Прямо сейчас он, наверное, убивает время, занимаясь всякой ерундой, как делал каждый раз во время скучного наблюдения. Каково ему будет потом осознавать, что он искал по радио спортивные ток-шоу, пока она умирала в своей камере? Она частенько усмехалась при мысли о том, что Малдер «остывает» в тюрьме в результате предпринятого им безумного риска. «По крайней мере, - думала она тогда, - он хоть какое-то время не будет влипать в неприятности». А потом шла вызволять его под залог и читала ему стандартную лекцию со слегка снисходительным видом. Он, должно быть, от души насладился тем, что они поменялись местами, и после ее смерти воспоминание об этом удовольствии будет для него подобно повороту ножа в кишках.

А хуже всего то, что огонь был одним из его главных страхов. Ее смерть станет воплощением одного из самых страшных его кошмаров, и он будет переживать его снова и снова в своем воображении, бесконечно терзая себя альтернативными вариантами развития событий. В своей голове он сделал бы что-нибудь иначе, и она избегла бы опасности, или сделал бы то же самое с тем же ужасным исходом. Он будет считать себя причиной произошедшего. Только вот он не был тому виной – это просто ужасный несчастный случай, ставший результатом множества незначительных факторов, то есть совершенно непредсказуемое событие.

Как он с этим справится? Она полагала, что степень его рисковости поднимется до таких высот, что «самоубийство» станет единственной адекватной причиной, указанной в его свидетельстве о смерти, которая не заставит себя ждать. Ей невыносима была сама мысль об этом.

Приняв решение, она вырвала пустые страницы из блокнота. Ручка дрожала, но слова давались Скалли без труда. Ей многое предстояло рассказать ему, и это был ее самый последний шанс. Может, она в состоянии предоставить ему достаточно комфорта и подбодрить его, чтобы помочь преодолеть первую волну скорби. Когда она закончила, то добавила эти страницы к уже имеющимся в пластиковом пакете, и убрала его за пояс. Улегшись на пол, она накрылась мокрыми одеялами и подогнула под себя ноги, свернувшись калачиком – не самая достойная поза для умирающего, но так ей по крайней мере было максимально удобно.

========== Шестая часть ==========

***

Ну и кретин же этот отец Мартин, прождавший два месяца, прежде чем проверить условия заключения сестры Кэтрин. Поначалу Малдеру даже нравилось его изображение в роли опрометчивого священника в повествовании Мелиссы. Живя в Оксфорде, он из любопытства брал уроки фехтования, и оказалось, что у него к этому природная склонность. Нет ничего плохого и в том, чтобы быть приманкой для женщин, хотя в этой жизни ему с этим как-то не очень везло. Теперь же только скука побуждала его продолжать читать, да к тому же у него возникло плохое предчувствие насчет судьбы священника и монашки. Их ошибки неимоверно раздражали его, потому что, как он подозревал, отражали их со Скалли провалы. Неужели Мелисса считала его полным растяпой в течение того времени, когда Скалли была похищена? Он не хотел рассматривать то, что означало ее изображение самой Скалли.

Малдер перевел взгляд на часы. Была уже половина двенадцатого ночи. Сын Зеба Смита должен быть дома к этому времени, так что можно предпринять первый шаг к отслеживанию посылки с собранными Зебом уликами от Линин Зет до офиса помощника директора Скиннера в Вашингтоне. Он набрал номер в Покателло и попросил пригласить к телефону Аарона Смита.

- Я слушаю.

- Мистер Смит, я специальный агент Фокс Малдер из ФБР, назначен для проведения расследования в Диггере. Мне нужна информация касательно посылки, которую вы отправили в ФБР по просьбе вашего отца. Летом он прислал в местный полевой офис пакет с фотографиями и информацией по нанесению увечий скоту.

- О, верно. Папа уже звонил мне. Он очень горд быть частью расследования ФБР. И мне интересно, что вы, ребята, об этом думаете.

- Мы считаем, что содержимое посылки, которую он передал вам для отправки в Айдахо Фоллс, изменилось по дороге из здешних мест и Вашингтон. Не могли вы случайно потерять какие-то бумаги из нее?

