Вместо ответа Снейп подтянул колени к груди и закрыл глаза. Гарри впервые увидел, как на его щеках расцветает румянец.

Живот уже давно мучительно тянуло от неудовлетворенного желания. Член истекал влагой, под натянутой кожей взбухли налитые кровью вены. Как животное во время спаривания, Гарри забрался на Снейпа и начал остервенело выбрасывать бедра вперед, пытаясь войти в маленькое, едва открывшееся отверстие. Эти попытки не увенчались успехом. Гарри разочарованно зарычал. Тогда Снейп поймал его член и направил в себя. В ту же секунду он приглушенно застонал от бешеных толчков, сотрясших его тело.

Безудержная страсть, которую Гарри так долго пытался задавить и уничтожить, вырвалась наружу и завладела им. Он начал вбиваться в распростертого под ним Снейпа с абсолютно звериной первобытной злостью, удовлетворяя жажду, которая мучила его так давно. Он постанывал и вздыхал на каждом точке, остро чувствуя, как напряжение и блаженство неумолимо нарастают. Жалобные всхлипы Снейпа и запах мужского пота сводили с ума. По позвоночнику начали проходить мощные импульсы, горло сжал спазм. В этот момент торжество природы и ярость самца достигли апогея. Раздувая ноздри, Гарри размашисто и судорожно забился в глубине порабощенного им тела, чувствуя, как восхитительно и невыносимо скрутило низ живота. Что-то неконтролируемо расслабилось, и горячее семя стремительно поднялось по уретре, как раскаленная лава из недр земли. Оно свободно текло в мужчину, который лежал внизу. Гарри посмотрел на Снейпа пьяным, замутненным взглядом, впервые ощущая такое с ним единение, которое больше походило на кровную связь. Пережив последние отголоски оргазма, он почувствовал, что мышцы ног и спины болезненно свело от перенапряжения.

Он упал на Снейпа и, откинув прилипшие мокрые волосы со лба, прижался лицом к его шее. Облегчение и восторг были такими сильными, что казалось, будто в груди лопнул огромный ледяной шар, который все это время мешал дышать. От переизбытка чувств он судорожно вздохнул. А затем, не справившись с эмоциями, закрыл рот рукой и заплакал. В ту же секунду его обвили теплые худые руки и принялись успокаивающе гладить по спине.

— Все хорошо, все хорошо. Ты все сделал правильно…

Снейп легко перебирал его волосы и невесомо целовал в лоб. Двое обнаженных мужчин лежали на неудобной узкой постели, переплетя руки и ноги. Теперь это казалось совершенно правильным и необходимым, словно, в жизни все наконец-то встало на свои места.

Когда первое потрясение прошло и Гарри успокоился, он неуютно поежился от холода. Разгоряченное тело быстро остывало и покрывалось мурашками. Лежа на груди Снейпа, Гарри незаметно вытер мокрые от слез глаза и шмыгнул. Взяв себя в руки, он попытался подняться. Снейп поспешно раскрыл объятия и выпустил его.

Они одевались в безмятежном молчании, не требующем слов.

— Я скажу Ходу, чтобы он принес тебе поесть, — сказал Снейп, берясь за дверную ручку.

Бросив на Гарри быстрый внимательный взгляд, он вышел.

Гарри подошел к окну. Была весна, и впервые за много месяцев светило солнце.

Что ж, подумал он, если Снейп хочет, чтобы Гарри был его мужем, он будет им.

*

— Оскар уже начал учить латынь?

Гарри положил себе в тарелку гороховой каши и перевел взгляд на Снейпа, сидящего напротив.

— Нет, он пока проходит только общие науки. Грамматику и счет. Немного географию. Зачем ему сейчас латынь? Он будет учить ее в Хогвартсе.

— Да, но те, кто не учат латынь до школы, обычно сильно отстают, в том числе и по Чарам. Так было со мной. Оскару нужно освоить азы дома. Я планирую сам заниматься с ним.

Снейп сжал вилку в руке.

— Ты?! С чего вдруг ты решил заниматься с моим сыном? — спросил он, заметно бледнея.

Гарри посмотрел ему в глаза.

— Потому что Оскар теперь и мой сын. Не хочу, чтобы в школе его наказывали за плохие оценки.

Он невозмутимо вернулся к трапезе. Потрясенный Снейп не нашел, что возразить.

