Ольга Дмитриевна тихонечко скрипит зубами, но в конце концов выдаёт более-менее нейтральное:
— В любом случае всё хорошо, что хорошо кончается. Шурик снова с нами, а Алиса скоро будет опять здорова.
На этом Алиса подсовывает ей свою тарелку и вожатая оделяет её почти на автомате. А вот меня награждает весьма неприязненным взглядом. Ну а нас-то по што?
Возвращаемся всей компашкой за свой столик и приступаем к пожиранию торта. Я окликаю Ульяну:
— Солдат!
— Йа!
— За проявленную выдержку, а также здоровую инициативу и фантазию в деле доведения вожатой до белого каления, объявляю благодарность от лица службы. А также присваиваю очередное звание: Старшая мелкая пакость!
— Служу Советскому Союзу! — Ульянка козыряет ложкой. И тут же уточняет: — А почему не крупная пакость?
Сокрушённо качаю головой:
— До крупной ещё не доросла. Надо совершенствоваться.
— Хорошо! Буду работать над собой! — бодро отвечает Пакость и возвращается к пожиранию торта.
Алиса ржёт в кулачок, а Лена смотрит на нас с удивлением. Кажется она только что поняла, что что-то в этом мире не понимает. Серьёзный шаг вперёд в саморазвитии.
Подваливает Шурик. Как обычно подтянут, собран и так и хочется сказать: "До синевы брит.", но до первого бритья нам ещё целых три, а то и четыре счастливых года. Но вот в отсутствии очков он смотрится несколько необычно и как-то… беззащитно?
— Семён… Алиса… э… спасибо что вытащили меня!
В ответ спокойно пожимаю плечами:
— Для того и друзья. А чего ты туда полез-то?
— Ну… нам не хватало кое-чего для робота, а под старым лагерем есть атомный бункер. Вот я и подумал, может там посмотреть?
— Ну, хоть нашёл?
— Не знаю. Помню как спустился в подземелье, потом очнулся в медпункте…
На этих словах Шурку передёрнуло. Я успокаивающие кивнул ему:
— Ну и не вспоминай. Лучше будет. А если снова намылишься в такой поход, предупреждай кого-нибудь: куда идёшь и когда думаешь вернуться. А то ведь вчера тебя и правда чудом нашли: Электроник нашёл твой ботинок у Старого лагеря, тогда мы пошли туда искать. Если б не он, ты б там до сих пор сидел.
Шурик на это побледнел и судорожно сглотнул.
— Ну это, я пойду, пожалуй… И это… Я ничего не помню, но, говорят, я неадекват был… так что, если я что такое творил…
— Забей, — успокаиваю его я. — Со всяким может случиться.
На этом Шурик отчаливает, а я делюсь тяжкой мыслью:
— Вообще-то, за то что случилось с Команданте, придушить надо меня.
— Душить не буду, — милостиво кивает головой Два Че, — но когда мне захочется тебя поколотить, я тебе напомню.
Лена сидит поджав губы и в конце концов не выдерживает:
— Не, ну прям идеальная любящая семейка! Ещё Ульянку дочкой прописать и можно на обложку "Работницы"!
Подкол понятный, с расчётом на расхожие стереотипы. Но, где я, и где эти стереотипы? Потому и отвечаю совершенно прозрачным намёком:
— А что? Идея хорошая.
— Это можно рассматривать как официальное предложение? — нежным голосом уточняет Два Че.
Отвечаю предельно серьёзным тоном:
— Зависит от того, как ты сама к этому относишься.
Два Че смотрит на меня с прищуром и медленно и столь же серьёзно отвечает:
— Я подумаю.
— Время пока есть, — киваю я.
На это Алиса встрепенулась и явным подозрением уточняет:
— Пока?
В ответ пожимаю плечами:
— Ну… не хотелось бы ждать до 50.
— Не беспокойся, я сообщу тебе раньше, — с хитрецой в голосе отвечает Два Че.
— Главное не слишком рано, а то ценить не будет, — елейным голоском встревает нурглитка, но видно, что она едва сдерживает раздражение.
