Ну, началось. Верити едва сдержала себя, чтобы не хмыкнуть.

— Мне не совсем ясно, чем руководствовался директор Дамблдор, нанимая Вас на работу…

— Ну, думаю, этот вопрос Вам лучше задать директору, — только сейчас Верити поняла, каких усилий Северусу стоило не процедить сквозь зубы какую-нибудь колкость этой жабы. — Пути Дамблдора неисповедимы, как говорится…

С Саншайн Амбридж в гляделки почему-то не играла. Может, считала, что одарять своим взглядом избитую оборотнем полукровку ниже ее достоинства, но скорее всего даже министерскую жабу пугал холод космических глаз Верити.

— И на каком же уровне Вы знакомы с зельеварением?

— На достаточном, чтобы ассистировать профессору Снейпу. Очевидно, что профессор не просит меня сделать что-то, что мне не под силу, но, раз я здесь, очевидно, профессору моя помощь очень кстати.

— Так и запишем, — почеркав в дневнике еще пару фраз, Амбридж удалилась. Почти сразу же прозвенел звонок, и студенты поспешили ретироваться. Как только за последним учеником закрылась дверь, Снейп в сердцах стукнул кулаком по столу, Саншайн даже дернулась от неожиданности.

— Проклятая тётка с манией величия! — выплюнул он слова, запустив руку в волосы. — Если она еще раз придет на мои уроки, я убью ее Авадой, и не побоюсь вечного заточения в Азкабане!

— Не руби с плеча, — Саншайн подошла к зельевару поближе, и Северус посмотрел на нее, как на сумасшедшую. — Есть другие способы умерщвления людей, за которые вероятность попасть в Азкабан чуть меньше, чем за Авада Кедавру. Я могу загрызть ее, например, а труп оставим в Запретном Лесу, и скажем, что во всем виноваты волки, которых здесь никогда не было.

Северус усмехнулся, его губы дернулись в искривленной полуулыбке. Что ж, даже это уже можно считать победой.

— Помяни мои слова, Саншайн, эта невыносимая дрянь еще попьет нашей крови. Твоей, моей, Дамблдора. Даже Поттера.

— О, пусть только попробует причинить вред Гарри. Не думаю, что директор оставит это безнаказанным.

Дамблдор… Верити уже не была уверена, что знает этого человека. Информация, которую она получила не так давно, перевернула мнение об Альбусе. Может быть, не с ног на голову, но определенным образом точно накренила.

— Хотелось бы посмотреть, как Её Величество Амбридж пройдется по урокам Трансфигурации, — Северус махнул волшебной палочкой, и котлы, в которых студенты начали что-то варить, но так и не закончили, сами собой очистились.

— Я смотрю, ты желаешь всего самого наилучшего Минерве, — Верити укоризненно поглядела на зельевара.

— Отнюдь, наоборот: я надеюсь, что у Макгонагалл хватит духу превратить эту жабу в, собственно, жабу. У меня вот не хватило.

— Да брось, тебе ничего не грозит, думаю, ты оправдал ее ожидания, — Верити собрала книги в стопку. — А вот я, мягко говоря, ей не понравилась. Не удивляйся, если на следующей неделе останешься без ассистентки.

— Не останусь, — Северус спрятал пальцы в рукава сюртука. — В конце концов, если она запретит тебе присутствовать на уроках, ты все еще можешь ассистировать мне вне этого кабинета.

Когда с уборкой последствий урока и четверокурсников и визита Амбридж было покончено, Верити вновь обратилась к Северусу:

— Отпустишь меня ненадолго в Хогсмид? Хочу послушать, о чем говорят люди, и, может прикупить что-нибудь.

Северус молча кивнул.

Взяв в долг у мадам Трюк метлу, Саншайн оседлала ее и полетела в Хогсмид. Иногда Верити жалела, что на территории Хогвартса нельзя аппарировать — так было бы значительно быстрее. С другой стороны, без аппарирований намного безопаснее находиться в школе, так что волшебница не жаловалась.

В Хогсмиде было подозрительно тихо. Несмотря на время, близящееся к полудню, на улицах волшебного городка было очень мало прохожих. Конечно, после того, как Упивающиеся Смертью в открытую заявили о себе, можно было ожидать, что люди побоятся лишний раз выходить из дома, но не до такой же степени. К тому же, в тот раз, когда Верити встретила Бродягу, решившего устроить несанкционированную прогулку, людей было гораздо больше.

