Мы остаемся, пока криминалисты не заканчивают сбор улик и не прибывает грузовик коронера. Скалли морально давит на придурка, который ответственен за перевозку тела мертвой женщины, пока тот не отступает и не дает ей согласие на проведение вскрытия.

Хикс встает рядом со мной под полуденным солнцем. Даже жара лучше запаха внутри магазина.

- И вы не помните, кто посоветовал вам проверить это место? – От рвоты у него кислое дыхание.

- Нет. Это мог быть тот парень, с которым я должен был встретиться в баре. – Я чувствую себя гребаным идиотом, когда пытаюсь это объяснить.

Хикс сплевывает в бегущую канавкой воду.

- Кто он?

Хикс нравится мне все меньше и меньше.

- Бывший сосед Аджииба по квартире.

Эти парни нам сегодня совсем не были нужны. Если они влезут в наше расследование, это закончится тем, что я кого-нибудь пристрелю.

- Мертвого парня?

- Мертвого парня, - подтверждаю я.

Хикс задумчиво кивает.

- На него ведь ничего нет, кроме обвинения в незаконном хранении оружия, да?

- Это-то меня и беспокоит, - признаю я.

Скалли присоединяется к нам. От жары ее щеки горят и блузка прилипла к груди. У меня возникает внезапный флэшбек о прикосновении к ее губам и ощущении ее горячей кожи под халатом.

- Я собираюсь провести вскрытие. Встретимся в отеле? – Она окидывает меня многозначительным взглядом, который в обычных условиях разозлил бы меня, но к этому времени тупая головная боль превратилась в бушующую волну, так что я не в настроении для споров.

Я позволяю Хиксу и Сантанде отвезти себя обратно в отель. Прохладный полумрак моего номера действует, как бальзам на ожог. Я ложусь и стараюсь не вспоминать распухшее темное мясо, в которое превратился язык мертвой женщины, вывалившийся из ее рта.

Когда звонит телефон, я просыпаюсь и пытаюсь оценить головную боль. Между третьим и четвертым звонком я прихожу к выводу, что она определенно утихла.

- Малдер, это я. Мертвая женщина оказалась женой Аджииба. Ее девичье имя Сара Питтс. Она опознала его тело, когда его доставили на прошлой неделе. Ее родители прямо сейчас в пути. Только мне кажется, что это довольно странное совпадение?

- Ого. – Я сажусь, напрочь позабыв о головной боли. – Так она мертва меньше недели?

- Это согласуется с результатами вскрытия. Она умерла от кровопотери. – Скалли переводит дух, и я делаю медленный вдох, прежде чем она добавляет: - Рана на груди была прижизненной.

Я столь же медленно выдыхаю.

- Первое, что приходит на ум, - это сатанизм.

- Не похоже. Убийца не взял никаких трофеев с тела – на грудной клетке у нее лежало ее собственное сердце.

- Как поэтично. Нашла какие-нибудь отпечатки?

- Это самая интересная деталь. Их довольно много, и все они принадлежат одному человеку.

- Кому?

- Мохаммеду аль Аджиибу.

========== часть 6/19 ==========

- Так вы уверены, что агенту Малдеру не вкалывали наркотиков?

- Настолько уверена, насколько это возможно, сэр.

Скиннер говорит таким тоном только в тех случаях, когда малдеровские методы расследования стоят ему нормального ночного сна.

- А анализ крови выявил бы ЛСД?

Он явно имеет в виду тот случай, когда в воду в здании, где живет Малдер, было добавлено ЛСД. Я плотнее прижимаю телефон к уху, чтобы блокировать звуки шагов по обшарпанному линолеуму в коридоре.

- Да. Но могут существовать неизвестные мне наркотики, которые даже спустя всего несколько часов после введения анализ бы не выявил.

Когда Малдеру стерли память после его импровизированного визита на базу Элленс, я заставила его пройти целый набор тестов, но они ничего не показали. Даже следы ЛСД остаются в организме в течение нескольких дней. Какой бы технологией эти люди ни обладали, ее точно нет в открытой продаже.

- Сэр, возможно, что Малдера действительно ограбили, и амнезия стала просто результатом сотрясения.

Слава богу, что Малдера тут нет, и он не слышит окончание этого разговора, а то его бы удар хватил.

Скиннер хмыкает.

- Малдера там нет, да?

Усилием воли я заставляю себя не рассмеяться.

- Нет, сэр.

Он вздыхает.

