– Соня, – Риттер постучал в комнату дочери.
– Да, папа, – голос смиренный, будто и вправду раскаявшегося ребенка.
– Послушай меня внимательно. Ты сегодня же покинешь город. Не перебивай! – сказал резко, увидев ее протестующий жест. – Ты едешь в загородную закрытую школу. Без вариантов!
– Что еще за школа?!
– Может быть, ты и слышала о ней. Это – «Курсы Агнессы Бауман».
– Ты спятил?! Там же тюрьма! Оттуда не уйти! Я знаю, мне рассказывали! Там карцер, бьют линейкой по пальцам, заставляют латынь зубрить! А в воспитателях – бывшие тюремные надзирательницы! И меня – туда?!
– Это лучшее, что я могу для тебя сделать. – Риттер устал от одной лишь этой, выговоренной с трудом фразы.
– Ты – зверь! Я ненавижу тебя! Правильно мать тебя бросила! Я уеду к ней, ты знаешь, как ее найти! Мама примет меня, ты просто сам не хочешь, чтобы мы были вместе! Ты отобрал меня у нее насильно!
Риттер молча встал и так же, не говоря ни слова, вышел из комнаты дочери. Через минуту вернулся и протянул ей пластиковую папку.
– На, читай!
– «…Официально отказываюсь от рожденной мною в законном браке дочери Софьи…», что это?! Папа?! – Соня трясла перед его лицом листом бумаги. – Этого не может быть! Как это отказалась?! Она же мама! Я всегда думала, что вы просто разошлись, так бывает. И ты оставил меня у себя. И мама не может со мной видеться, потому что так захотел ты! А оказывается, я ей не нужна! И никогда не была нужна. Так, оказывается, тоже бывает…
Соня плакала навзрыд, зажав в кулаке смятый лист бумаги.
Риттер старался не смотреть в ее сторону. Чтобы вновь не пожалеть своего любимого ребенка и найти в себе силы не перерешать все наоборот. И после не жалеть уже об этом.
Глава 6
Ксюша ласково поглаживала толстые листья фикуса. За этим растением они с дедом Женей ухаживали с особой любовью: нашли его у помойки изрядно подмерзшим и вялым. У них дома фикус ожил, окреп и быстро пошел в рост.
Ксюша решала, что делать дальше. Был бы отец дома, несомненно, понял бы ее. Не с домработницей же обсуждать свои проблемы! В том, что проблемы она себе нажила, Ксюша была уверена. Мамзель вызовет Маргариту как пить дать. Если, конечно, найдет ее. Мачеха уже несколько дней не показывалась дома.
Ксюша прислушалась. «Вот гадство! Приперлась-таки!» – подумала она, услышав визгливый голосок Маргариты. Та разговаривала по телефону. Через минуту раздался стук в дверь.
– Ксения, ты дома?
– Заходи. – Ксюша села на стул и закинула нога за ногу.
– Ты что творишь? – без предисловий начала Маргарита.
– Мамзель звонила? Успела доложиться! Ладно. В этот уродский лицей я больше ни ногой!
– И все? – Маргарита насмешливо посмотрела на нее.
…Эта девчонка бесила ее с первого дня знакомства. Марго чувствовала, что с ней поладить будет непросто. Да и не хотелось ей ладить. Хотелось, чтобы той не было. Она тщательно подобрала себе мужа: Ляшенко богат, стар и почти всегда отсутствует. Непонятно даже, зачем ему вообще жена. Но прикинуться нежной не составило труда, а он взял и клюнул на ее малую хитрость. Одна помеха – дочь-подросток. Марго еще помнила себя в этом возрасте. И по большому счету понимала Ксению. Если педагог – придурок, сложно себя сломать. Она, Марго, даже и не пыталась. Кое-как школу дотянула, а потом «пошла по рукам». Но по каким! Мать, называвшая ее не иначе как «простигосподи», быстро привыкла к дорогим подаркам дочери, а точнее, дочкиных кавалеров. Но подкатило тридцать, и Марго поняла, что пора уже устраиваться напрочно. И тут подвернулся Семен Ляшенко…
– А что еще ты хочешь услышать? – Ксюша с вызовом посмотрела на мачеху.
– Да, собственно, ничего. Я позвоню отцу. Хотя знаю, что тот скажет. А ты как думаешь? – Марго вновь с усмешкой посмотрела на Ксюшу. – Правильно. Он скажет, чтобы я, заметь – я, решала сама. Папочка в Австралии, детка! Думаешь, я не справлюсь с проблемой?
– И что меня ждет? Не боишься, что расскажу о твоих похождениях? Кто тебя на днях к дому подвез на «Лексусе»? Из прежних или новенького кого подцепила?
