- Господа, не позволите ли вы даме выбирать, кто будет первым?
Они оба громко рассмеялись над ее обращением.
Кон пожал плечами и ответил:
- Никто еще не спрашивал. Что скажешь, Том? Нам надо будет присоединиться к остальным до заката. И нужно успеть, э, убрать тут все перед уходом.
Том с уверенностью сказал:
- Почему бы и нет?
Будто сравнивая их между собой, сестра Кэтрин переводила взгляд с одного на другого и, наконец, кивнула в направлении мужчины, который ее удерживал.
- Значит, понравилось, что я тебе показал, - хвастливо заметил Том. Он с улыбкой убрал нож в ножны, а затем залез рукой ей под рубашку и стал мять груди. Знаком к действию для отца Мартина послужила вымученная улыбка сестры Кэтрин от грубых ласк.
Он кинулся на наемника, который был ниже ростом, но Кон вовремя выхватил меч, чтобы отразить первый удар отца Мартина. Они парировали удары друг друга с одинаковым мастерством фехтовальщиков, однако Кон совершил ошибку, отвернувшись от противника, чтобы узнать, что отвлекло его подельника. О большем отец Мартин и не просил - он пронзил мечом предплечье противника и полоснул наемника по бедру.
Задержка в помощи была вызвана сестрой Кэтрин - в тот момент, как отец Мартин ворвался на поляну, она схватила оба больших пальца Тома. Наемник едва ли не в тот же миг оттолкнул ее от себя, но женщина бросилась ему в ноги и вцепилась в лодыжки, за что заработала сильный пинок, который она предвидела и смогла частично избежать, но затем здоровяк схватил ее и буквально отшвырнул в сторону. К тому времени он уже вынул меч, и больше она не могла к нему приблизиться, хотя и отвлекала его достаточное время, чтобы отец Мартин успел обезоружить второго противника.
Святой отец понимал, что даже один верный удар ветерана-наемника в спарринге, скорее всего, сломает ему руку. Том не был таким быстрым или натренированным, как Кон, но на его стороне была огромная сила и очень длинный меч. Отец Мартин избрал стратегию держаться на расстоянии и применял только неконтактные удары. Он был уверен в том, что его скорости достаточно, чтобы вымотать соперника. Затем придет время сменить план.
От удара о землю у сестры Кэтрин вышибло дух, и с минуту она пыталась заставить себя подняться на ноги. Спотыкаясь, женщина направилась к лошадям и принялась отвязывать поводья. Раненый солдат увидел ее с того места, где сидел, прислонившись к дереву, и с трудом прохрипел:
- Том, останови ее!
Она освободила поводья, подняла ранее сорванную с головы вуаль и стала бить ей по лошадиным головам, обходя животных сбоку и нервируя их. Лошади не были боевыми. Том и Кон, верно, украли их из конюшни какого-нибудь богатого рыцаря, любящего верховую езду, так что действий сестры оказалось достаточно, чтобы послать животных в галоп.
В этот момент гигант врезался в отца Мартина, ударил его кулаком в грудь и, используя тяжесть меча, оттолкнул назад. Святой отец врезался в дерево, ударившись головой с такой силой, что его оглушило, и сполз на землю. Том с руганью обернулся и бросился за лошадьми.
Сестра Кэтрин быстро поднялась на ноги, подошла к отцу Мартину и помогла ему встать.
- Можете идти? - спросила она с нетерпением.
- Конечно, - ответил он, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове.
- Кажется, я знаю, где нам спрятаться, - произнесла она, - нам нужно укрыться получше, так чтобы этим варварам надоело нас искать.
- А с ним что? - спросил отец Мартин, указывая на Кона, который, казалось, лишился сознания от потери крови.
- Хотите его убить? - неуверенно спросила сестра.
- Да, хочу, - ответил отец Мартин. – Но, возможно, я просто не способен убить человека, пока он без сознания, - добавил он честно.
- Ну а я просто не могу заставить себя ему помогать, - произнесла сестра Кэтрин сдавленно, - так что давайте отсюда уходить, пока Том за ним не вернулся.