- Скалли, кое-кого весьма беспокоит вовлеченность Малдера в это дело. Начальник Хикса прочитал слишком много новостных историй про Малдера.

Я предпочитаю промолчать.

- Хотя они все еще хотят, чтобы вы продолжали участвовать в расследовании. – Он медлит и потом добавляет: - Я хочу, чтобы вы продолжали. Просто дайте мне знать, если у вас появятся причины подозревать, что симптомы агента Малдера являются следствием чего-то иного, нежели сотрясения. Я беспокоюсь насчет ясности его ума.

И если бы ты видел наш поцелуй прошлой ночью, то еще сильнее обеспокоился бы.

- Я буду держать вас в курсе, сэр.

- Сомневаюсь.

Черт.

- Сэр?

- Скалли, в мои намерения входит не только удержать агента Малдера от участия в ситуации вроде… вроде дела Роуча. Я бы хотел уберечь его от попадания в больницу.

Я слышу его неозвученную мысль: или в морг и не вполне ему верю. Скиннер уже привык, что мы с Малдером ставим его в неловкое положение, и он довольно толстокожий.

Он вздыхает.

- Просто присматривайте за ним, Скалли. Контртерроризм – не та сфера, где Малдеру следует проявлять самостоятельность.

- Знаю, сэр. Мы будем осторожны.

Я обрываю звонок. Черт, черт, черт. Не лучшее время для Скиннера проявить малодушие, и неважно, какие у него на то причины. Как бы сильно мне ни нужны были инстинкты Малдера, думаю, что он нуждается в том, чтобы я нуждалась в нем, даже больше.

К тому времени, как я осторожно поворачиваю ручку двери комнаты для опросов свидетелей, рыдания Маргарет Питтс переходят во всхлипы. Джон Питтс один из тех мужчин, которые не плачут, несмотря ни на что, даже когда его некогда прекрасная дочь превращается в разлагающийся кусок мяса, став жертвой жестокого убийства.

Мой отец тоже не стал бы плакать. Ахав сидел бы прямо и напряженно, как Джон Питтс, и отвечал бы на вопросы размеренным тоном, с сердитой отчетливостью выговаривая слова. Но мой отец не держал бы Книгу Мормонов в руках, словно это был фонарь, освещающий его путь по последнему кругу ада.

- В Университете Бригама Янга, - говорит он, когда я тихо прикрываю за собой дверь. – У них есть программы для выпускников, которые хотят поехать заграницу, чтобы распространять Слово Божье – ЕМДСК. (1)

Малдер кивает, слегка наклоняясь вперед над столом.

- Так она встретила его в Афганистане? Она была миссионером?

- Мы не позволили бы ей поехать, если бы там все было так, как сейчас, - вставляет Маргарет Питтс. – Сара закончила университет до того, как власть захватил Талибан. – Она вдруг замолкает, уставившись в пол красными от слез глазами.

- И в каком это было году? – мягко продолжает Малдер.

- В 94-м. Она закончила свою послевузовскую практику за лето в Прово и осенью уехала вместе с остальной группой.

- И когда они поженились?

- 23 сентября 97-го. – Голос Джона Питтса впервые срывается. Он достает из заднего кармана бумажник, из которого, в свою очередь, извлекает фото. – Они подружились, когда она еще занималась миссионерской деятельностью, но, закончив, она снова вернулась туда, а потом он приехал сюда в качестве туриста.

На снимке изображена Сара Питтс в свадебном плате рядом с Мохаммедом аль Аджиибом.

- Ничего в переходе мистера Аджииба в вашу веру не казалось вам странным?

Малдер осторожно выбирает слова, формулируя этот вопрос, но голос Джона Питтса, когда он отвечает, звучит довольно сдержанно.

- Церковь Иисуса Христа и Святых Последнего Дня открыта для всех, кто хочет обрести Слово Божье, агент Малдер. Его предыдущая религиозная принадлежность не была барьером к принятию в нашу коммуну.

Лично я в этом сильно сомневаюсь: насколько я помню, во всем штате Юта цветных людей раз-два и обчелся. Однажды во время расследования дела в Юте мы заглядывали в местный офис Бюро в Солт-Лейк-Сити. Там работали довольно приятные люди, но все время, что я там находилась, мне казалось, что на спине у меня написано «немормонка». Интересно, а Сара сообщила родителям о признании его виновным за незаконное хранение оружие или о его предыдущем браке? Однако Джон Питтс кажется совершенно искренним.