— Каков твой план, Эдгар? У тебя ведь всегда есть план. — Мартин не медля повёл Эдгара к камере сестры Кэтрин.

Из коридора выглянул высокий, мрачного вида мужчина. Завидев Мартина, он широко улыбнулся.

— Дрю, твоя борода стала длиннее с тех пор, как я в последний раз тебя видел, — поприветствовал его отец Мартин.

— Будь почтителен, Мартин. Дрю теперь мой военный советник. Он занял место Грегори, когда тот оказался слишком стар для подобных дел, — в шутку пожурил его Эдгар.

— Данджело и его люди связаны по рукам и ногам во внешней комнате, — отчитался Дрю.

— Мы должны уйти отсюда через четверть часа, — сообщил Эдгар.

Дрю отправился выполнять другие поручения, а Мартин уверенно подвёл Эдгара к камере Кэтрин.

— Мне нужно её чем-то укрыть, — оказавшись снова рядом Кэтрин, сказал Мартин.

Эдгар молча протянул ему плащ и рассказал, в чём заключался его план:

— К ночи мы доберёмся на лошадях до охотничьего домика между Гедлингом и Ноттингемом. С утра мы с тобой и ещё несколькими из моих людей отправимся на запад, к побережью. Из Бристоля ты сможешь сесть на корабль до Ирландии. Когда память о твоих “прегрешениях” сотрётся из людской памяти, отец покончит с твоим изгнанием, заплатив требуемое по закону, чтобы ты мог вернуться.

Пока Эдгар расписывал детали плана, отец Мартин аккуратно укутывал сестру Кэтрин в плащ. Она открыла глаза, и было ясно, что она его узнала, но не проронила ни слова.

— Ты предлагаешь отправиться верхом? Но Кэтрин не удержится на лошади. У тебя есть повозка?

Эдгару почувствовал неловкость.

— Мартин, она с нами отправиться не сможет.

— Она поедет.

— Послушай, нельзя допустить, чтобы меня поймали на вмешательстве в дела официальных представителей Папы Римского. Это может кончиться нарушением особой договорённости между отцом и Ватиканом. Единственная причина, почему он вообще меня отпустил, это то, что тебе что-то угрожало. Я нарочно дал отцу это понять. И он запретил мне вмешиваться ровно до тех пор, пока твоя жизнь не окажется в настоящей опасности. Я не могу всё усложнять, взяв с собой околдовавшую тебя монашку.

Герцог постарался донести до Эдгара сложность ситуации самыми простыми словами. Уже тогда Эдгар подозревал, что всё окажется сложнее, чем описывал ему отец. Теперь же, наблюдая за тем, как нежно прикасается Мартин к щекам сестры Кэтрин, проверяя нет ли у той жара, он окончательно понял, что придётся отойти от заранее продуманного плана. Это выражение лица Мартина было знакомо Эдгару ещё с детства. Он ни за что не уступит в подобном состоянии.

— Она меня не околдовывала. Это всё вздор. Она не виновата в колдовстве, — Мартин вдруг замолчал, о чём то задумавшись. — Так ты хочешь сказать, что неделями следил за этим местом до того, как меня взяли под стражу?

— Мы расположились в охотничьем домике, о котором я уже говорил. Охота была славной. Я платил двум слугам, которые каждый вечер оповещали моего человека обо всём, что происходит. Сюда я прибыл как только смог, когда узнал, что эта недоразвитая свинья обвинила тебя и бросила в камеру.

— И всё это время от меня требовалось только подставиться, — не веря собственным ушам проговорил отец Мартин.

— Отец желал, чтобы мы ни во что не вмешивались, — напомнил ему Эдгар.

— Данджело вывел меня из себя, заманив в заранее подготовленную ловушку. Я так старался сдерживаться и не рассердиться. Тогда у меня бы остался шанс заручиться поддержкой города и заставить их освободить сестру Кэтрин. Но мы с самого начала были обречены. Данджело был готов на всё, лишь бы вывести меня из себя.

— Из того, что я узнал от его слуг, Данджело и самого Иисуса мог бы довести до того, что тот замахнулся бы на него крестом, как дубиной, — заметил Эдгар, но тут же добавил: — Убивать его нельзя. Это вызовет слишком много проблем.

— Эдгар, ты ведь понимаешь, что я не шучу? Я её не брошу, и тебе остаётся только решить: или ты спасаешь нас обоих, или никого.