– Дура ты, Ксюха! Могли б мирно жить, чем я тебе мешаю?
– Тем, что ты есть!
– Еще раз дура. А сказать папочке ты ничего не успеешь. Вещи собирай. Так, по минимуму. Много тебе там не понадобится. – Марго открыла дверцу шкафа.
– Что ты еще придумала?! – насторожилась Ксюша.
– Ты едешь в лесную школу. К мадам Агнессе. Слышала что-нибудь?
– Почему я должна слышать о какой-то там Агнессе? И что за школа?
– О! Школа та еще! Агнесса – бабка классная. Она из таких, как ты, дурь выбивает. Когда говорила с ней, веришь, сама чуть живая от страха сидела. Говорит – словно приговор зачитывает. Да ты не бойся! – рассмеялась Марго. – Это ненадолго. Два года всего. Строгого режима!
– Ну, ты и дрянь! Я отцу позвоню! Сама! Он вернется и выкинет тебя вон! – Ксюша растерялась. К такому она была не готова.
– Звони. Но это тебе не поможет. Только деньги потратишь. Кстати, папику твое обучение на «Курсах Агнессы Бауман» встанет в копеечку. Точнее, в несколько десятков тысяч зеленых. Так что еще благодарить должна. Проще было тебя под статью подвести да сдать на малолетку. Давай, чемоданчик доставай. Машина за тобой через час приедет. Кстати, а телефон в доме не работает. Временно. Твой мобильник вот, у меня, – добавила она насмешливо, повертев перед носом обалдевшей Ксюши телефоном.
– Так ты давно уже обо всем договорилась?!
– Давно. Когда папочка твой еще дома был. Просто случая не представилось. А теперь, видишь, ты сама мне помогла. Очень кстати из лицея свалила. А Агнесса тебя готова принять в любую минуту. Вот как-то так!
– Выйди!
– Нет, детка. Я здесь посижу. А то ты еще сбежишь! Не трать время, мой совет, собирайся. Нет у тебя другого варианта, уж поверь. – Марго взяла стул, поставила его у двери и села.
Ксюша молча подошла к открытому мачехой шкафу. Она решила, что сбежит по дороге. Попросится в кусты и сбежит. «И тогда посмотрим, есть ли у меня варианты!» – подумала она, доставая с полок одежду.
Глава 7
«Господи, как же я устала! Кто б отпустил меня на пенсию!» Агнесса Лазаревна Бауман попыталась несколькими круговыми движениями пальцев размять затекшую поясницу. Конечно, на здоровье ей жаловаться грех. В девяносто ни одной серьезной болячки. Лицо, бесспорно, похоже на печеное яблоко, так ведь сама отказывалась от пластических операций. Сдается, потому и здоровье сохранила.
Тонкая талия у Агнессы была всегда. Ей никак не удавалось набрать лишний вес, хотя она и хотела бы чуток прибавить к своим пятидесяти пяти килограммам. И тортик любила откушать, и чай пила с сахаром – три ложки на чашку. Не брал ее организм лишнего. Так и шила портниха ее давняя костюмы по одному и тому же лекалу из года в год. И восхищалась искренне.
Умом и деловой хваткой Агнесса любому мужчине сто очков вперед даст. Так ей говорят они, старые и молодые, состоявшиеся и нет, завидующие зло и по-доброму, кто уж как умеет. А она спокойно деньги зарабатывает, не мешая никому и не давая советов: кто ж потерпит совет от женщины! Да и кто еще сможет заниматься тем, чем она: перевоспитывать почти безнадежных девиц, отбившихся от родительских рук.
Агнесса нажала кнопку интеркома.
– Юлия, зайди.
– Слушаю, Агнесса Лазаревна.
– С минуты на минуту у нас пополнение. Распорядись подготовить апартаменты на троих. А сейчас попроси зайти ко мне Аду Карповну, Гордея, Беллу Васильевну и Виктора. Да, и Ядвигу, конечно.
– Пани Ядвига в городе. У нее закончились свечи, так она сказала, – с сомнением в голосе быстро проговорила Юля.
– Хорошо, с ней я поговорю позже.
Юля кивнула головой и вышла.
Агнесса Лазаревна усмехнулась – она давно заметила, что девушка Ядвигу боится. С тех пор как та появилась в школе вместо матушки Евгении. Ядвига была «черной». Хотя магия, она и есть магия, хоть какого цвета. А то, как работала Ядвига, вызывало страх не только у Юли. Агнесса Лазаревна, зная об этом, не пыталась никого переубедить. Главным аргументом в пользу Ядвиги была ее сила. И это признавали все.
