Подойдя к огню, лорд подложил дров, раздувая яркое, светлое пламя. Вскоре теплый свет залил комнату, позволяя ему рассмотреть девушку человеческими глазами. Сделать это было довольно сложно – спасаясь от холода, который в любое время года источали каменные стены, пленница укуталась в одеяло до самого носа. Увидеть можно было лишь кусочек бархатистой щеки, длинные темные ресницы закрытых глаз и блестящую копну волос, раскинутых по подушке.

– На самом деле, она ничего, – прошептал Жером, ловя взгляд брата, – тощенькая правда, но доктор обещал откормить.

– Доктор? – лорд все еще сердился на братьев, но важные моменты не упускал.

– Она сначала сказала, что не может иметь детей, – отвел глаза Дилан, – мы Холмквиста позвали…

– И? – в интонации лорда все же прорвалось бешенство. Неужели его братья притащили в замок женщину, не узнав о ней ничего? Такие вещи невозможно было удержать в секрете!

– Все в порядке, – поспешил уверить его Дилан. – Холм пообещал вылечить ее за месяц, сказал, что, то же самое было у нашей матери, – торопливо добавил близнец.

– Значит, месяц, – прошептал лорд, разглядывая незнакомку.

Он еще ни разу не назвал ее по имени, толком не разглядел ни лица, ни тела, но каким-то непостижимым образом догадался, что она нежная, чувствительная и хрупкая, словно одна из статуэток, стоящих на камине. Мужчина боялся протянуть к ней ладонь и в то же время жаждал коснуться ее нежной кожи. Он осторожно отогнул край одеяла. На лице девушки все еще блестели дорожки слез. Что она оплакивала? Или кого? Зная братьев, можно было не сомневаться: они украли «невесту», не спросив, есть ли у нее жених. Может быть, она плачет потому, что любит кого-то? Грей не заметил, как сжал кулаки, и его верхняя губа сама собой поднялась над белыми зубами, а из глубины горла родился низкий вибрирующий рык. Близнецы подпрыгнули на месте, не веря своим ушам, однако тут же склонили головы, подчиняясь приказу альфы.

– Брат… – недоверчиво прошептал Жером.

Адарис очнулся, оглядел комнату: девушка мерзнет, значит, тепла ей надо больше. Завтра он прикажет принести сюда грелку для ног, которой часто пользовалась его мать, а еще и жаровню, из тех, что привез его дед из похода в южные земли.

– Уходим, – коротко приказал он братьям.

Те немедля вышли несколько смущенными. Волк брата не проявился четко, но этот рык был сигналом остальным волкам: «мое». Услышав его, Жером понял, почему ему пришла идея поселить похищенную девушку в комнатах покойной графини. Не только потому, что это были самые теплые покои в замке. А в силу того, что эта человеческая девушка пахла так же тонко и нежно, как прежняя графиня Грей. Его волчий нюх ни капли не раздражало ее присутствие среди любимых вещей матери. И это было странно.

Выйдя в коридор, сердитый граф велел близнецам отправляться к себе. Чувствуя, что брат и вправду зол, они без разговоров свернули к своим комнатам. Две спальни в хозяйском крыле соединяла общая гостиная. Там они с удовольствием упали в кресла, чтобы выпить по рюмочке бренди под вяленую оленину и обсудить произошедшее.

– По-моему, она Адарису не понравилась, – поморщившись, проговорил Дилан. – Он так разозлился, что едва не кинулся на нас!

– А мне кажется, все наоборот, – не согласился Жером. – Он разжег огонь, чтобы посмотреть на нее, значит, не так уж она ему безразлична. Разве ты станешь рассматривать девушку, с которой не собираешься даже поговорить? К тому же он так зарычал! На миг мне даже показалось, что его волк вернулся!

– Может, ты и прав. Да только Грей всегда себе на уме, – Дилан вытянул ноги к огню, радуясь, что может позволить себе никуда не бежать. Последний месяц, посвященный поискам предполагаемой невесты, изрядно его вымотал. – Оставит девчонку жить в покоях, а через месяц выгонит, что тогда делать нам?

