— Надеюсь, обойдемся без глупостей? — уточнил вполголоса ликвидатор, когда они взлетели.
Мальчишка Монмут был по-прежнему бледен, время от времени облизывал сухие губы. Но машину вел уверенно.
— Глупости не в моих интересах, — дерзко ответил он. — Огласка не нужна ни мне, ни моим родителям.
— Вот и славно, — похвалил его Левитский, — умный мальчик.
Они летели над бескрайними кедровыми лесами.
— Это тот самый геральдийский кедр?
— Да, — коротко ответил Генри-младший, — это уже владения Трастамара. Пригнитесь. Дрон.
Четверо наемников нырнули вниз. Возникший невесть откуда сторожевой беспилотник шел параллельным курсом. Генри-младший набрал на панели какой-то код, и дрон отвалился, ушел вниз в крутом пике.
— Все, можете сесть прямо. Дрон принял код. Искин нас пропустит.
— Она, кажется, сказала, что ее не будет дома.
— Да, она разговаривала со мной из Перигора. От него до поместья два часа лета. На хорошей скорости. Она могла бы успеть, если бы вылетела сразу после нашего разговора. Но от губернатора так просто не вырвешься. Скорей всего в доме только киборг. — Барчонок помолчал, потом спросил. — Вы его убьете?
— Не сразу. Парализуем и отправим в лабораторию, откуда он сбежал.
— Но станнер на киборга не действует. Я сам видел.
— На него действует кое-что другое, сынок, — подал голос Свенсон. — Есть такая маленькая черная штучка.
И наемники заржали. Мальчишка только крепче вцепился в штурвал.
Вскоре они увидели небольшой двухэтажный дом, очень скромный и непритязательный по сравнению с помпезной резиденцией Монмутов. Рядом с домом посадочная площадка, рассчитанная на десяток флайеров, а то и на межпланетную яхту. Полански недоверчиво хмыкнул.
— Я думал, у нее тут дворец. Она же миллиардерша. А это халупа какая-то. Эй, малец, ты адресом не ошибся?
— Не ошибся, — проворчал Джонсон. — Я сверил координаты. У Трастамара обширные владения, но дикие, без поселений. Это у нее вроде садового домика. Конура для киборга. Садимся. Приготовиться.
Хозяйского флайра на площадке не было. Следовательно, хозяйка дома действительно отсутствует. Строение кажется пустым. Стены нижнего этажа из прозрачного сверхпрочного пластика. За ними проступают очертания мебели. Верхний этаж весь — сплошные окна в кружевах ползучего растения с яркими сине-белыми цветами.
Прозрачная стена внизу отъехала, и на площадку из дома вышел стройный русоволосый парень. Джонсон сразу его узнал. Вот же тварь живучая! Его четыре года в лаборатории на ломти кромсали, Бозгурд в него лично стрелял, на утилизацию отправил. А он тут, под человека косит.
Джонсон толкнул Генри.
— Держи, это блокатор. Иди к нему. Когда подойдешь, нажмешь эту кнопку. Да не вытягивай руку! Ближе подойди.
Мальчишка помедлил, но послушался. Вылез из флайера и пошел навстречу киборгу.
— Приготовиться, — повторил Джонсон наемникам, — как только киборг вырубится, берем его и сразу назад.
Жаль, что блокатор действует только с очень близко расстояния. Надо подойти почти вплотную. Более мощный излучатель установлен на их флайере, импульса бы хватило обездвижить киборга еще на подлете, но флайер остался у дома Монмутов. Оставались только ручные, лабораторные. Один из них сейчас в руках у барчонка. Сумеет ли мальчишка им воспользоваться? Не струсит ли?
Киборг остановился, настороженно изучая Генри. Нет, блокатор он не определит как оружие. Сканер киборга воспринимает эту игрушку как безобидный кусок пластика с одной единственной наносхемой. А другого оружия у мальчишки нет. Флайер стоит достаточно далеко, чтобы киборг успел и его просканировать. Стекла зеркальные, снаружи ничего не видно. Если только в инфракрасном свете, тепловое излучение. Но флайер сам по себе горячий. На инфрасканере должен пылать, как ядерный взрыв. Нет, должно получиться. Должно. «У него нет боевых программ, — напомнил себе Джонсон. — Он по большей части человек и здесь, на Геральдике, чувствует себя в безопасности».
