— Вот и герой дня. Сыграл свою роль так, что я поверила, будто ты в него пальнул.
Генри-младший взглянул на нее с горделивой укоризной.
— Госпожа Корделия, я же слово дал. Да и не смог бы я… в него выстрелить. Мне того раза… той охоты хватило.
— Ты мог испугаться. Мог растеряться. Мог пустить в ход эту глушилку неосознанно. Нет, нет, я тебя не обвиняю. Извини.
Мартин приблизился и снял респиратор. Лицо такое же бледное, заострившееся как у Генри, стянутое изнутри нервной судорогой. Было заметно, что Мартин очень жестко контролирует каждое свое движение, на корню подавляя эмоциональную нестабильность. Он будто фиксировал имплантатами не столько мышцы, сколько чувства, свои овеществленные страхи, которые оделись в плоть и обрели вполне узнаваемые лица. Корделия смотрела на него с затаенной тревогой.
«Для нас — приключение, для него — падение в прошлое».
Она пыталась отговорить его от участия. Снова пыталась защитить. Убеждала, что они справятся и без него. Они — это она и Генри-младший. После первого признания ей пришлось сделать и второе. Ей звонил не только Генри-старший, но и Генри второй, наследник. Тот самый любитель-стрелок, чья излишняя меткость и любознательность послужили причиной последующих событий.
После попытки шантажа, имевшего своей целью вынудить ее снять обвинение, первая мысль была о побеге. Казалось бы, что может быть проще — взять билеты на ближайший рейс и улететь с Геральдики куда глаза глядят. И пусть Генри Монмут сам объясняется с приглашенными. Если бы в ближайшие сутки в столичном космопорте совершил посадку какой-нибудь пассажирский лайнер, Корделия, не колеблясь, отправилась бы в соседнюю Туманность, только бы увезти Мартина от этих «экспертов». Они вышли бы на ближайшей остановке и уже там дожидались бы «Подругу смерти».
Яхта в то время находилась в системе Альдебарана, пришвартованная в одном из доков гигантской космической станции, где проходил Общегалактический вещательный форум, и не могла покинуть систему прежде, чем будет объявлено о закрытии. В работе форума принимали участие заместители Корделии Конрад Дымбовски и Марк Фицрой, прибывшие на яхте в качестве официальных пассажиров. Несмотря на то, что «Подруга смерти» являлась собственностью Корделии, в ее отсутствие быстроходная и престижная посудина использовалась в бизнес-интересах холдинга. Нередко рок-, поп-, джаз-, рэп-звезды галактического масштаба указывали в своем райдере как непременное условие именно «Подругу смерти» в качестве транспортного средства или же наоборот, менеджеры холдинга при заключении контракта с капризной знаменитостью предлагали яхту как последний аргумент, который срабатывал безотказно. Кто ж откажется прокатиться на яхте самой Корделии Трастамара Геральдийской?
Владелица не возражала. Звездные туры не позволяли экипажу скучать, а Корделии добавляли элегантной демократичности. Напутствуя капитана МакМануса в очередной рейс с каким-нибудь «Геномом», она просила только об одном: «Не позволяйте им блевать на ковры и пихать презервативы в вентиляцию!»
Деловая поездка Дымбовски и Фицроя угрозы коврам не предвещала, но держала яхту строгими обязательствами. Оставить двух заместителей главы холдинга на конечной станции, как двух подвыпивших в придорожном ресторане командировочных, означало подрыв престижа и даже падение акций на несколько пунктов. Корделия была слишком благоразумна, чтобы требовать свою «карету», подобно избалованной барыне. Зачем гнать яхту через полгалактики, если существует возможность отправиться ей навстречу?
К сожалению, ближайший к Геральдике пассажирский лайнер находился за сотню парсеков от Аттилы и планировал посадку через несколько суток. Геральдика не входила в число наиболее посещаемых планет. На нее допускались суда только двух транспортных компаний — «Star Union» и «Botany Bay», чьи огромные многопалубные ковчеги двигались по замкнутому кольцу дорогих галактических курортов, как подвесные кабинки в колесе обозрения. «Черт бы их всех побрал, наших геральдийских снобов», подумала Корделия, изучая расписание с одной единственной датой. Тем не менее она перешла на сайт «Botany Bay» и забронировала каюту в первом классе. Трастамара +один. Вот пусть и гадают, что означает этот «один».