Она наполовину вела, наполовину тащила отца Мартина вверх по склону подальше от реки. Минут через десять они добрались до еще более крутого подъема, где деревья кренились так сильно, что их кроны свисали почти до земли. Здесь слуги Господа с наслаждением опустились на сырую грязную землю, покрытую ветками с листвой. Отец Мартин знал, что их могли преследовать, но надеялся, что наемников больше волнует собственный побег из этих мест. Ведь тем было неизвестно, как скоро их предполагаемые жертвы дождутся помощи из города.
***
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись в тихой истерике.
- Видели бы вы лицо Кона, когда вы выскочили из леса у него прямо из-за спины и так ловко стали с ним сражаться; он и представить себе не мог, что ему понадобится помощь против священника! – прошептала сестра Кэтрин.
- А вы бы видели лицо здоровяка, когда он понял, что лошади уже на полпути в Лондон вместе со всем добром, - присоединился к ней отец Мартин.
Они поздравили друг друга с находчивостью и успешным побегом, но вскоре сестра Кэтрин замолчала и начала дрожать. Она, наконец, позволила себе осознать, как близко оказалась к тому, чтобы быть замученной до смерти, и какому риску подверг себя отец Мартин. Все было против него, когда он появился на той поляне.
- Они причинили вам вред? – осторожно спросил отец Мартин.
Он не знал, что случилось до его появления, однако не мог отделаться от мыслей о некоторых отвратительных вариантах развития событий.
Сестра Кэтрин покачала головой, дрожа так сильно, что даже зубы стучали. Тогда отец Мартин положил руки ей на плечи, пытаясь согреть, и успокаивающе заговорил:
- Я уже несколько месяцев не держал в руках меч. Повезло, что и старина Кон тоже малость заржавел. Понимаете, студенты университетов неплохо знакомы с искусством боя на мечах. Постоянные феодальные междоусобицы, политические распри, да и обычные пьяные драки делают ношение оружия на улицах весьма разумным для любого здравомыслящего человека. Хорошо, что у меня был требовательный учитель фехтования.
- Я и не знала, что вы умеете так хорошо обращаться с мечом, - сказала сестра Кэтрин, все еще дрожа, – думала, они вас убьют.
Она помнила, что не испытывала настоящего страха в руках разбойников, пока отец Мартин не оказался из-за нее в опасности, однако предпочла сейчас об этом не раздумывать.
Сестра Кэтрин тихонько заплакала, и отец Мартин нежно прижал ее голову к своему плечу, на котором она беззвучно рыдала еще какое-то время.
Так они просидели несколько часов, не будучи уверенными в том, что за ними не гонятся. В их зеленом убежище уже заметно стемнело, но священник и монахиня не слышали голосов или звуков погони.
- Кажется, они говорили, что встречаются с остальной группой на закате, а значит, вряд ли станут нас искать, – произнес отец Мартин.
- Да, теперь мы можем вернуться в город, - ответила сестра Кэтрин, однако ни один из них не сдвинулся с места.
Вернуться назад означало оставить позади сильнейшую эмоциональную встряску, которую им довелось сегодня пережить вместе. Никто не поймет, через что они прошли. Возвращение в город также сулило им встречу с уймой практических проблем.
- Что я скажу матери Агнесс и другим сестрам? – рассуждала сестра Кэтрин вслух.
- Правду, - ответил отец Мартин, – мы должны рассказать городскому совету, что случилось, чтобы они послали настоящих солдат за этими бандитами.
- Но вы же знаете, что они скажут обо мне, - продолжила она, и ее губы вновь предательски задрожали, а глаза наполнились слезами.
Отец Мартин посмотрел на нее, пытаясь понять, в состоянии ли она обсудить случившееся и решить, как об этом рассказать остальным. Ее припухшие от слез глаза казались зелеными под навесом листвы. Опустив взгляд к ее корсажу, Мартин мельком увидел едва прикрытую грудь, и его щеки тут же вспыхнули от смущения, вызванного внезапным возбуждением от увиденного и их с сестрой близости.
Кэтрин проследила за его взглядом и покраснела в ответ.
- Вижу, вы понимаете, что будут говорить обо мне: что я была одета неподобающе, что поступила опрометчиво, отправившись одна, и что если бы я этого не хотела, ничего бы не случилось.
