Ничто не вечно, так и нашего главного врача уволили после прихода в пароходство нового руководства. К нам назначили нового заведующего, который пришёл со своей командой. Долго они трясли бухгалтерию, чтобы выяснить, как мы существуем и сколько украл Антон Семёнович. Почему-то руководителям новой волны всегда казалось, что предыдущие были ворами. Видимо, судят по себе. В нашей же ситуации стало ещё хуже. Новоиспечённый директор со своей бандой, состоящей из главного бухгалтера и заведующего по хозяйству (до их прихода такой должности не было) стали просто воровать, накапливая задолженность перед какой-то фирмой. Было ясно, что фирма – подставная. Как выяснилось потом, они просто хотели завладеть клиникой. Им не хватило совсем немного времени. Что-то там в министерстве транспорта переигралось, предыдущего генерального директора пароходства вернули, и новый вылетел с треском, а за ним – и вся его команда. Всё происходило настолько быстро, что мы с коллегами и не поняли, куда делись наш главврач с главным бухгалтером и замом по хозяйству.
Тогда мне предложили возглавить клинику. Меня вызвали в пароходство, обстоятельно поговорили, пообещали помочь, и я согласился. Я ещё не понимал, как глубоко наша клиника провалилась в яму финансовых долгов. Помимо всего прочего, пришлось полностью восстанавливать бухучёт. Я никогда не касался темы финансов, а тут пришлось познать бухгалтерские дисциплины. В общем, попал я не то что в школу жизни, а ещё сразу и на выпускной экзамен! Поменяв трёх главных бухгалтеров, я всё же сумел восстановить учёт. Ещё два года я выравнивал финансовое состояние. Многое пришлось пережить, но, как говорят, вода камень точит – так и мой труд не остался незамеченным.
В обществе со мной начали считаться. Город наш – небольшой, хоть и столица области, и практически каждый меня знал. Мне удалось переманить в клинику хороших специалистов. В общем, моё дело начало процветать. С одной стороны, это было неплохо, но с другой – все (от милиции до жуликов) обратили на меня внимание. Однажды ко мне пришёл человек по рекомендации одного из высокопоставленных чиновников с предложением, от которого я, по его словам, «не смогу отказаться». Предложение было очень простым: я должен был закупать оборудование и все расходники у его компании. От этого я бы имел в виде «отката» два процента. Выслушав его, я сказал, что предложение это интересное, но выполнить его невозможно, так как я уже поставлен в определённые рамки своими учредителями. Мне пришлось его обмануть. Объяснять этому человеку, что я экономлю каждую копейку для своей клиники – порой из своей зарплаты, а на тот момент она у меня была немаленькая, – и трачу безвозмездно деньги на нужды клиники, было бесполезно. Знаете, есть люди такого формата… Их сегодня очень много. У них одна цель – нажива, и им неважно, через кого переступить. Цены, по которым он предложил свои услуги, были заоблачными.
В тот раз у меня получилось отказаться. Но буквально через месяц ко мне пришёл другой человек с похожим предложением. Я отказал и ему, и к нам в клинику сразу зачастили разные проверки – от налоговой до ОБЭПа. Однажды на приём к терапевту пришла девушка с температурой. Принесла пакет с вином и конфетами. Знаете, такой стандартный набор для врача. Очень часто пациенты благодарят врачей коньяком или вином. Это уже в нашем обществе считается нормой. Но та девушка положила в конфеты пять тысяч рублей. Елена Степановна не хотела брать презент, а пациентка незаметно оставила пакет около стола. Девушке открыли больничный лист и, назначив лечение, отправили домой. Через три минуты после её ухода в кабинет терапевта ворвалась милиция с видеокамерами. В общем, пытались ей инкриминировать взятку, вот только предприимчивые милиционеры не знали, что в некоторых кабинетах ведется видеонаблюдение за рабочим местом доктора, и после просмотра видеозаписи всё встало на свои места. Так и ушли слуги народа ни с чем. Даже оформлять не стали. Не получилось у них палку на враче срубить. А эта девчонка потом приходила, на коленях прощения у врача вымаливала. Рассказывала, что её менты за незаконную продажу спиртного поймали и вынудили эту пакость сделать, а у неё двое детей и мужа нет. Вот она и согласилась, лишь бы штраф не платить. Доктор простила её, а я бы не стал.