— Ты же понимаешь, что ей не выдержать несколько недель в пути. “Если только она раньше не умрёт, - добавил Эдгар про себя, - и тогда окажется, что мы зря затеяли этот конфликт с Ватиканом”. — С ней тебе станет сложнее покинуть Англию.

— Можешь раздумывать хоть всю ночь, мои условия не изменятся.

Естественно, медлить Эдгар не мог. В любой момент кто-нибудь в замке мог проснуться. Эдгар понимал, что отец будет в бешенстве, если он привезёт с собой монахиню, но в не меньшем бешенстве он окажется, если Мартин останется в лапах у Данджело. Имея на руках такой неприятный выбор, Эдгар решил поступить по зову сердца.

— Дрю, разыщи повозку и спокойную лошадь и смотри никого не разбуди.

Спустя четверть часа Дрю вернулся с новостью, что лучшим, что удалось отыскать, никого не разбудив, была двухколёсная повозка с лошадью, которую помощники повара запрягали для поездок на рынок.

— Как можно быстрее выдвигаемся в путь. Повозка нас сильно замедлит. Дрю, возьми своих людей, принесите вино и займитесь охранниками и, конечно же, нашим добрым монсеньером. — Эдгар развернулся к Мартину. — Я взял с собой отравленное снотворным вино. У них всех будет выбор: выпить вино или получить по голове. Благодарение Богу за то, что мы застали их врасплох и никого не пришлось убивать.

— Где они?

— Они в караульной, во внешней части тюрьмы, связаны. Мои люди не показывали им своих лиц и были аккуратны в беседах, не упоминая ни имён, ни мест. Когда, выпив вина, люди Данджело почувствуют сонливость, мы развяжем их и обольём остатками. А там поглядим, какие басни станут рассказывать про эту ночь.

Когда все охранники получили по порции отравленного вина, отец Мартин попросил людей Эдгара помочь ему отнести солому в повозку. Несколько из них согласились помочь и передали свои плащи, чтобы Мартин мог выстлать ими дно повозки.

Когда всё было готово, отец Мартин попробовал приподнять сестру Кэтрин с соломы, но при любом движении та вскрикивала из-за повреждённого плеча. Мартин опустил её обратно, и сердце его упало при мысли о многих часах пути по ужасно разбитым дорогам, что им предстояли. Он прошёл в караульную, где многие из людей Данджело уже лежали без сознания.

— Сколько из этого я должен ей дать? — спросил он у Дрю, держа в руках одну из наполовину опустевших бутылей. Дрю снял с полки серванта глиняную кружку и наполнил её до половины.

— Этого должно хватить. Но ты сильно рискуешь: если она слабее, чем кажется, то может и не проснуться.

— А если я ничего ей не дам, то она может не пережить этой тяжёлой дороги, - тихо ответил отец Мартин.

Он чуть приподнял голову Кэтрин и уговорил её выпить всё до дна, уверяя, что скоро ей станет гораздо лучше. Через несколько минут она уже впала в такой крепкий сон, что не шелохнулась, пока Мартин нёс её в повозку.

Все вместе они прошли полмили до места, где их ждали привязанные лошади. Один из людей Эдгара вёл под уздцы ту, что тащила за собой повозку. Эдгар велел ему сесть в седло и продолжить вести запряженную в повозку лошадь. Мартину же предназначался другой конь. Повозка и вправду заметно снизила скорость их передвижения.

До охотничьего домика они добрались только с наступлением рассвета. Эдгар отвёл Мартина в сторону и сказал, что им нужно придумать новый план.

— Мне и моим людям надо срочно выдвигаться. Теперь уже и Данджело, и его охранников обнаружили. Все вместе мы только привлечем к хижине лишнее внимание. Я могу найти женщину, которая позаботилась бы о сестре Кэтрин, и тогда ты сможешь отправиться с нами, как планировали, — с надеждой в голосе предложил Эдгар.

Ещё не закончив говорить, он уже знал, что Мартин откажется от такого плана, главным недостатком которого была большая вероятность, что если кто-то извне будет постоянно общаться с сестрой Кэтрин, рано или поздно он выведет на её след ищеек Данджело. Самого Эдгара подобный исход мало волновал, но он не мог позволить Мартину оказаться обнаруженным. Эдгар с сомнением взглянул на друга.