- У нас нет надзирательницы, агент Скалли, - несколько смущенно продолжил он. – Я постучу во внешнюю дверь перед тем, как войти, и дождусь ответа.

- Шериф Рейнольдс, у меня к вам просьба.

Он молча посмотрел на нее в ожидании пожелания, которого не сможет выполнить.

- Я бы хотела заказать большой завтрак в «Кухне Мардж». Уже почти полдень, а я вчера вечером не поужинала.

Он невольно усмехнулся.

- С этим мы сможем вам помочь. Я позвоню Мардж.

И он ушел, вернувшись полчаса спустя с подносом, заполненным яичницей с колбасой, оладьями и кофе. Увидев все это, Скалли почти что простила ему свой арест.

После завтрака время потекло куда медленнее. Скалли нечего было читать и нечего добавить в отчет. Ей стало настолько скучно, что она пожалела об отсутствии тревожащего манускрипта Мелиссы под рукой. Ее умыкнули в тюрьму до того, как у нее появилась возможность позвонить Маллинсу насчет результатов тестов по определению возраста этого документа.

Скалли вздохнула и решила, что раз уж она все равно находится в тюрьме, то с тем же успехом может и еще немного помучиться. С этим она достала блокнот и начала набрасывать черновик своего пятилетнего карьерного плана и самостоятельную оценку своей работы за последний год. Скиннер ворчливо требовал от них заполнить эти документы, чтобы он мог написать обзор их деятельности. Скалли вынуждена была признать, что Скиннеру досталась худшая часть. Она содрогалась при мысли о необходимости написания обзора деятельности Малдера, который бы включал его собственные записи. Она, со своей стороны, всегда ясно указывала на то, что ее не интересует подъем по карьерной лестнице.

Скалли начала писать:

Цели на ближайшую пятилетку:

1.Выжить

2.Предотвратить завоевание Земли неизвестными заговорщиками

3.Обзавестись личной жизнью

4.Убедить напарника следовать протоколу.

«Отнесись к этому серьезно, - пожурила она себя. - Вычеркни четвертый пункт –ограничь себя достижимыми целями, чтобы твоя самооценка выглядела реалистичнее».

Она была рада возможности прерваться в два часа пополудни, когда шериф осторожно постучал в дверь и подождал ее ответа, чтобы войти в камеру.

Услышав ее приглашение, он ступил внутрь. Скалли изо всех сил старалась не пялиться на приведенную им сморщенную старушку, чьи седые волосы торчали во все стороны, словно шипы. От нее исходил почти ощутимый дух агрессивности. Шериф что-то успокаивающе говорил ей, открывая дверь камеры, но настоял на том, чтобы забрать ее сумочку, прежде чем запер за ней дверь.

- Мы не можем позволить вам здесь курить. Это может быть не безопасно.

- Не безопасно! – фыркнула она. – Мне шестьдесят семь и начинать жить безопасно уже поздновато.

- А что насчет вашей сокамерницы? Она может настоять на своем праве на свободное от курения пространство.

Женщина только в этот момент заметила сидевшую на койке в своей камере Скалли.

- Впервые на моей памяти у меня есть сокамерница, - пробормотала она.

- Не сомневаюсь, что вы поладите, - уверенно заявил шериф. – Увидимся позже, дамы.

- Пьяный дебош, - внезапно рявкнула старушка. – А что насчет вас?

Вздрогнув от неожиданности, Скалли коротко бросила:

- Убийство.

Женщина удивленно приподняла свои кустистые брови.

- А я бы поставила на наркотики или воровство из магазина.

- Я его не совершала.

- Это был Тим Харгити, или шериф остановил вас за превышение скорости и выяснил, что на вас выписан ордер?

Скалли начала недоумевать по поводу того, что эта женщина тут делает. Она не выглядела пьяной.

- Это был Харгити. Вы его знали?

- Никто не был с ним близко знаком. Он оберегал свою приватность, как и многие из нас. Меня, кстати, Ти Джей зовут, сокращенно от Тельма Джин.

- Ти Джей, неужели шерифу Рейнольдсу больше нечем заняться на работе, что он арестовывает взрослую женщину за то, что она немного выпила?

- Как вас зовут?

- Дана.

- Дана, я и вправду не слишком-то пьяна, но я становлюсь буйной, когда надираюсь. Шериф Рейнольдс запирает меня на ключ в качестве превентивной меры, как только я начинаю выпивать.