Вот мальчишка приблизился, вскинул руку. Идиот, зачем же так явно? Киборг отступает, шарахается. Тут же падает на колени. Ага, попал.
— Работаем, — командует Джонсон.
Все четверо выкатываются из флайера. Но киборг поднимается. Его шатает. Ведет из стороны в сторону как пьяного космолетчика после ведра «плазмы». Мальчишка баронет в ступоре. Киборг снова падает. Поднимается. До него еще шагов сорок. Барчонок на линии огня. Заслоняет жестянку от других выстрелов. Вот же идиот! У киборга после одного импульса процессор сбоит, а мозг-то у него человеческий! От блокатора его мозгу ни жарко ни холодно. Вот и не вырубился окончательно. Процессор не контролирует имплантаты. Но мозг контролирует мышцы.
Жестянка успевает вернуться в дом. Там сразу падает, ползет в сторону лестницы. Свенсон, Полански и Батлер с ругательствами бегут следом, врываются через стеклянную дверь. Джонсон хватает за плечо барчонка.
— Ты чего ждал, щенок? Я же сказал, стреляй пока не вырубится.
Пацан смотрит на ликвидатора спокойным, насмешливым взглядом:
— Зачем? Я в него уже стрелял. Больше как-то не хочется.
Стеклянная дверь вдруг приходит в движение. Киборга уже не видно. Только трое людей Джонсона бестолково мечутся в прозрачной ловушке.
Слева какое-то движение. Ликвидатор хватает мальчишку, чтобы им прикрыться, толкает его вперед и… получает заряд из медвежьего станнера в спину.
========== Глава 8. Praemonitus, praemunitus ==========
— Отлично сработано, Генри, — сказала Корделия, выходя из-за каменной стеллы.
Генри-младший — взъерошенный, лоб в бисеринках пота, — был бледен, но держался уверенно. Покосился на рухнувшего Джонсона.
— Он… мертв?
— Нет, — ответила Корделия.
Она все еще благоразумно держала «эксперта» под прицелом. В своей меткости она не сомневалась, но подвернувшийся под выстрел субъект был породы особой, выстрело-устойчивой. К тому же с присущими хищнику повадками, мог и разыграть беспамятство.
— Я снизила мощность до минимальной. Зачем нам труп? Труп нам не нужен. Возись потом с ним, расчленяй, утилизатор настраивай. Нет уж. Отправим этого «эксперта» к его хозяевам.
За прозрачной стеной дома также разыгрывалась драма. Трое подельников Джонсона, кинувшись в погоню за киборгом (который, ступив на лестницу, снова обрел кибернетическую прыть), вдруг позабыли о цели своего визита, кинулись к задвинувшейся створке и попытались ее открыть. Один с размаху пнул ногой, второй ударил огромным кулаком, третий, вооружившись короткой дубинкой, сделал попытку расколоть обманчиво хрупкий пластик.
Снаружи эти трое, всего несколько минут назад такие самонадеянно грозные и неуязвимые, напоминали запертых в банку осенних мух, крупных, черных, мохнатых. Вот мухи бешено бьются о прозрачную стену, не доверяя эмпирическим шишкам, вот полет их замедляется, становясь обреченно сонным, а вот их жужжание окончательно стихает. Мухи еще какое-то время ползают по выпуклому скользкому дну, а потом замирают, выдавая наличие жизни лишь слабым трепетом ячеистых крыльев. С теми тремя в доме произошло очень схожая метаморфоза. Сначала бешеный натиск, затем замедление, будто вместо воздуха на нижний этаж закачали воду, затем потеря смысловой составляющей действий и неумолимое сползание в горизонталь. Еще несколько секунд, и вот уже полная неподвижность.
— А с этими что? — испуганно спросил Генри.
— Ничего особенного. Немного подышали трихлорметаном. Это у «Жанет» такие инструкции на случай непредвиденного визита. Заблокировать двери, а затем попотчевать гостей хлороформом. Легкая щадящая анестезия. Я же не зверь какой — бандитствующий элемент ХБК травить. Была, правда, мысль дополнить инструкцию более жесткими мерами, например, воздух откачать. Но я подобных крайностей избегаю. Мало ли кто искином как нежелательный гость идентифицируется. Я и сама могу в этой категории оказаться. Лучше уж хлороформ. Через час выветрится.
Из-за угла дома появился Мартин в респираторе. Корделия вздохнула с облегчением.
