–Ты, – гаркнул воин, – пошли со мной.

Он повел ворлока по лабиринту улиц, врубаясь в ходящих по улицам горожан, расталкивая побирушек и косо зыркая на личностей не вполне законного рода занятий. Те держались подальше – видно, черные одежды здесь знали, да и рука воина, покоящаяся на эфесе меча, не добавляла им смелости. Несмотря на неплохое чувство направления, Шэйрад понял, что заблудился. Он хотел окликнуть своего провожатого, потребовать разъяснений, но не успел. Они вышли к северным воротам, где уже ждали остальные. Все на вороных конях, в хвосте отряда переминаются с ноги на ногу запасные лошади и каурая Шэйрада.

–Я посчитал, что ты будешь не против, если я заберу твою конягу и расплачусь за конюшню, – сказал Волк, осадив своего гарцевавшего вороного перед носом ворлока. – Давай в седло, нечего времени терять.

Дождавшись, пока юноша запрыгнет на спину своей лошади, Волк скомандовал поход. Стражник у ворот раздвинул створки, и отряд взял с места галопом, едва не снеся еле успевшего отпрыгнуть странника и его спутника, подходивших к воротам.

На скаку Шэйрад плохо разглядел, но готов был ручаться, что за спиной странника, завернутого в черную накидку, блестели золотые рукояти мечей, а спутник его – орк, судя по комплекции и зеленоватой коже.

–Поднажмите, лентяи, – орал Волк, – Если к ночи не будем на месте, со всех шкуру спущу.

Лаэрдинн перенесся на край обрыва. За спиной ярился океан, разбивая полки волн о несокрушимую скалу острова. Соленые брызги долетали до самого верха обрыва, попадая на черный плащ Инквизитора. Впереди курились дымки очагов и разведенных под открытым небом костров. Слышались ор и непереводимые на человеческий язык восклицания.

Полуэльф поплотнее закутался в плащ от пронизывающего морского ветра, напоенного холодом и влагой, и пошел туда, где кричали. Через десяток шагов раскинулась орочья деревушка. Типичные хаты, крытые чем попало, в зависимости от благосостояния владельца.

На площади – пятачке окруженном хатами – шел праздник. На вертелах над кострами жарились целые туши лосей и быков (как они только попали сюда?). Пиво лилось не просто рекой, а прямо-таки морем. Счет здесь шел на бочонки. Среди зеленокожих обитателей деревни Лаэрдинн мгновенно нашел того, кого искал. Широкоплечий орк с гиканьем выбил дно у пивного бочонка и припал к хмельной жидкости. Горло орка поглощало напиток со скоростью намаявшейся без воды лошади, часть пива струилась по голому мускулистому торсу, покрытому татуировками. Меньше пяти глотков ушло у орка на бочку, которую ватага портовых грузчиков оприходовала бы за час. Зеленокожий заорал и сломал опустевшую тару о голову под крики собратьев.

Невидимой тенью Инквизитор подобрался к орку и положил ему руку на плечо. Тот взрыкнул, обернулся, скаля клыки, но не проломил полуэльфу голову, а стиснул в объятьях, едва не ломая кости.

–Хозяина! Моя так рада! Моя скучать без хороший драка, хозяина, твоя прийти, брать моя в бой?

–Почти, Удрук, почти. И отпусти, ради Света, меня, а то я задохнусь. Не против отправиться со мной немного попутешествовать, как в старые времена?

–О, да! Моя идти сейчас же. Только железяку достать. Ща, моя мигом.

Удрук действительно обернулся почти мгновенно, прочие пирующие орки даже не успели заметить присутствие чужака. Орк выскочил из стоящей на сваях хаты, крытой лапником. На нем была старая, прокопченная и не очень чистая баранья жилетка, с трудом налазящая на изрядно погрузневшего орка, однако оружие, широкий ятаган и хитрый трехзубый кинжал, были в полном порядке.

Пока орк бежал, Лаэрдинн заметил, что мышцы его, хоть и крепки еще, но уже теряют ту стальную силу, что была у орка когда-то, живот чуть заметно округлился, в длинной косе, мотающейся между лопаток, больше седых волос, чем черных, клыки затупились под действием времени. Лаэрдинн вздохнул: тяжело было видеть, как стареет и медленно умирает друг от действия страшного оружия, чьи раны неизлечимы – Времени. Инквизитор как мог, оттягивал старость давнего друга, продлевал годы жизни, но проклятое Равновесие было сильнее его. Усилием воли он заставил себя выбросить из головы печальные мысли и сосредоточился на создании портала.

