— Не ссы, давай! — подбадривал Тимур. Я подалась… И конечно, зря! Потому что, как обычно со мной случалось, облажалась.

На крутом повороте, меня ослепил свет встречки. Это было… неожиданно и страшно, и реально ослепляюще! От ужаса, опустила педаль газа и ударила по тормозам, судорожно цепляясь в руль.

Встречка опасно вильнув в мою сторону, пролетела мимо, а нас… занесло. Вот тогда меня дикий ужас охватил.

Тачку крутануло по дороге и к обочине понесло. Тимур за руль схватился, выправляя направление, но мы всё равно в сугробный барьер вписались боком моей стороны. Тряхнуло знатно, меня даже лицом в руль воткнуло: с коротким визгом клаксона и сдавленным охом Тимура.

Сердце выпрыгивало из груди, дыхание сбивалось. Перед глазами ещё звёздочки мелькали. А мы уже опять были в темноте и тишине зимней ночи.

— Ты как? — меня за плечо потормошил сосед.

— Н-нормально, — и заревела, от себя не ожидая такой бурной и слабой реакции. — Прости, я не хотела…

— Дурная что ли? — рыкнул Тимур. С одно щелчка отстегнул мой ремень безопасности и меня рывком подтянул. В себя вмял, на коленки свои усадив:

— Чшш, не реви, Аль. Прошу, — процедил сквозь зубы, но с мольбой. — Ты меня прости… я не имел права… — шумно сглотнул. — Заставлять, уговаривать… Не смей себя винить! — твердил как заклинание. — Тем более, нормально ведь всё. Ты жива. Я жив… А машина… хер с ней, — бормотал и бормотал.

Меня лихорадило, слёзы текли, но было уютно в руках Тимура и безопасно. Так удобно и хорошо, что вскоре я расслабилась и успокоилась.

Не знаю, сколько мы так просидели, но когда ясность ума меня наконец посетила, я остаточно шмыгнув носом: «Пусти», — высвободилась из рук соседа. Секунду подумав, села не на водительское, — меня от одной мысли, что я туда вернусь опять лихорадило, — я на заднее перебралась.

— Ну что, ты в норме? — чуть шероховатой голос Тимура потревожил повисшую тишину.

— Вроде, — кивнула в темноту. — Прости, — опять буркнула.

— Я же говорю, если ты не пострадала, херня дело! — равнодушно отмахнулся сосед. — Но нам теперь срочно нужно домой добраться, иначе околеем.

— О, — оживилась я, глазами шаря по сидению, где моя шубка лежала, чтобы найти там мобильный. — Если связь появилась, я могу Костика набрать. Тимур тотчас напрягся, даже молчание как-то недовольно звучало.

— Дело твоё, но я могу другу звякнуть. Быстро примчит…

Я тотчас перестала заморачиваться с мобильным. Вариант соседа мне нравился больше. Он это оценил:

— Куртку дашь? — руку протянул, прося свою вещь.

Я торопливо протянула тяжёлую кожаную куртку.

Тимур несколько секунд выискивал в телефоне номер:

— Здоров, Егорыч. — Пауза. — Ага, знаю, — с непосредственной улыбкой, будто получать люлей от сонного друга ему за радость, — но у меня пиздец. Ты срочно нужен! — Не, - судя по голосу улыбнулся ещё шире, — для этого телки есть, — хмыкнул придурковато. — Я на объездной… — пауза. — По ходу аккумулятор сдох, ну и я бочиной в сугробе. — Пауза чуть затянулась. — Ага, — кивок с улыбкой. — Жду. Спасиб, бро…

— Ждём, — отчитался для моих ушей Тимур. — Держи, — куртку вернул, а садясь удобнее, плечами передёрнул.

— Тим, тебе правда… — мне вообще стало неудобно. Он почти раздетый, а я в его вещах и помимо моей шубки ещё и его курткой укрыта.

— Норма! — мотнул головой, и вышел на улицу. Покопался в багажнике, достал аварийный знак, установил на дороге и бегом вернулся в машину.

***

Холодно. Я начинала подмерзать несмотря на внушительны слой одежды, поэтому ноги под себя подтянула.

— Замёрзла? — глухо уточнил Тимур, будто догадался о моём самочувствии.

— Нормально, — солгала, не желая показаться капризной и изнеженной.

Сосед попыхтел чуток, а потом бросил:

— Двигайся.

Я ещё ресницами хлопала, соображая, что он собирался делать, как Тимур, такой габаритный и высокий между спинками передних сидений протиснулся.

— Я не такой складной, как ты, поэтому, двигайся, — повторил без наезда.