- Вы ведь понимаете, что он нарушает ваши конституционные права, верно?

- Мы тут в городе отлично ладим с шерифом Рейнольдсом. В любом случае, на этот раз у него была причина.

Не переставая говорить, Ти Джей залезла во внутренний карман своего серого полиэстерового пиджака и с довольной улыбкой извлекла из него пачку сигарет и зажигалку.

- Не возражаете? – спросила она и, не дожидаясь ответа, зажгла сигарету, сделала глубокую затяжку и сильно закашлялась. – Я сегодня нашла двадцатку на нашем крыльце, можете поверить? Я, как обычно, вышла, чтобы впустить собак для послеобеденной кормежки, и нашла ее застрявшей между двумя половицами. Эмми (это моя сестра) никогда мне денег не дает – она мне даже сигареты покупает. Для нее это смерти подобно, но я почти такая же буйная без курева, как и после нескольких бутылок пива. Я зову ее Эмми, хотя ее урожденное имя Мейбл Этелин. В любом случае, я припрятала купюру и отправилась прямиком к Келли. Я вечно говорю себе, что на этот раз буду все держать под контролем, но кто-нибудь постоянно меня провоцирует.

- И как вас спровоцировали на этот раз?

- Пит сказал, что не может мне больше наливать, так что я взяла пустую бутылку и швырнула в него. Однако не попала. Он послал кого-то за шерифом, и вот я здесь. Сейчас я уже не чувствую потребности в буйстве. Последний раз я сломала большой телевизор в баре. Эмми было трудно за него рассчитаться. Я какое-то время обходилась без сигарет, так что мы смогли накопить достаточно, чтобы заменить его.

- Где вы с Эмми живете?

- Через дорогу. Мы держим «Приют Мэй для бездомных животных». Ужасно, что столько людей едет так далеко на север, чтобы выбросить животных, которые им наскучили. Но как же там воняет. Как бы там ни было, это собственность Эмми. Она была так добра, что позволила мне остаться, иначе я стала бы одной из тех бездомных дамочек с продуктовой тележкой.

- Мы здорово опустились, - вздохнула Ти Джей. – Нашим папой был Джей Р. Янг, прямой потомок Бригама Янга из Солт-Лейк-Сити. Став взрослым, он не поладил с тамошними святошами мормонами и переехал в Айдахо во время серебряной лихорадки, где сколотил себе состояние. Он женился на женщине из состоятельной семьи. Вместе они купили ранчо, и благодаря папе оно процветало. Оно называлось Бар Джей.

- Оно и сейчас так называется, верно? – воскликнула Скалли.

- Полагаю, они так и не озаботились тем, чтобы повесить новый знак, но там больше не занимаются скотоводством. У нас нет машины, так что я не была там уже много лет. Когда-то оно было чудесным – скот и лошади на мили вокруг в окружении лесов и гор. Очень уединенное место. Мы с Эмми ездили верхом без седел, словно воины Шошони, вместе с папой. Маме это не нравилось, разумеется, особенно когда мы стали взрослыми. Она хотела, чтобы мы вышли замуж, но нам это никогда не казалось столь же волнующим, как проведение времени с папой. Он был красивым мужчиной.

Она замокла и смыла окурок в туалет.

- Так Бар Джей больше не ранчо? – поспешила вернуть ее к нужной теме Скалли.

- Мы продали его перекупщику в семидесятых, и после этого оно недолго оставалось в чьих-то одних руках. А два года назад его купила и прикрыла какая-то корпорация. Я слышала от друга, который работает в скотопромышленности, что в течение этих двух лет Бар Джей не торговал скотом. У них есть какие-то животные, над которыми они проводят эксперименты по разведению, но они не выращивают их на продажу. Я знаю парня, который подрабатывал тем, что помогал перенести партию их грузов из коммерческого грузовика в один из их собственных грузовиков в Рексбурге. Он сказал, что они закупили две сотни ульев! На ранчо! При отсутствии зерновых, которые нужно опылять? Можете себе представить!

Со все усиливающейся тревогой по мере того, как Ти Джей говорила, Скалли добавила полученную информацию к той, которую узнала вчера. Итак: огромные деньги, дорогое высокотехнологичное оборудование, отдаленная строго охраняемая местность и анонимная корпорация. Самым мрачным из всего этого списка были пчелы. И Малдер остался без прикрытия на этих таящих какую-то смутную угрозу землях.