Всякое было. Из налоговой три месяца у нас сидели, а когда нарушений не нашли, старший подошёл ко мне и сказал, чтобы мы нарушения сами нашли – миллиона на три – а то ему начальство не поверит. Для нашей клиники три миллиона – это очень большие деньги. Я ответил, что это невозможно. После этого разговора они тут же откопали какого-то поставщика – неплательщика НДС, и его долги повесили на нас. Нам пришлось дорогого адвоката нанимать, чтобы в суде всё отбить…
Я ещё долго могу рассказывать об этом беспределе, но главное не в этом. Да и весь свой рассказ я не для этого начал. Я хочу, чтобы вы о моей работе в государственной структуре написали. А уж поверите вы мне или нет – ваше дело. Вот там и детектив, и политика – всё в одном флаконе.
Закончив фразу, он разлил водку по рюмкам и жестом предложил выпить. Я поддержал его и, закусив, вышел на улицу покурить. Собеседник остался за столом собираться с мыслями.
Бар находился хоть и в центре города, но на очень тихой улице с красивыми яркими фонарями, излучавшими тёплый жёлтый свет. Этим светом была наполнена вся улица. Редко проезжающие автомобили, освещая фарами дорогу, смешивали краски света.
«Надо заканчивать, – подумал я. – Что интересного он может поведать мне? То, что в нашей стране вся милиция работает за галочки? Этим никого не удивишь. Если при Союзе люди, увидев милиционера на улице, старались держаться поближе, а сегодня бегут от него, как от преступника, то это – беда нашего общества. Не выращивают же милиционеров, или, как сейчас их называют, полицейских, отдельно в инкубаторах! Все они выходят из тех же школ, с тех же дворов. Так сказать, одни и те же учителя нас учили. Что с миром происходит? Куда он катится? Неужто, надев форму, человек забывает про всё: про своих друзей, про то, чему его учили родители? Каждый день по ящику в новостях говорят про полицейский беспредел в разных регионах России. Неужели сложно вести строжайший отбор в эти органы и заниматься ежедневным воспитанием нравственности всех сотрудников? Не зря же коммунисты держали замов по политической части в каждой структуре! Почему это нельзя вернуть?!» – с такими мыслями я вернулся в бар.
Мой собеседник смотрел по телевизору новости. Показывали про федеральную трассу.
– Как-то мне доводилось по этой трассе проехать… Двадцать тысяч отдал, чтобы права не забрали, – сказал он.
– Там вроде есть и бесплатные участки? – наивно переспросил я.
– Да! – улыбнувшись, ответил он. – Но дело в том, что на многих развилках стоят камеры, которые работают на пересечение сплошной, а когда перестраиваешься, в узких местах не наехать на неё невозможно. Тут-то тебя камеры и фиксируют. Проезжаешь несколько километров, на посту останавливает тебя гибэдэдэшник и просит пройти на пост. Там сидит сотрудник учреждения, который контролирует камеры. Он тебе показывает фото с нарушением, но тут же предлагает альтернативу не потерять свои права, уплатив штраф в соседнем кабинете. Там другой сотрудник принимает деньги в размере той суммы, о которой ты договоришься с первым, и если ты все оплатишь, он по рации дает сигнал своему коллеге, и тот возвращает тебе права, а ты можешь двигаться дальше. За один день они собирают до трёх миллионов рублей. И это продолжается уже несколько лет. Как вы думаете, органы не знают об этом? – неожиданно спросил он меня.
– Я думаю, они в доле, – уверенно ответил я.
– Вот и ответ вам – или мне. Всё в нашей стране просто. Эти мерзавцы даже не стесняются брать взятки у совсем незнакомых людей.
– А что, гаишники стесняются? Они тоже останавливают незнакомых людей. И, что самое интересное, по сути они свою функцию выполняют. Кто бы с нас ни брал, мы как водители боимся попасться. Более того, мы возмущаемся, если кто-то из сотрудников не взял денег и лишил нас прав, – резюмировал я.