А ведь в Хогвартсе, как и близ него, должно быть безопасно. По крайней мере, так говорили все из Ордена.

Верити прошлась по почти безлюдным улицам, и с каждым шагом ее накрывали воспоминания двухлетней давности. О том, как она гуляла здесь с Ремусом, как напилась с ним в «Трех метлах», как он сделал ей предложение. Тогда, конечно, все дороги были занесены снегом, а сугробы услужливо предлагали полежать на них двум волшебникам. Саншайн добралась до Воющей Хижины. Ноги сами собой понесли девушку внутрь, хотя она этого и не хотела.

Здесь, в стенах старого-старого дома, произошло, в общем-то, ключевое событие в жизни Саншайн. Именно здесь, крича друг на друга и тыкая палочками в горло, собрался когда-то оставшийся в живых состав Мародеров. Верити вспомнила Сириуса: исхудавшего, озлобленного на весь мир анимага. Тогда на него было страшно смотреть. Двенадцать лет заточения в Азкабане сыграли с ним злую шутку. Сложно представить, каких усилий ему стоило вернуться к более-менее нормальной жизни и более-менее нормальному облику.

Сириус… Верити пришлось признаться самой себе, что он стал некоей отдушиной после ее расставания с Ремусом Люпином. Ведь именно он весь год переписывался с ней, ставя под удар тайну своего местоположения. Ведь именно он сумел разбудить сердце волшебницы и вывести ее черствую душу из состояния стагнации.

«Я никогда не посмею тебя обмануть».

Верити вздохнула, зная, что, если Дамблдор попросит — и он ее обманет.

На обратном пути волшебница наткнулась на мутного паренька с парой клеток. В клетках сидели птицы.

— Эй, леди, сова не нужна? Незарегистрированная в Министерстве, ну ты понимаешь…

Верити посмотрела на пернатый ассортимент. Ее внимание привлек черный ворон, неотрывно следящий за ней темным глазом, словно пытаясь загипнотизировать.

— Привет, малыш, — Саншайн присела перед клеткой. — Ты мне кое-кого напоминаешь… Сколько этот стоит?

— Двадцать пять. Только предупреждаю, он очень своенравный. Пальцы в клетку лучше не совать.

— Не удивлена. Давайте.

Верити отсыпала барыге двадцать пять монет, взяла клетку с птицей и оседлала метлу. Больше задерживаться в Хогсмиде не хотелось.

В Хогвартс Саншайн вернулась, благополучно пропустив обед, что, в общем-то, не сильно беспокоило волшебницу — есть она не хотела.

— Она не имеет права так поступать! Это не наказание, а просто-напросто пытка!

Верити обернулась на звук. Мимо нее шли Гермиона и Рон, причем Грейнджер была чем-то сильно возмущена.

— О чем вы, ребята? — спросила девушка, догнав гриффиндорцев. Гермиона и Рон переглянулись, и Грейнджер, поджав губы, заговорила:

— Это Амбридж. Гарри на уроке заявил, что Сама-знаешь-кто вернулся, а она сказала прекратить ему врать. Сегодня он отбывал наказание у нее в кабинете, и она заставила его писать собственной кровью. Фразу «я никогда не буду лгать».

— Своей кровью? — Верити нахмурилась. — Это как?

— Заговоренное перо. Ты пишешь на бумаге, а оно режет твою руку. Как бы в напоминание, чтобы лучше запомнилось.

Саншайн фыркнула. Да уж, эта Амбридж даже хуже, чем волшебница о ней думала.

— Гарри в порядке?

— Он подавлен, — вмешался Рон. — Мало кто ему верит, а ведь он видел все своими глазами. Видел, как Седрика Диггори убили. И это на него давит.

Верити понимала, каково это. Думать, что ты один против всего мира. В этом деле важно вовремя понять, что это не так, что есть друзья, которые всегда будут рядом.

— Поддержите его. Ему сейчас очень тяжело.

Гермиона кивнула, потом обратила внимание на клетку в руке Саншайн.

— У Вас новый питомец?

— А? Ну да… — Верити и сама поглядела на птицу.

— Как его зовут?

— Эм… — Саншайн немного растерялась от поставленного вопроса. — Ну, пока просто «Ворон», а там посмотрим.