Всё было хорошо, но оба — и Верити, и Сириус — чувствовали, что дальше им обоим придётся нелегко. Что-то грядёт. Что-то скверное, тёмное и мрачное. Что-то, что перевернет их жизни с ног на голову. Оба чувствовали, но не говорили друг другу — и без слов было понятно. Они просто старались провести день так, будто он последний.

В основном они проводили время на крыше, укутавшись в один плед на двоих ради спасения от пронизывающего до костей ветра. Потом сидели у камина и издевались над заголовками книг. Потом пытались окончательно разобраться с портретом Вальбурги Блэк, но не вышло.

— Верити, — сказал Блэк вечером, за стаканом виски.

— Мм?..

— Пойдёшь за меня замуж, когда всё закончится?

Саншайн замерла, уставившись на Сириуса.

Её уже звали замуж. Всё закончилось чудовищными шрамами на лице и болезненным разрывом. А ещё…

Сириус как никто другой знает, что не все выберутся из этой заварушки живыми. Он участвовал в Первой войне. Его лучший друг погиб. И загадывать наперёд такое — значит накликать беду.

Блэк просто пытался заигрывать со Смертью. Пытался её обмануть.

— Пойду.

Другого ответа у неё и не было. Она любила Сириуса Блэка. Их отношения были совершенно идиотскими, построенными на обоюдной боли, проходящими наскоками, но она его любила. За преданность, за отвагу, за некоторую безрассудность. За доброту, за наглость, да за всё.

Вскоре после этого дня Амбридж и её подпевалы поймали Гарри Поттера, взявшегося обучать других студентов защите от тёмных искусств. Разбирательство привело к отстранению Дамблдора, который взял на себя всю вину, от управления школой, а Амбридж стала новым директором.

Через пару дней стало понятно, что Верити не дадут спокойно работать. Если Альбус как-то сдерживал нетерпимые порывы министерской жабы, то теперь её руки были полностью развязаны. Саншайн собрала свои вещи, чтобы уехать из Хогвартса на площадь Гриммо. Снейп выглядел мрачнее тучи, но не мешал. Просто не мог — что бы он сделал?

— Было приятно поработать, — признался Северус, и это прозвучало почти убедительно, но недостаточно. Верити хмыкнула:

— Договоритесь — и снова будете работать со мной, когда Дамблдор вернётся.

Саншайн была уверена, что Альбус вернется. У этого старика всегда по семь козырей в рукаве.

На Гриммо все были в заметном напряжении. Ближе к концу семестра их опасении оправдались: Гарри вместе с друзьями сбежал из школы.

Пророчество, провальные уроки окклюменции, министерство — Саншайн не вдавалась в подробности, гораздо важнее сейчас было не дать мальчику совершить непоправимую ошибку. Первым понёсся спасать Поттера Сириус. Никто даже не заикнулся о том, чтобы оставить его дома, все понимали, что посмей они предложить такое, и Блэк разорётся как резанный. Он слишком долго торчал в заточении, неспособный помочь друзьям, а теперь, когда жизнь его крестника в опасности, он точно отсиживаться не будет.

К битве, произошедшей в Отделе Тайн, Верити была не готова. Она впервые столкнулась с Упивающимися Смертью лицом к лицу. Во все стороны летели заклинания, кто-то падал замертво, другие успевали найти укрытие. Подростки бились со взрослыми на равных. Больше всего Саншайн боялась увидеть среди врагов Северуса. Северуса, который направит на неё волшебную палочку с целью убить, а не научить защищаться.

Но Снейпа среди Упивающихся не было. Да и бояться надо было совершенно другого.

Зелёная вспышка — Верити знала, что она означает, но никогда не видела Авада Кедавру вживую. Лучше бы никогда и не видела, потому что заклинание попала точно в цель.

В грудь Сириуса Блэка.

Верити перестала слышать звуки. Практически перестала видеть. Она встала посреди поля битвы и смотрела, как тело Сириуса падает за ширму и исчезает, словно Блэка никогда и не существовало.

