По всей видимости, парень доверял ей еще меньше, чем она сама. Его глаза испуганно выглядывали над краем щита. Только сейчас Рикке заметила, что на нем было изображено.

– У тебя на щите волк! – сказала она.

– Знак Стура Сумрака, – прорычал здоровяк с ноткой гордости в голосе.

Рикке увидела, что на его щите тоже было изображение волка, только стертое почти до самого дерева.

– Так вы люди Сумрака? – Страх уже разлился по всему ее телу до самых кишок. – Что вам здесь понадобилось?

– Положить конец Ищейке и его банде жополизов. Снова вернуть Уфрис Северу, где ему и место.

– Вот уж черта с два!

Костяшки пальцев Рикке на луке побелели, ее страх превратился в гнев.

– Поздно, – пожал плечами старик. – Это уже происходит. Единственный вопрос, поднимешься ты вместе с победителями или тебя положат в грязь рядом с проигравшими.

– Сумрак – величайший воин после Девятипалого! – пропищал юнец. – Он отвоюет Инглию и выгонит с Севера всех союзников!

– Союзников?..

Рикке снова взглянула на волчью голову, халтурно намалеванную на его халтурно состряпанном щите.

– Волк, проглотивший солнце, – прошептала она.

– Нет, она точно спятила! – Здоровяк сделал шаг вперед. – Давай-ка, положи свой…

Его речь оборвалась долгим хрипом, рубашка спереди оттопырилась, и из-под нее показалось блестящее острие.

– А… – проговорил он, падая на колени.

Паренек повернулся к нему.

Стрела Рикке воткнулась ему в спину, как раз под лопаткой.

– А… – сказала в свою очередь и Рикке, не вполне уверенная, что собиралась спускать тетиву.

Взблеск металла – и голова старика дернулась: острие копья Изерн засело у него в горле. Он уронил собственное копье и потянулся к ней неловкими пальцами.

– Куда?!

Изерн шлепком отбросила его руку и вырвала лезвие. Из раны хлынул черный поток. Старик задергался на земле, копошась пальцами в огромной ране у себя на шее, словно мог остановить вытекающую толчками жидкость. Он пытался что-то сказать, однако стоило ему выплюнуть кровь, как его рот снова наполнялся ею. Потом он перестал двигаться.

– Ты их убила!

Рикке вся горела. На ее руках поблескивали красные капли. Здоровяк лежал лицом вниз, его рубашка потемнела от крови.

– Ну, этого убила ты, – отозвалась Изерн.

Паренек так и стоял на коленях, дыша коротко и сипло. Он завернул руку за спину, пытаясь дотянуться до древка стрелы – хотя Рикке не знала, что бы он стал делать, даже если бы достал его кончиками пальцев. Скорее всего, он и сам не знал. В этот момент Изерн была единственной, кто сохранил ясность мышления. Наклонившись к парню, она спокойно вытащила у него из-за пояса нож.

– Я-то надеялась задать ему пару вопросов, но сейчас ответов от него уже не дождешься, с этой деревяхой у него в легких.

Словно в подтверждение ее слов, он выкашлял немного крови в подставленную ладонь и посмотрел поверх нее на Рикке. Вид у него был немного оскорбленный, словно она сказала ему что-то обидное.

– Что ж, никто не получает всего, чего ему хочется.

Рикке аж подпрыгнула от хруста, раздавшегося, когда Изерн вогнала пареньку в темя острие его собственного кинжала. Его глаза закатились, ноги задергались, спина выгнулась дугой. Наверное, вот так же выглядела она сама, когда на нее накатывал припадок.

Волоски на предплечьях Рикке стояли дыбом. Наконец парень обмяк и затих. Она еще ни разу не видела, как убивают человека. Все произошло так быстро, что она не успела решить, что должна чувствовать в связи со случившимся.

– Они показались мне неплохими людьми, – сказала она.

– Для девчонки, пытающейся проникать взглядом сквозь туманы грядущего, ты напрочь упускаешь то, что находится прямо перед тобой, – отозвалась Изерн, которая уже шарила по карманам старика, высунув кончик языка в дырку между зубами. – Жди, пока люди покажутся тебе плохими, и ты поймешь, что ждала слишком долго.

– Мы могли бы дать им шанс.

