Поддерживая меня за бёдра, он заставил приподняться, а потом снова опуститься. В этом невероятно чувственном празднике невесомых ласк воздуха я и забыла, что могу проявить инициативу. Впрочем, я и себя-то забыла. И попробуй кто сейчас спросить, как меня зовут… Даже не вспомнила бы, как и не услышала бы вопроса.

Кровь барабаном стучала в ушах, стоны один за другим срывались с моих губ. И, держась за плечи мужчины, я, забыв обо всём на свете, ловила ритм, позволяя себе двигаться так, чтобы получать максимум удовольствия. Урмыт мне в этом не мешал, только подстраховывал, придерживая за бёдра и совершая поступательные движения мне навстречу.

Он был такой… большой, восхитительный, невероятно сладкий. Каждое движение возносило меня на одну ступеньку выше к вершине наслаждения. Мне казалось, что вот-вот сейчас. Но вместо этого ощущения становились всё сильнее и сильнее, медленно, но верно подводя к таким высотам, каких я никогда не испытывала. По крайней мере мне так казалось в тот момент.

Ступенька, еще ступенька… и ещё. А потом крик наслаждения, один, второй, третий… Снова и снова, бегущий огонь удовольствия по венам, окончаниям нервов, сжигающий в своём пламене всё плохое и дарящее такой всплеск счастья и ощущение полёта, что очень долго потом не удавалось отдышаться. Зрение, казалось, отказало надолго. Как и другие органы чувств. Не сразу смогла услышать успокаивающееся дыхание, своё и Морока. Не сразу смогла открыть глаза и прижаться всем телом к мужчине, тайком смахивая с ресниц слёзы. Наверное, это в первый раз у нас с ним занятие любовью, а не сексом. И разница невероятно ощутима.

Покой, на душу снизошёл покой и понимание, что вот теперь-то точно удастся договориться. Потому что я больше совсем не злюсь. И сейчас хочу только одного — спать. Даже в душ не хочу… не хочу…

— Морок! — встрепенулась с тревогой. — Что мы натворили!

— Ева? — в голосе мужчины звучала настороженность.

— Блин… — протянула расстроенно. — Я забыла… ты был настолько хорош, что я забыла! Это я виновата… — пробормотала покаянно и попыталась сползти с бёдер мужчины, сделать этого мне не дали.

— Ты можешь объяснить, что происходит? — голос урмыта попрохладнел на несколько градусов.

— Нам нельзя было сексом заниматься без предохранения, — уткнулась лбом в плечо Тарли и схватилась за голову. — Понимаешь… В моём организме сейчас уйма созревших яйцеклеток, готовых к оплодотворению… Понимаешь? Ладно бы одна… Но их много. Они же постоянно вызревают… И копятся. Понимаешь? Понимаешь, да? И из организма не выводятся! И эмбрионы зацепиться не смогут, ведь мой организм больше для этого не приспособлен. И деление клеток начнётся и начнёт всё это расти… до определённого момента. А потом погибнет без питания… Мне к гинекологу нужно! Срочно!

— Какие ещё могут быть последствия? — уточнил он деловито.

— И будет всё это внутри разлагаться… Если уже яйцеклетки не разлагаются, — покаялась растерянно. — Мне просто некогда было заняться этим вопросом… Ведь оплодотворения не происходило очень давно. И яйцеклетки не забирали в заравит.

— А попросить кого-нибудь из нас помочь магией ты могла? — вкрадчиво спросил Тарли.

— Могла… — прошептала расстроенно, чувствуя себя невероятной дурой.

Из-за того, что я так и не научилась до конца доверять своим мужчинам… Из-за того, что не научилась делить беды и переживания с ними, так же как и радости… Из-за того, что хотела тащить всё на своём горбу… Попала в глупейшую ситуацию.

— Но может получиться так, что магию Дома вы не переупрямили бы… — попыталась найти себе оправдание.

— Мы хотя бы попытались бы, — мягко упрекнул меня Морок, невесомо целуя в скулу. — А здесь влияния магии Дома нет.

— Утром? — спросила устало. — Сейчас мы пьяны… Дел можем натворить… — было жутко страшно узнать, что у Морока может не получиться.

