Ближе к вечеру, когда шум за окнами клиники немного стих (видимо, большинство журналистов удовлетворили основные потребности), в палату вбежала взволнованная медсестра.

— К вам… к вам посетитель…

По растерянному и одновременно испуганному лицу вестницы Корделия догадалась, какого рода и фасона этот посетитель. Ну вот, дождалась. Она знаком попросила девушку привести изголовье кровати в вертикальное положение и подать зеркало. Картина малоутешительная. Заплывшие глаза, синюшная бледность. Кровь с волос смыли, но вместе с ней, похоже, нейтрализовали и краску. Просто дежавю. Жесткий седой ежик. Ах, так даже лучше. Слабая, обескровленная, безобидная. Жалкая, покалеченная женщина. Кого тут бояться?

Сначала появился агент службы безопасности в сопровождении киборга. Агент окинул помещение цепкий взглядом. Киборг просканировал. Корделия хотела было предложить им заглянуть к ней под одеялом и проверить мочеприемник, но удержалась. Тем более что оба так же бесшумно и стремительно вышли. Сразу же появился человек. Высокий, грузный. Лицо будто топором из камня какой-то умелец вырубил. Подбородок тяжелый. Волосы цвета выгоревшей соломы. Вот, значит, кого прислали!

Корделия его знала. Хорошо знала. Он приходился дальним родственникам Виндзорам и бывал на Геральдике. Уже четыре года сенатор. И метит выше. Курирует федеральные расходы на вооружения. Один из тех, кто распределяет. Что ж, этого следовало ожидать.

— Здравствуй, Донни, — едва слышно произнесла Корделия, встречая вошедшего взглядом отходящей на небеса мученицы. И протянула руку. Жестом королевы. Пусть даже и умирающей.

Человек замешкался, но подошел и взял ее руку.

— Черт тебя возьми, Корделия, ты нас всех напугала! Мы тебя ждем, и вдруг — на тебе! Покушение! Гранатомет! Взрывы. Через пять минут уже на всех каналах.

Он говорил громко, с ярком театрализованным беспокойством, с пафосом доброго дядюшки, на что Корделия ответила чуть заметной горькой усмешкой.

— Донни, пожалуйста, говори тише…

— Прости, прости, я что-то увлекся.

Тот, кого Корделия назвала Донни, подтянул поближе к кровати кресло на колесиках и угнездился в нем, как самец гориллы на цирковой тумбе.

— Ну рассказывай, как тебе удалось во все это вляпаться. — Он дружески похлопал Корделию по руке.

— А то ты не знаешь, — ответила она.

— Кое-что, конечно, знаю. Хотелось бы твою версию. Из первых рук. А то говорят тут всякое.

— Что же говорят?

— Ну… — Посетитель поскреб подбородок огромной лапищей. — Даже повторять как-то неловко. Неприлично.

— Да ты не стесняйся, говори. Я девочка взрослая.

— Есть мнение… то есть, говорят, что ты на киборге своем… того, свихнулась. По курортам его возишь, в тряпки модные одеваешь, ублажаешь всячески. Я чего-то не понял. Этот кибер… он у тебя вместо мужика что ли? –Гость осклабился. — Не, ну я понимаю. Ты дама зрелая, в самом соку. Не малолетка какая, которая сама не знает чего хочет. Кибер в этом деле самое оно. Осечек не бывает. Они всегда могут. И десять раз на дню, и двадцать. Вроде как у них там шарнир.

Корделия вздохнула.

— И это все? Больше ничего не придумали? Как-то бедненько, без фантазии.

— А чего ты хотела? Бритва Оккама. Самое простое объяснение — самое верное. К тому же ты сама напросилась. Сначала прячешься с этим кибером на Геральдике. Сидишь там почти три месяца. Потом летишь с ним на Шии-Раа будто в свадебное путешествие. После этого живешь с ним в своем пентхаузе на Новой Москве. И как иначе это истолковать? Вот был бы это не кибер, а человек? Как бы расценили эту эскападу? Состоятельная дама развлекается. Прикупила себе молодого любовника. И нашли бы это вполне естественным. Ты свободная женщина, имеешь право. Вон твоя матушка себе ни в чем не отказывает. Но кибер, Корделия, кибер! Нет, ну ты скажи, неужели нормальных мужиков мало? Ты же красивая женщина! Да тебе только пальцами щелкнуть. Очередь выстроится.

— Хватит, Донни. Твоя увертюра затянулась. Ты же не мораль приехал мне читать. Говори, что надо.