– Шанс на что? Отправить тебя в грязь? Или притащить к своему Стуру Сумраку? Ты бы очень быстро перестала беспокоиться из-за натирающих штанов! У этого парня очень дурная репутация. – Взяв старика за одну ногу, она сволокла его с тропинки в заросли кустов и швырнула вслед его копье. – Или ты хотела пригласить их к нам в леса, чтобы танцевать всем вместе в цветочных венках? Переманить их на нашу сторону при помощи моих красивых слов и твоей красивой улыбки?

Рикке сплюнула сок чагги и утерла подбородок, глядя, как кровь расползается по грязи вокруг пробитой головы паренька.

– Сомневаюсь, что моей улыбки было бы достаточно. А уж твоих слов и подавно.

– В таком случае нам ничего не оставалось, как убить их, верно? Твоя беда в том, что ты вся одно сплошное сердце.

И она ткнула костлявым пальцем Рикке прямо в сосок.

– Ай! – Рикке отступила на шаг, схватившись руками за грудь. – Вообще-то мне больно!

– Вот именно. Сплошное сердце. Поэтому ты и дергаешься от каждого укола и каждого щелчка. Ты должна сделать свое сердце каменным! – Изерн ударила себя кулаком по ребрам, так что фаланги пальцев на ее ожерелье заплясали. – Безжалостность – качество, которому благоволит луна!

Словно чтобы доказать это, она наклонилась, взвалила на себя мертвого парня и сбросила его в кусты.

– Вождь должен быть жестоким, чтобы остальные могли быть помягче.

– Какой еще вождь? – буркнула Рикке, потирая ушибленную грудь.

И тут до нее донесся едва заметный запах дыма, совсем как в ее видении. Он словно бы потянул ее к себе. Не в силах сопротивляться, Рикке двинулась по тропинке в ту сторону.

– Эй! – позвала ей вслед Изерн, уже жуя кусок вяленого мяса, который она выудила из сумки здоровяка. – Мне одной не справиться с этим громилой!

– Нет, – шептала Рикке. Запах пожара становился все сильнее, и все сильнее росло внутри нее беспокойство. – Нет, нет, нет!

Вырвавшись из-под полога леса в холодный свет дня, она сделала еще пару нетвердых шагов и остановилась. Лук едва не вывалился из ее ослабевшей руки.

Утренний туман давно сошел, и вдалеке, за лоскутным одеялом свежезасеянных полей, был виден Уфрис, жавшийся к серому морю за своей серой стеной. Где-то там стоял старый замок ее отца с чахлым садом с задней стороны. Скучный, надежный Уфрис, где она родилась и выросла… Вот только сейчас он горел, в точности как в ее видении. Огромная колонна черного дыма, клубясь, вздымалась вверх и пачкала небо, уплывая вдаль поверх беспокойных волн.

– Клянусь мертвыми! – прохрипела Рикке.

Изерн вышла из-за деревьев, неся свое копье на плечах, с широкой улыбкой на лице.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Война? – прошептала Рикке, объятая ужасом.

– Что? А, ну да. – Изерн махнула рукой, словно это были сущие пустяки. – Но если ближе к делу – я была права!

Она хлопнула Рикке по плечу с такой силой, что едва не сшибла девушку с ног:

– У тебя действительно есть Долгий Взгляд!

«В битве, – часто говорил отец Лео, – человек узнает, кто он есть на самом деле».

Северяне уже поворачивались, чтобы бежать, когда его конь врезался в них, словно топор в полено. Лео воспользовался силой своего разгона, чтобы рубануть одного по защищенному шлемом затылку, наполовину оторвав ему голову. Оскалясь, он повернулся на другую сторону. Проблеск лица с разинутым ртом – и его секира раскроила лицо надвое. Черные струи крови брызнули во все стороны.

Другие всадники тоже врубились в ряды северян, раскидывая их как сломанные куклы. Он увидел, как голову одной лошади насадили на пику; ее всадник кувырком полетел вперед, выбитый из седла.

Рядом разлетелось вдребезги чье-то копье; обломок с гулким лязгом ударился в шлем Лео, но он успел увернуться. Его окружало мелькающее месиво перекошенных лиц, сверкающей стали, вздымающихся тел, наполовину перегороженное забралом его шлема. Визг людей, коней и скрежет металла смешивался в единый несмолкающий грохот, выжимающий из головы остатки мыслей.