Вязкое ничего в ушах заставило волшебницу совершенно потеряться в пространстве. Она не могла осознать. Осознать, что Сириус мёртв. Что его больше нет. Что он больше никогда не улыбнется и не посмотрит на неё своими бесконечно глубокими синими глазами.

Что ей не светит нормальная жизнь. Что в очередной раз человек, которого она любит, уходит, теперь уже точно навсегда. Что Сириус, её милый Сириус, так рвущийся помогать Ордену, исполнил свой долг посмертно, и теперь уже никто не узнает, какой он на самом деле. Что он не преступник и не предатель, что он человек с большим и любящим сердцем.

Человек, которого нет.

Крик Гарри вывел Верити из оцепенения. Непостижимым уму образом за то время, пока она стояла без движения, ни одно заклинание не попало в неё. Может быть, прошла всего пара секунд, Саншайн не знала.

Беллатрикс Лестрейндж, хохоча что-то типа: «Я убила Сириуса Блэка!» покидала Отдел Тайн. Ремус, на лице которого была полнейшая растерянность, не смог удержать в захвате Поттера, который рвал и метал. До него дошло быстрее, чем до Верити. Гарри рванул в погоню за убийцей.

А Верити рванула за Гарри.

Осознание накатывало волнами. Верити мелко затрясло, и когда Гарри выкрикнул Запретное заклинание, наведя палочку на Лестрейндж, Саншайн помолилась, чтобы это была Авада Кедавра. Чтобы сразу, бесповоротно, убить эту суку, которая отобрала у всех их Сириуса. Отобрала у Верити.

Беллатрикс споткнулась, упала и засмеялась.

— Чтобы заклинание сработало правильно, нужно по-настоящему ненавидеть и желать мучений… — сквозь смех сообщила Лестрейндж, нисколько не раскаиваясь.

— Круциатус…

Палочка Верити была направлена на тёмную волшебницу. Она взвизгнула от боли и скрючилась на полу, царапая камень длинными ногтями. Саншайн её ненавидела. Она готова была растерзать её. Медленно убивать за то, что она сделала с Сириусом. За то, что она отняла у Верити. За то, что эта тварь так веселится, зная, какое горе принесла.

— Ты убила его… — прошептала Саншайн сквозь зубы. — Ты убила собственного брата…

Лейстрейндж только хохотнула в ответ, а потом снова вскрикнула от боли. Саншайн так сильно сжала свою волшебную палочку, что в какой-то момент испугалась, что разломает её.

Верити замучила бы Беллатрикс до смерти. Расколола бы свою душу на части, окончательно превратилась бы в зверя, но отомстила бы. На глазах Саншайн выступили слёзы. Она потеряла его. Потеряла Сириуса. Она так просила его быть осторожным, так переживала каждую его несанкционированную вылазку — и вот его больше нет.

Волшебнице не дали добить Беллатрикс, хотя Гарри, например, очень бы хотел продолжения. Потом в зале появился Волдеморт, но Верити так упивалась своей местью, что страх перед Тёмным Лордом отошёл на второй план. Потом явился Дамблдор, завязался бой, Верити отбросили куда-то в сторону, как тряпичную куклу — она не чета двум сильным волшебникам.

Затем явился министр магии, всё смешалось в одну серую массу… Верити было плевать. Она лежала на холодном полу министерства и хотела умереть вслед за Сириусом.

Всё, за что она боролась. Всё, к чему стремилась. Всё это больше ничего не значило.

Не существовало. У неё больше не было сил продолжать. Ради чего? Раз за разом резать себя без ножа, теряя близких? Сириус был первым. Смертельный зелёный луч пронзил его грудь, и тело Бродяги упало за пыльную ширму, из которой — Верити уверена, нет возврата.

Ей хотелось шагнуть туда, где исчез Сириус. Но кто ей даст? Кто позволит?

— Сириус… — осознание полным потоком накрыло её, и эмоции вырвались наружу, обратившись в слёзы, текущие по щекам.

Её заберут из министерства такие же подавленные друзья. Ремус, Аластор, Тонкс…

Только это уже не важно.

Всё не важно.

Дома на площади Гриммо ворон в клетке надрывно кричит, хлопая крыльями и пытаясь вырваться наружу.