- Он сказал, что вы будете об этом спрашивать, и я напряг память. Он дает мне подобные пакеты для пересылки каждые полгода, так что я не хотел ничего напутать. На пути назад через Диггер я заглянул в офис шерифа Рейнольдса. Я хотел поинтересоваться, не думает ли он, что мой папа становится немного чересчур эксцентричным и не нужно ли за ним присмотреть. Шериф так не считал. Когда я уходил, помощник Хансен встал и вышел вместе со мной. Он сказал, что направляется в Бойсе с квартальной отчетностью касательно статистики преступлений, и предложил отвезти посылку в местный офис ФБР. Она была запечатана, пока находилась при мне, так что я уверен, что ничего не потерял. И мне не было любопытно: папа показывал мне все ее содержимое – дважды! – В смехе Аарона слышалась неподдельная нежность по отношению к отцу. – Папа тот еще фрукт, не правда ли?

- Да, ваш папа поистине уникален. Спасибо за подробности. Они могут нам очень пригодиться. Доброй ночи, мистер Смит.

В памяти Малдера четко отпечатался тот пакет со стола Скиннера. На нем был почтовый штемпель Айдахо Фоллс.

Помощник Хансен, должно быть, забрал его у Аарона, чтобы передать самому, а потом переслал по почте из Айдахо Фоллс. У него была отличная возможность удалить часть содержимого перед отправкой. Помощник Хансен обнаружил тело Тимоти Харгити. Помощник Хансен сильно настаивал на том, чтобы сразу же избавляться от туш мертвых животных. Помощник Хансен, казалось, очень хотел увести его, Малдера, подальше от туши, которую собирались вскрывать. А теперь, когда Малдер нес неусыпную вахту над дохлой коровой, помощник Хансен имел полный доступ к другому необходимому элементу этого вскрытия.

- Скалли. – Вслух закончил Малдер свою мысль и бегом бросился к машине. Его внутренний голос не замолкал: «Малдер, ты кретин. За тысячу лет ты так ничему и не научился?»

Ему пришлось вести машину максимально осторожно, иначе он рисковал сбиться с пути на неосвещенных и необозначенных двухполосных дорогах. Его попытки дозвониться до кого-нибудь в тюрьме с сотового не увенчались успехом. Автоответчик попросил его оставаться на линии, но соединение каждый раз обрывалось до того, как кто-нибудь отвечал.

Всю дорогу он пытался убедить себя, что чересчур остро реагирует на происходящее, но вместо этого не мог избавиться от ощущения, что уже слишком поздно. Внутренний голос насмешливо напоминал ему о том, что случилось с Сэмом Хартли (1) после одной ночи в тюрьме. Как он мог быть таким самодовольным, чтобы фактически получить удовольствие при мысли о Скалли, угодившей за решетку при, без сомнения, странных обстоятельствах?

Через десять минут его пульс пустился вскачь, стоило Малдеру увидеть столб дыма и огня, поднимавшегося в небо от города, но только достигнув главной улицы, он понял, какое именно здание горело – им оказался «Приют Мэй для бездомных животных». Он велел себе расслабиться, но внутренний голос послал его по известному адресу. Схватив с заднего сиденья пальто, он накинул его поверх фланелевой рубашки и джинсов и выскочил из машины. Шериф Рейнольдс стоял в толпе, направляя усилия по тушению пожара и спасению животных из здания. Вокруг собралось по крайней мере с десяток человек, жаждущих помочь попавшим в беду зверям. Другие люди поливали здание из пожарного шланга, но не были одеты как пожарные.

- Шериф, все под контролем? – не вдаваясь в подробности, поинтересовался Малдер.

- Все люди выведены, как и почти все животные. Пожарная машина прибудет из Дюбуа не раньше, чем через полчаса.

- Шериф, я хочу видеть напарницу.

- Но, агент Малдер, помощник Хансен звонил мне домой в семь тридцать и сказал, что получил звонок из полевого офиса ФБР в Бойсе. Баллистическая экспертиза подтвердила невиновность агента Скалли. Он спросил, освободить ли ее, и я сказал да.

- Она бы мне позвонила, - недоверчиво отозвался Малдер. – У нее нет машины.