А если и гинеколог не сможет помочь? Что? Совсем матку вырезать? Вместе с трубами? Содрогнулась от такой перспективы и постаралась начать мыслить позитивно. У нас всё получится! Что ещё остаётся?

— Боишься? — спросил он тихо.

— Боюсь, — вздрогнула и передёрнула плечами. — Я много чего боюсь. За жизни Яра и Вия боюсь… За урмыт, которые пошли за тобой, за Яром, за Вием в Дом, боюсь… того, что не удастся никогда исправить то, что наворотил с моим организмом Дом, боюсь… — интересно, а почему это меня так пугает?

Ведь вся эта система с инкубаторами не так и плоха… «Зачем испытывать боль родов? Зачем мучиться, не спать ночами, пока ребёнок растёт? Зачем тратить своё здоровье, красоту, молодость на то, что мешает жить?» — шелестение женского голоса в голове заставило меня сильнее прижаться к Мороку и я добавила:

— А ещё я боюсь того, что схожу с ума… Последнее слияние с Домом не прошло для меня даром, — наверное, он не сможет этих страхов понять.

Но хоть пожаловалась вслух и стало легче. Да и Морок притянул меня к себе, прижал покрепче, не отпуская, сколько бы я ни вертелась, что тоже неплохо успокаивало. Пусть на время, но нам удалось понять друг друга, и больше пока не было необходимости спорить и что-либо доказывать. Пока принимала душ, урмыт успел задремать. И я просто пристроилась рядом, силясь унять покатившееся куда-то вниз настроение.

Лежала прикрыв глаза и думала, думала, думала… О том, как сильно изменился мой организм. О том, что выбрал меня Морок когда-то не потому, что сам так решил, а потому, что заложенная в Домах программа, реализуемая через магов Совета, могла его отправить в другой мир только к той женщине, в чьём теле ещё осталось достаточно здоровых яйцеклеток. Вот такая я «везучая»! Если бы у меня, как у многих, к моему возрасту осталось там тысяч сто-двести яйцеклеток, магия и не привела бы ко мне Морока. И жила бы я и дальше по накатанной. Вышла бы замуж за Вадика… родила бы ребёнка или двух, состарилась бы и умерла. Всё, как у всех. Но так получилось, что в моём организме изначально запас яйцеклеток был большим. И уменьшалось их количество на так быстро, как у других… И битых клеток было пока не так много. Наследственность, наверное, чтоб её! По меркам Руалонэ, я была живым золотым запасом. Свежее вливание крови в небольшую замкнутую систему. Людей на всей планете, благодаря идиотскому строю и способу размножения, было далеко не так много, как на Земле.

Морок вырубился как-то очень быстро. Наверное, алкоголь и непривычность обстановки его утомили. Как и выяснения отношений. Как и весь этот переход между мирами… А я не могла заснуть. Опьянение сходило на нет, мозг включался всё больше и больше, в обдумывание проблем. И моя нервная система оставалась слишком возбуждённой, для того, чтобы я могла расслабиться и уснуть.

Поднялась с дивана и добрела до окна. Смотрела на снегопад, за это время только усилившийся и явно, даже не собирающийся затихать, и пыталась разложить ситуацию по полочкам.

Итак… цикл воспроизведения потомства, выработанный тысячами лет эволюции на Земле, для меня был нарушен. И мне даже как-то страшно было идти к гинекологу. Ведь, если окажется, что надо всё вырезать к едрёна-фене, то я просто сойду с ума от понимания, что детей мне точно больше никогда не выносить. А шансы на такой исход очень велики. Пять-шесть единовременно созревших яйцеклеток, оплодотворившиеся во время нашего секса с Мороком, и вынужденные делиться, и расти прямо в трубах… это прямая угроза внематочной беременности. И если урмыт не сможет завтра вернуть моей матке привычную функцию… то внематочной не избежать. А, если у него это получится, то мне грозит многоплодная беременность. Пятеро или шестеро детишек сразу. От таких мыслей я протрезвела окончательно.

Присела на подоконник и передёрнула плечами, от окна сквозило, но мне было как-то не до этого. Я смотрела на снег и пыталась понять, как быть дальше. Идеально было бы оказаться сейчас на Руалонэ, и как бы раньше мне ни претило то, что происходит с эмбрионами в Доме, то теперь понимала — лучший выход, оплодотворённым яйцеклеткам оказаться в заравит.