*

Раньше Гарри всегда оттягивал момент их близости. Каждая минута, проведенная наедине со Снейпом, была томительной и долгой. Но с тех пор, как он познал тайну удовольствия, не прошло и трех дней, как ему захотелось пережить это вновь.

Снейп ходил по лаборатории между трех кипящих котлов и постоянно делал какие-то замеры. Он был сосредоточен и задумчив, и казался в таком состоянии на редкость умиротворенным. Гарри невольно следил, как тот наклоняется то над одним котлом, то над другим. В такие моменты тонкие льняные брюки натягивались сзади на худом теле, открывая виду ассистента подвздошные кости и боковые ямки на твердой заднице. Гарри оглаживал взглядом длинные поджарые ноги и проступающие через рубашку острые позвонки и лопатки на сутулой спине.

В один момент он почувствовал, что его собственный возбужденный член сильно сдавлен штаниной брюк и прижат к бедру. Гарри сидел, не в состоянии на чем-либо сосредоточиться, с пунцовыми щеками и мучительно желая облегчения. Он терпеливо ждал, пока Снейп снимет с огня свои котлы и закончит работу. Как только тот захлопнул книгу и устало выдохнул, положив руки на талию, Гарри бесшумно встал и подошел к нему сзади. Он не знал, что нужно говорить в таких случаях (и нужно ли вообще), и просто остановился у Снейпа за спиной. Он ощутил запах волос и кожи, исходящий от наставника, и втянул его носом.

Почувствовав чужое дыхание, Снейп вздрогнул от неожиданности и повернул голову. В тот же момент Гарри перехватил его запястья и притиснул к себе.

— Что ты делаешь, Гарри? — мягко и слегка испуганно спросил Снейп. — Ты…

Гарри не дал ему договорить. Он зажал ему рот рукой и притянул его голову к своему лицу.

— Безумно хочу тебя, — горячо прошептал он. — Прямо сейчас. Если пожелаешь, мы поменяемся потом. Я тоже ублажу тебя.

Снейп негрубо, но твердо отвел его руку.

— Закрой дверь, — сказал он.

Снейп подошел к шкафу и снял с одной полки склянку с бузиным маслом.

Он поставил ее на стол и подошел к любовнику вплотную. Сгорающий от нетерпения Гарри уже сжимал через ткань свой член, готовый в любую минуту наброситься на объект своей похоти. Дрожа от возбуждения, он вцепился в Снейпа, но тот остановил его.

— Гарри, — спокойно произнес он, положив руки любовнику на плечи, — мужчинам не нужно меняться местами, чтобы доставить удовольствие друг другу. Во время соития мы можем кончать оба, неважно кто кого берет.

— Я не могу, когда берут меня, — обиженно возразил Гарри, шаря руками по худой впалой груди.

— Ты просто не пробовал.

— Позволь мне сделать это с тобой, — заскулил он, обвиваясь плющом вокруг длинного сухого тела, — позволь мне быть мужчиной.

— С одним условием, — Снейп прикоснулся губами к его виску и опалил его своим дыханием, — ты будешь контролировать себя и делать это медленно.

Гарри кивнул и, посмотрев в горящие похотью глаза, вцепился зубами Снейпу в шею.

Для последующих минут слова стали излишними. Единственными оставшимися в лаборатории звуками оказались тяжелое дыхание и утробный рык. Двое мужчин, как два голодных тигра, исступленно и зло ласкали друг друга, по очереди прижимаясь к неровной каменной стене. Снейп больно терзал губы Гарри, тянул за волосы и сжимал его задницу. Гарри мял и комкал одежду любовника, пытаясь добраться до его тела, хватал его за запястья и терся пахом о его бедра. Эта звериная борьба распаляла их обоих, доводила до помешательства. Когда Снейп прижимал Гарри и начинал целовать его жарко, грубо, страстно, тот чувствовал, что еще немного — и он кончит без всякого сношения.

— Давай же, давай, — простонал Гарри. — Не могу терпеть!

Снейп ослабил хватку и отпустил его. Гарри беззастенчиво стянул с него штаны и, развернув к себе спиной, нагнул над столом. Он потянулся к маслу.

— Медленно, помнишь? — прохрипел Снейп, заводя руку под стол и начиная неспешно ласкать себя спереди. — Не смей сливать семя раньше меня! Двигайся медленно!

Вместо ответа Гарри со вздохом ввел смазанный член между ягодиц. Он плавно проскользил в горячую гладкую глубину, стараясь как можно меньше раздражать чувствительную головку, и сразу же понял, что это ему не поможет.