– Что делать? Дразнить Грея и тем самым разбудить его интерес, – задумчиво проговорил Жером, ставя полную рюмку обратно на поднос. – Нужно доказать ему, что эта девушка привлекательна, что ею интересуются мужчины. Знаешь, после того, как брат увидел ее, он снова стал походить на себя прежнего. Теперь я верю, что именно она сможет родить ему ребенка.

– Не знаю, что ты в ней нашел, – зевнул Дилан, потом лениво отмахнулся: – Делай, что хочешь, а я ложусь спать!

Младший близнец ушел. Жером еще довольно долгое время сидел один, разрабатывая план под названием «Как заинтересовать лорда Адариса скромной чужачкой, да еще и человеком».

Утром, едва солнце встало, старший близнец уже растолкал сонную горничную, слегка запугал, чтобы была повежливее, и отправил будить гостью:

– Разбуди, накорми и одень понаряднее. Я за ней зайду к обеду, заберу в зал, чтобы с лордом познакомить.

Кринесса удивленно захлопала сонными глазами:

– Лорд, а ежели графу не понравится ваша смелость? Девочку-то жалко, – пробормотала пожилая женщина.

– Дура! – рассердился лорд. – Разве мой брат когда-нибудь обидел женщину?

– Да больно шустро девки из его покоев летели, – тихонько проговорила служанка.

Лорд услышал ее слова и гневно ощерил враз ставшие острыми зубы:

– Говори, да не заговаривайся! Ни одну он и пальцем не тронул, только самой наглой по заднице наподдал! Остальные сами, дуры заполошные, визг подняли! – Жером потер покрасневшие от недосыпа глаза: – Ладно, ты все поняла, сделай из девочки конфетку, а я за ней зайду.

Служанка только кивнула и поспешила в хозяйское крыло.

Марина спала, удивляясь тому, что не звенит будильник. «Наверное, сегодня выходной, – вяло думала она сквозь сон, да и темно еще, а одеяло такое уютное, теплое…»

Сон разрушил стук в дверь. Девушка вскинулась, враз вынырнув из сонного уюта, а в двери уже входила немолодая женщина в синем форменном платье и белом переднике.

– Доброе утро, лиэль, пора вставать, – произнесла она и, как в фильмах, подошла к окну, специальной палкой раздвинула тяжелые шторы, давая дневному свету проникнуть в комнату. Марина с удивлением наблюдала за ней. После штор горничная переключилась на камин – разгребла золу, собрала ее в ведерко, а на тлеющие угольки уложила пригоршню щепок и, опустившись на колени, дула, пока нежные язычки огня не обняли сухое дерево. Потом уложила сверху тонкие поленья и поднялась, отряхивая руки.

– Вставайте лиэль, – поторопила она, – нужно покушать, выпить лекарство и принять ванну. Сегодня вас увидит лорд Грей.

– Лорд Грей? – Марина завозилась под тяжелым одеялом, выбираться на прохладный воздух ей совершенно не хотелось.

– Наш альфа, – ответила женщина, выходя в коридор.

Вернулась она с тяжелым подносом. Поставила его на изящный столик из темного дерева, придвинула кресло, критически осмотрела получившуюся композицию, подкинула дров в очаг и подошла к постели с теплым халатом:

– Вставайте же, лиэль!

Девушка выбралась из постели и сообразила, что перед ней, пожалуй, самый лучший источник информации. Служанке ничего от нее не надо, а значит, она не станет лгать.

– А почему вы меня называете «лиэль»? – спросила она, накидывая теплую ткань на плечи.

– Так у нас обращаются ко всем, кроме лорда. Женщина – лиэль, мужчина – лиэр.

– Спасибо, а я думала, что те мужчины, что принесли меня сюда, просто не смогли произнести мое имя.

В глазах служанки мелькнул слабый интерес, но она выразительно подвинула кресло, намекая, что пора садиться за стол.

Усадив Марину, Кринесса принялась взбивать матрас, расправлять простыни и одеяло. Тем временем невольная гостья посмотрела на предложенную еду. На тарелке была каша, похожая на овсяную, рядом лежал кусок серого хлеба, покрытый чем-то белым, похожим на творог, в кружке плескалось теплое питье, пахнущее медом. Вздохнув, Марина взялась за ложку. Дома она не завтракала, но знакомый кубок, накрытый крышкой, напоминал, что лекарство следует пить на сытый желудок.