делать.

Когда Кристина почувствовала, что успокоилась, вырулила на дорогу. Одна мысль о том, что она планирует очередное убийство, заставила ее собраться. Итак, если она все-таки хочет использовать отек Квинке, надо узнать о нем больше. Неплохо получить консультацию врача. Когда начнется приступ, возле врагини не должно быть ни мобильного телефона, ни других людей, которых можно позвать на помощь.

Кристина подъехала к воротам и вышла из машины. Увидела Витьку. Вроде бы он прогуливается с дочкой вокруг озера. Обменялись приветами. Кристина почувствовала, как сжалось сердце.

– И где ты была всю ночь? – спросил он вполголоса.

Кристина поперхнулась воздухом и закашлялась от подобной наглости. Он что, следит за ней? Ну, сейчас она ему покажет.

Она наклонилась к самому уху, чтобы не слышала дочка, и отчетливо произнесла:

– У любовника.

С удовлетворением заметила, как задрожал уголок рта.

– Почему?

Она усмехнулась. Действительно почему? Когда умираешь от желания переспать с одним, а спишь с другим. Перевела взгляд на ясные серые глаза Аленки. Какая красивая у Витьки дочка.

– Как дела, Аленка?

– Хорошо. А мы вчера за тобой заходили, чтобы в бадмик поиграть…

И что же вам с мамой-то не играется, а?

Кристине вдруг стало жалко Витьку и до смерти захотелось его поцеловать. Все тело уже обжигало привычное желание. Ну, вот же он рядом и так же хочет ее, как она его. И зачем она к Сережке-то ездила? Не помогло ведь.

– Давайте сегодня поиграем, – улыбнулась Кристина девочке. – Я сейчас немножко поработаю, а часиков в пять выйду. Договорились?

– Конечно! – обрадовалась Аленка. – А купаться будем? У меня уже получается на воде держаться и плавать по-собачьи.

– Конечно, будем. И сегодня я буду учить тебя плавать по-человечьи. Называется брассом.

– Здорово! – Аленка захлопала в ладоши. – А моя мама плавать не умеет.

Витька покраснел, Кристина еле удержалась от иронического замечания. Подошла к багажнику, достала пакеты с продуктами.

– Ну что, пока-пока.

– Пока, – откликнулась девочка, в то время как Витька грустно смотрел на нее. И такая в его глазах была нежность, что у нее снова перехватило дыхание. Девушка заторопилась по дорожке к дому. Бросила пакеты на стол и поднялась в комнату Иларии. Мама лежала в обычной позе: на спине, руки скрещены на груди. Кристина села на краешек, поцеловала в щеку.

– Привет, мамуль. Как ты?

– Не очень, – покачала головой Илария. – Хотела чаю попить, чашку разбила. Руки совсем не держат сегодня.

– Я сейчас заварю чаю.

– Не надо. Молока выпила. Сделаешь мне укол?

Кристина обратила внимание, что сегодня мама не переоделась, а так и осталась в ночной рубашке. Даже не причесалась. У Кристины сжалось сердце. Она не должна была уезжать.

Кристина привычным движением откупорила ампулу, наполнила шприц и сделала укол. Ей показалось, или мама еще похудела? Илария лежала с закрытыми глазами, Кристина сидела с ней, пока та не задремала. Потом встала и вышла на балкон. До боли вцепилась в перила. Ну почему на свете нет лекарства, которое может помочь? Как же это тяжело, когда твой самый близкий человек страдает. В кухне она налила себе любимый коктейль мартини с водкой и поставила вариться куриный бульон.

Включила ноутбук и начала новую главу.

Как только я поправилась, мама заговорила, что мне нужно учиться. Петрович пообещал помочь. И вот однажды вечером, взирая на меня с видом фокусника, владелец рынков и наших душ объявил, что я устроена в школу. В лучшую из школ. Петрович посмотрел на маму в надежде поймать ее взгляд благодарности, но она раскладывала мясо с картошкой по тарелкам и отреагировала слабым величественным кивком. Мол, она слышала и не сомневалась. Если бы мама повела себя иначе, мне было бы больно. Но вежливый высокомерный кивок поставил Петровича на место. За все заплачено, лишних слов не будет.

Что означает, войти в любой класс, когда ты пропустила целую четверть? Забыла добавить, что в школе изучали английский с первого класса. С моими несколькими фразами я казалась смешной самой себе. Наверно, ни к чему упоминать, что я снова стала Вороной. Прозвище странным образом тут же утвердилось за мной, словно я не уехала на сотни километров из родного города. Но если там помнили про мой перочинный ножик, то здесь не знали, что я умею давать сдачи.

Мальчишки подкарауливали девчонок на лестнице и в коридоре. Школьницы возбужденно галдели в туалете и боялись выйти. Я была слишком погружена в семейные дела, чтобы обращать внимание на прыщавых пацанов. Этой ночью я услышала мамин плач в ванной и вновь почувствовала себя виноватой. Одноклассники высыпали гурьбой из-под лестницы на первом этаже и окружили меня.

Прижатая к стене я запоминала лица тех, кто лез ко мне под юбку. Я так сосредоточилась, что почти не чувствовала липких пальцев, словно это было не мое тело и спокойно стояла. Позже, один из тех, кто меня не тронул, скажет, что мой взгляд пригвоздил его к месту. Он только и мог, что смотреть.