Послушной девочкой поютилась в уголок сидения, чтобы этому… Лосю было как можно больше места, но когда он, скрипя и чертыхаясь, перебрался ко мне, запоздало уточнила:

— Надеюсь, ты без своих мальчишечьих замашек? Согреваться голыми телами?

— Предлагаешь? — нарочито подивился, вызывая желание немедля стукнуть, чтобы прекратил театр одного актёра.

— И не надейся! — отрезала мрачно.

— Жаль, — цыкнул сосед, на сидении умещаясь удобней. — Я уж подумал, схема сработала: я промолчал, и ты предложилась…

— Ты неисправим! — нахмурилась, поёжившись.

На улице холодало. Там, по ходу дела, разыгрывалась непогода — подвывал ветер, всё чаще вихревые потоки шибали по машине, да плевали мелким снегом в стёкла окон.

— Без прикола и пошлости, — был серьёзен Тимур, — клятвенно обещаю, с тобой никакого секса… без твоего согласия, — тотчас добавил, вызвав у меня усталую улыбку — вот как с ним ругаться? — Но я правда горячий, а ты…

— Никаких обнимашек! — категорически мотнула головой, но уже без желания погрубее осадить. Когда так мило предлагаются… просто не могла хамить и посылать.

— Понял, Снегурочка, — разочарованно кивнул.

— Не называй меня так, — насупилась я.

— Лань? — озвучил осторожно секундой погодя.

— Это ещё с чего? — недоумевала я.

— Глаза у тебя… — Тимур запнулся.

— Ну знаешь ли… — даже обидно стало, такие сравнения на себя примерять. Ладно, не пошлые, но не самые романтические. — Ты у меня с парнокопытным ассоциируешься, я же тебя Лосём не зову!

«Только мысленно», — но это про себя.

— Правда? — вскинул брови сосед.

— Хоть раз назвала? — суматошно вспоминала, не накосячила ли.

— Нет, я об ассоциации…

— Да, — чуть растерялась.

— Такой рогатый? — продолжал таранить вопрошающим взглядом. — Тупой? Статный? — перебирал с кривой усмешкой. — Быстрый? Обманчиво безобидный?

— Проехали, — отмахнулась. — Ты так уже до комплиментов в свою сторону дошёл.

— А меня только недостатки по-твоему? — мягко и тихо посмеялся Тимур.

— Нет, но ими ты светишь куда сильнее достоинств.

— Понятно, — опять помрачнев, кивнул сосед.

***

Я уже начала бояться, что это никогда не закончится. Время жутко тянулось, холод проникал уже под шубку со спортивной одеждой. А больше всего колели руки и ноги. Я вся сжалась в комочек. Прикрыла глаза, молясь, чтобы быстрее приехала спасительная машина и ожидание закончилось. Но слышала лишь подвывание ветра, мирное дыхание Тимура, бой собственного сердца…

Видимо меня от холода дремой накрыло, а выдернуло то, что меня за ноги тянули:

— Аль, ты уже зубами стучишь, — голос хриплый соседа. Нехотя глаза разлепила, с трудом соображая, где я и почему так холодно.

Глава 12

Алия/Аля

А когда мою ступню принялись разминать и кровь разгонять массажными движениями от ступни вверх да по икре, очнулась окончательно:

— Э-э-э, — даже попыталась уползти от наглости соседа.

— Да не щупаю я тебя, — наставительно дёрнул обратно за ногу, — разминаю мышцы, а то затекли, кровь застыла. Нельзя так долго в холоде сидеть в одной позе.

Я уже хотело было возмутиться, но было ТАК приятно… от его пальцев прям жаром веяло, от каждого движения точно разряды тока проносились по коже, и я чувствовала, как кровь начинала ускорять ход.

— Спасибо, — выдавила, блаженно прикрыв глаза. Кулачки ко рту приложила и подула, тотчас пряча в рукавах шубки. Так хоть надольше хватало тепла.

Я очень старалась не думать, что меня касался другой мужчина. Молодой и красивый: тот, кто меня к собственному удивлению волновал; кто преследовал, несмотря на мои категорические отказы, ненавидел и слишком опасно глубоко проникал в мою жизнь, хотя я с той же упёртостью удерживала между нами барьер.

Удерживала до сего момента!

Я правда настраивалась на отрешённость. Упорно не открывала глаза, пытаясь абстрагироваться, но прикосновения Тимура, уверенно-интенсивные, но нежные, тягуче горячительные как-то неправильно на меня действовали. Неправильно и опасно волнующе. И были… не невинными, при том, что были обычно-массажными. Тимур ведь, по сути, не позволял себе ничего такого… недопустимого. Нажимал, мял, натирал круговыми движениями, пальцами ступню перебирал, пальчики через носки считал… но видимо, нажимал какие-то взрывоопасные точки, потому что я… опасно накалась от желания.