А Ульянка блуждает совершенно обалделым взглядом между нами тремя и покачав головой выдаёт:
— Не. Что-то я тут точно не понимаю…
На этой высокой ноте вожатая решает что пора и призывает всех выступать в поход. По пути, тихонько пожав мне руку, Алиса позволяет "подруге" себя утащить. Лоли тоже куда-то слиняла и к моменту подачи команды: "Построиться парами!", я оказываюсь один. Ольга Дмитриевна строго следует сценарию и назначает мне сопровождающей Женю. Я желанием общаться не пылаю, потому и храню молчание. Библиотекарша наоборот, оказывается на удивление коммуникабельной:
— Ну и что у тебя с Два Че?
— Опыт Электроника показывает, что называть её так в публичном месте — прямой путь к получению травм, мало совместимых с жизнью…
— Вроде наш Железяка пока…
— Ты не видела, в каком виде он забрёл в медпункт после вразумления.
— Но тебе-то не грозит. Говорят, сегодня ночью ты её хорошо утешал. Девушка так стонала, так стонала…
— Надо же… — удивляюсь я, — как всё можно переврать! А что ещё говорят?
— Все удивляются. Наша вожатая как кого поймает за поцелуйчиком, так сразу зверствует, а тут ты её к Пакости прогнал, стоны всю ночь, а она на вас только косо посматривает и молчок.
— Так она ещё в лесу не была… — начинаю я, но Женя меня перебивает:
— Не заговаривай зубы. Колись, что у вас там было?
— А что было? Команданте решила сыграть в героя и сама уколоть себе морфий. Хорошо я вовремя проснулся и всё сделал.
— Морфий?
А я задумался: Что-то соврать придётся, но вот что и как? Ладно, попробуем:
— На самом деле что-то покрепче. Её там в шахте так зацепило, что еле дошли до лагеря. В конце концов выяснилось, что травма не то, чтобы тяжёлая, но очень болезненная. Виола всё обработала, завтра Команданте будет уже боеспособна, но первое время пришлось колоть ей обезболивающие. И очень серьёзные. Собственно для этого я и остался.
— А что не Ульяна? Или сама вожатая? Или в медпункт вообще.
— Это Виола распорядилась, с неё и спрашивай.
— Ну-ну. Врёшь ты что-то.
— Иди, уточни в медпункте.
— Угу…
На этом, собственно, общение и закончилось. Дальше мы шли молча.
Проплутав лесом с пол часа, мы вышли к хорошо намоленому поколениями пионеров кострищу. Вообще-то в самый первый день в Совёнке я и этот объект разведал. От командующего Икари до этого капища минут пять короткой дорогой, если сильно не спешить. С учётом особенностей перемещения строем — минут десять. Так что показанный нашей вожатой результат несомненно можно считать выдающимся.
По выходе на точку, вожатая дала команду искать дрова. Реализм, блин, зашкаливает! Вот сколько я пионерских лагерей ни посетил, везде костёр готовят заранее, большей частью из отходов ближайшей пилорамы. Как пионеры соберутся, так достаточно только бензинчику плеснуть и спичку бросить. Здесь же сами дровишки собираем. Ну и ладно, посоучаствую. По идее, если тут жгут регулярно, лес должен быть вычищен под городской парк на многие мили вокруг, однако мы натаскиваем приличную кучу дров за пять минут… Впрочем, как говорится, тут уже столько косяков, да таких, что одним больше, одним меньше… ни я не замечу, а Познающий видать, вообще забил.
Ну вот, костёр собран и вожатая разжигает его, подсунув под дрова пару кусков газеты. С учётом того, что дрова все полусырые… Ладно, забьём и мы. Главное — костёр горит и мне что-то захотелось глянуть на сие сборище энергетическим (ауральным, магическим — нужное подчеркнуть) зрением.
Ого! Это всегда так было, или только здесь, в месте под особым благословением Губительных Сил?
В поле тонких энергий Пионерский Костёр охватывал своим пламенем всю поляну и его огонь воспламенял ауры всех находящихся тут людей. Прекрасными искрами вспыхивали в аурах мечты. У некоторых мечты выстраивались в цепочки планов. У многих яркими фиолетовыми сполохами полыхала в ауре Высшая Цель. И почти у каждого в сердце разгоралось пламя Надежды. Я снова перевёл взгляд на костёр, физический костёр, и увидел там пылающее око Меняющего Пути. Не знаю где и как бывает, но здесь и сейчас Архитектор Судеб смотрел на нас с теплотой и… надеждой? Да! Он надеялся! Надеялся на то, что хоть кто-то из здесь присутствующих приложит хоть минимальные усилия, дабы воплотить свои мечты и планы в жизнь.