Гость согнал с лица улыбку влюбленного людоеда и стал похож на людоеда философствующего.

— Ты права, подруга. Твой облико морале Совет Федерации мало волнует. Ты девочка взрослая и вправе жить с кем пожелаешь. С кибером или даже с ксеносом. Некоторые, кстати, именно так и делают. Говорят, занимательно. Меня волнует другое. Твоя жизнь. Я о жизни твоей забочусь. Вот скажи, какого черта ты во все это влезла?

— Во что?

— В биржевые спекуляции. Акции скупила. Ты полезла в мужские игры. В опасные игры. Ты понимаешь, какие там крутятся деньги? И какие люди за этим стоят?

— Понимаю, Донни.

— Вот оно тебе надо? Вот зачем такой женщине всем этим заниматься? Такой привлекательной женщине.

— А чем, по-твоему, должна заниматься… эта привлекательная женщина? — вспылила Корделия. — Как же меня достали этим вопросом! Я слышу его постоянно. Вы же такая интересная женщина. Почему бы вам не найти занятие поинтересней? Зачем вам эти акции? Эти скучные совещания? Эти бесконечные юридические согласования? А какое занятие? Филиалом «Матушки Крольчихи» заведовать? Или самой там работать? Ах, нет, старовата.

— Тише, тише, не нервничай, — пошел на попятную гость. — Я говорил с врачом. Ты потеряла много крови. Тебе нужен покой. Я же ничего такого не имел в виду. Я же только спросил — на хрена тебе акции «DEX-company»? Это же не твой профиль. Что ты собираешься с ними делать? Или ты киберкорпорацию с кукольным театром перепутала?

— Обанкрочу и распродам, — зло ответила Корделия.

Гость помолчал.

— Ты это серьезно?

— А ты меня с кем перепутал? Со Stand Up комиком? Вполне. Я закрою эту проклятую живодерню.

Гость задумчиво пошевелил густыми белесыми бровями. Загнал их на лоб, потом опустил, свел к переносице, снова распустил.

— Все-таки ты свихнулась, — резюмировал он. — Ты свихнулась на своем киборге. Я ведь не верил. Посылал всех куда подальше. Говорил: Да не может быть! Да чтобы Корделия… Да она олицетворение здравого смысла! А ты, оказывается…

— Называй это как хочешь, — устало проговорила Корделия. — Считай, что я свихнулась.

— Если бы речь шла о какой-нибудь точке общепита, сходи себе с ума сколько хочешь. Банкроть, продавай. Никому до этого нет дела. Но это тебе не столовка и не пельменная. Это «DEX-company»! Эта корпорация производит киборгов. Высокотехнологичное оружие. Это же государственная безопасность. Как это обанкротить? Ты в своем уме?

— Донни, не мели чушь. Армия Федерации прекрасно справляется и без киборгов. Добровольцев пруд пруди. И наемников. И оружия в избытке. Всякого, в том числе и высокотехнологичного. Киборги составляют ничтожный процент от личного состава. Их гораздо больше в частном секторе. Киборгов чаще используют преступники, чем законопослушные граждане. Пираты, контрабандисты, наркоторговцы. Донни, это узаконенное рабство, и я хочу с ним покончить.

— То есть ты решила поиграть в Джона Брауна?*** А ты помнишь, чем для него все это закончилось?

— Помню. И не пугай меня. Пуганная уже.

— Ты же понимаешь, Корделия, — очень медленно произнес гость, — этот выстрел по твоему флайеру… может повториться.

Он посмотрел на нее очень холодно. От благодушия не осталось и следа. Корделия не отвела взгляда, такого же холодного и решительного.

— Я понимаю, Донни. Вы попытаетесь меня убить. И сделаете это руками тех, кто уже стрелял. Кто там был? Шеф отдела безопасности «DEX-company»? Или один из ликвидаторов? Но я приняла меры. Если со мной что-нибудь случится, акции «DEX-company» переходят по доверенности в распоряжении «Гольдман и Ко». Это авшурская компания. Они незамедлительно начнут процедуру банкротства. Я пообещала им 80%.

Гость изменился в лице.

— Да подожди… Я не это имел в виду. Бозгурд оставил завещание, и согласно этому завещанию компанию переходит его… Анатолию Волкову. А ты лишила его наследства.

— Донни, не прикидывайся, что ты не знаешь, кто такой Бозгурд. И ты прекрасно знаешь, что Анатолий Волков его брат.