–Сейчас воспользуемся магией, а потом пехом, как раньше.

Проследить путь молодого ворлока труда не составило, даже не прибегая к магии, которой Инквизитор пользоваться пока не хотел. Достаточно было осведомиться в нескольких городках и деревнях, а потом уже следовать по указанной дороге никуда не отворачивая, лишь проверяя направление в окрестных поселениях. Таким образом, путники уперлись в древний Оканн, заложенный еще эльфами.

–Раз в городе Волк, нам не стоит там особо светиться, – рассудил Лаэрдинн, – Они уйдут через северные ворота, ведь Замок Теней на севере. Потом, в подходящем месте, откроют портал. Если поторопимся, увидим их у ворот.

К северным воротам они подошли аккурат вовремя: Волк едва не сбил конем Инквизитора, но не признал того в лицо. И среди кавалькады закутанных в черное всадников на вороных конях Лаэрдинн углядел мальчишку, резко выделявшегося без плаща, в кожаной куртке и с таким знакомым мечом за спиной. Не без удовольствия Инквизитор отметил, что молодой ворлок внешне совершенно не похож на деда. Оставалось надеяться, что и по характеру он тоже далеко ушел от неблагодарного и вероломного Ардалисса.

–Купим в городе коней и поедем следом. Спешить уже не стоит, след такой оравы мудрено потерять.

Долго идти по следу опять же не потребовалось. Отчетливые отпечатки копыт с особыми подковами свернули с тракта почти сразу за городской стеной, углубились в бездорожье и резко оборвались не доходя болота.

–Здесь они открыли портал к Замку Теней. Пойдем за ними, Удрук. Только останемся дальше на Ледяных Пустошах, а то чего доброго, Элозар или Ириодал меня почувствуют. Эх, проклятый Темный Свет, зачем он дает Темным такие силы и почему с ним не борются?

Отряд вышел из портала посреди заснеженной равнины, кое-где нарушаемой снежными же дюнами, как в пустыне. Было просто адски холодно, валил снег. Ворлок и его спутники мигом превратились в движущиеся сугробы. Неподалеку, саженях в ста, нависала черная громада Замка Теней – неприступной цитадели, подпирающей небо бастионами и башнями. На стенах гуляли и перемигивались огни – это стража с факелами, колеблемыми ледяным ветром, прохаживалась туда-сюда по стенам. Потусторонним мертвенным светом светились глаза-бойницы сторожевых башенок, клубилось черное зарево, видимое лишь владеющим Силой, над многочисленными заклинательными покоями Замка и над верхушкой самой высокой башни, точно клык вонзившейся в серо-стальное небо.

Кавалькада во всю прыть, чтобы не дать замерзнуть людям, двигалась к исполинским воротам. Шэйрад подумал, что видал он крепости, способные уместиться в одном проеме этих железо-каменных ворот.

На огромном крепостном дворе всадников встретили слуги. На плечи ворлока набросили шубу, коней забрали, косясь на кобылу юноши. Волк хлопнул оробевшего от давящей громады Замка и обилия вооруженных солдат и челяди юношу, враз потерявшего мину холодного профессионала и ставшего отчаянно шмыгающим носом мальчишкой, и подтолкнул к дверям:

–Пошли, Мастер ждет.

Шэйрад даже не пытался запомнить всех высоких залов и полутемных коридоров, по которым его вел Волк. По пути им встречались самые разные люди и нелюди, иногда даже такие, которым ворлок и названий-то не знал. Все они салютовали или кланялись Волку, на что тот отвечал небрежными кивками. В одном из залов их остановило существо, не вызвавшее в ворлоке ничего, кроме отвращения. Это было нечто с телом змеи на почти человеческих кривых ногах, скрытых под балахоном, с когтистыми чешуйчатыми руками и премерзейшей змеиной пастью на треугольной голове. Вдобавок от существа тошнотворно воняло мускусом.

–Волк-ссс, у меня к тебе дело-сссс.