А двенадцать часов спустя на видеофон поступил вызов от неизвестного абонента. Корделия уже поднялась к себе, а Мартин остался внизу, занятый поисками в инфранете. Он в последние пару дней кидался из одной познавательной крайности в другую — то принимался изучать труды математиков, начиная с Пифагора, то — первые наброски Уолта Диснея. Корделия понимала, что он вот таким кружным путем ищет себя и не вмешивалась. «Жанет» его нынешнее времяпровождение тем более было в радость.
Видеофон повторно издал мелодичную трель. Корделия колебалась. Ей не нравились звонки в обход искина с незнакомых номеров. Тем более геральдийских. Неужели кто-то из фигурантов дела о браконьерстве вновь добивается ее внимания? Она дала себе на размышление еще одну трель. Затем приняла вызов. Подозрения подтвердились. Звонил Генри-младший. Воспользовался видеофоном своей подружки, к делу о браконьерстве непричастной.
— Выслушайте меня, госпожа Корделия! — рванул он с места в карьер. — Пожалуйста, не бросайте трубку. Пожалуйста. Я не буду вас ни о чем просить. Я по поводу этих экспертов, которых вызвал папа!
— «Жанет», — тихо позвала Корделия, отложив видеофон.
Изображение возникло в зеркале платяного шкафа.
— Полная конфиденциальность. Звукоизоляция. Помехи.
Искин понимающе кивнула и растворилась. Корделия вздохнула и ответила:
— Я слушаю.
Так у нее появился второй секрет — тайный союзник Генри-младший.
Нет, юный баронет не проникся состраданием к подстреленному киборгу. Он всего лишь оказался хладнокровней и прагматичней своего самовлюбленного папаши — дал себе труд просчитать последствия предпринятого родителем шага. Вот прилетят эти эксперты. Корделия их на порог не пустит. Явится адвокат с официальным запросом. Корделия и его пошлет по известному адресу. Но пусть даже Корделию каким-то образом заставят предъявить киборга. Пусть даже проведут экспертизу. Что тогда?
В том, что киборг этот не совсем обычный, Генри-младший догадался еще там, во время неудавшейся охоты. И пусть даже это будет установлено. Отзовет ли Корделия свой иск? Сомнительно. Скорее уж пальнет из винтовки по этим «экспертам». Потом подоспеет ее служба безопасности. Губернатор попытается вмешаться. Примирить обе стороны. Но у него ничего не выйдет. Дойдет до открытого столкновения, чего на Геральдике не случалось уже очень давно.
И чем бы это столкновение не разрешилось для Корделии, она непременно отыграется на тех, кто послужил тому причиной — на семействе Монмутов. И одним судебным иском тут дело не обойдется. Если до начала боевых действий Генри-младший еще мог отделаться штрафом и пребыванием в закрытом учебном заведении с воинским уставом, то после их начала надежды на более или менее благоприятный исход почти не оставалось. Он мог распрощаться с военной карьерой. Да и вообще с карьерой.
Вот так без утайки и стеснения он все Корделии и выложил. К тому же умненький мальчик успел почитать в инфранете статьи о нравах и традициях «DEX-company», ознакомился с мнением киборговладельцев об этой конторе, чьих «любимцев» ловцы изъяли по доносу соседей или завистливых родственников, а также нарыл сведения о том, что происходит с этими якобы разумными киборгами. Нет, опять же, Генри-младшего судьба Мартина не заботила. Что с ним сделают после изъятия, куда отправят и на какие запчасти разберут, юного наследника не интересовало. Скорей всего он очень живо, в красках, представил госпожу Корделию с плазменной винтовкой в руках. Вот голодным хищником падает с небес флайер с гербом Трастамара на корпусе. Вот из флайера выскакивает Корделия и начинает палить по окнам их родового замка. И по обитателям замка тоже.
Там, в лесу, она их подростковую банду слегка напугала, подстрелив пса. Но в замке она псом не ограничится. Она отыграется по полной. Вероятно, Генри-старший не подумал о последствиях потому, что ему не довелось лицезреть свою элегантную соседку с винтовкой. Для Монмута-отца все рассказы об участии Корделии в военных действиях — не более чем досужие разговоры. А вот Генри-младший ее с оружием видел, видел, как уверенно она этим оружием пользуется и как непринужденно пускает его в ход. Видел и уверовал. Потому и выпросил у подружки видеофон.
