– Несомненно! Расходы на ведение войны просто огромны!

– Мы также понесли очень большие расходы. Один такой самолёт за вылет съедает пять тонн горючего!

– О да! Это большие деньги! Вы устроили просто революцию в авиации!

– А вы считаете, что революции не приносят пользу!

– Вовсе нет, мне революция помогла залечить язву желудка. Ваши чекисты посадили меня в тюрьму и морили голодом, и моя язва зажила. Но меня беспокоит ваша экспансия на Запад.

– Я думаю, сэр премьер, что вы находитесь в заблуждении относительно нас. У вас устаревшее отношение к нашей стране. Лозунги о мировой революции давно в прошлом, и рекламируются небольшой кучкой сторонников Троцкого и IV Интернационалом.

– Но вы же поддерживаете контакты с другими компартиями.

– А как иначе дать информацию о том, что у нас действительно происходит? Если остальная пресса обычно пишет о нас просто гадости?

– Да, сэр Эндрю, господин Сталин не ошибся, поручив именно вам вести эти переговоры. Вы интересный собеседник. Но вернёмся к репарациям.

– Милорд, ваша страна, вне зависимости от того, произведёте вы высадку на континент или нет, получит репарации с Германии в полном объёме. Мы же не заинтересованы и в малейшей задержке наступления мира в Европе, продолжим наступать в том темпе, в каком нам позволяет сделать это противник. Мы не настаиваем на каких-то дополнительных усилиях с вашей стороны. Но для увеличения количества репараций, необходимо изменить тактику воздушных ударов по Германии. Перейти от ударов по площадям к точечным ударам по войскам противника. Потому что с полностью разбомбленной Германии мы будем получать эти деньги совсем не скоро! Не правда ли?

– Не лишено здравого смысла, сэр Эндрю. Перед прилётом сюда вы были на Южном фронте. Как дела в Ливии?

– Там жарко, и хорошо, что бои закончились. Я встречался с генералом Эйзенхауэром, и мы пытались согласовать усилия на Южном фронте, но я не знаю пока о принятых командованием США решениях.

– Генерал Эйзенхауэр хочет изменить место высадки. Он хочет высаживаться во Франции.

– Это целесообразно. Я обещал ему поддержку в этом случае, так как это ведёт к сокращению сроков войны в Европе.

– А Италия?

– Италию возьмёт Второй Украинский фронт с гораздо меньшими потерями. Без севера Муссолини быстро сдастся. Экономика у него там. Идти с юга бессмысленно, милорд.

– А авиацией вы эту высадку поддержите?

– Если дотянемся! Радиус действия у них не очень большой: 300–400 километров. А сбрасывать топливные баки – довольно дорогое удовольствие.

– Это те две огромные сигары, которые вы отсоединили от самолётов сегодня? А я думал, что это бомбы и вы не хотите о них рассказывать. – Я улыбнулся предположению Черчилля.

– Это подвесные танки с топливом для дальних перелётов. Они не бронированы, и на боевых вылетах не используются.

– Осталось три вопроса, о которых необходимо выяснить позицию вашей страны: судьба Польши, Франции и самой Германии. – сказал Черчилль.

– Что касается Польши, то её правительство в Лондоне не признаёт новых границ по Бугу, эти территории получены Польшей в результате войны 20-го года, то есть в результате агрессии. В 38-м году это правительство поддерживало Гитлера и присоединило себе Тешинскую область Чехословакии, не дав нам возможности выполнить свою часть договора с Чехословакией. Следовательно, мы пока считаем Польшу генерал-губернаторством Германии, и будем решать её судьбу так же, как и Германии. Франция, несмотря на своё поражение, получит обратно всю свою территорию, вне зависимости от того, кто осуществит её освобождение: вы, мы или американцы. В Германии останутся наши войска. Государственным строем останется парламентская республика, армии и флота у Германии больше не будет. Детям спички в руки давать опасно.

– Зоны оккупации?

– Нет, слишком велика угроза того, что единую Германию раздерут на части. Зоны ответственности, я бы так это назвал. Везде и нигде. И без вмешательства в политику. Кроме денацификации. То есть на парламентском уровне запрет на некоторые профессии для бывших членов НСДАП.

– По поводу Польши я с вами не согласен! Мы вступили в эту войну из-за Польши! Мы несём ответственность перед Польшей.

– Пусть правительство Польши признает наши новые границы по Бугу, тем более что никакой промышленности в этих районах нет.

– А Львов? Это крупный город.

– Украинский, милорд. И перешёл к Польше в результате войны. Если вы помните, вся Польша входила в состав России. И именно Польша виновата в том, что началась эта война. Не захотели договориться о коридоре в Кенигсберг. Теперь коридор требуется нам для того, чтобы контролировать Германию. Мы не хотим, чтобы поставки в наши войска в Германии шли через таможню и тому подобное. Слишком хорошо знаем поляков и не испытываем к ним доверия. Я проезжал через Польшу в 38-м, в дипвагоне приходилось держать оружие наизготовку! Это никуда не ведущий путь. Проще признать границы Германии 40-го года и остановиться на этом. Мы понимаем и признаём вашу ответственность перед Польшей, но реалии таковы, что без нашей общей границы с Германией вся Европа всё время будет сидеть на пороховой бочке. Вы же помните, что происходило в Мюнхене. Завтра, вместо вас, милорд, может прийти к власти другой человек, и история вновь повторится. А вооружения меняются, и быстро! Мы хотим установить мир надолго.

– Я понимаю ваши опасения, дорогой сэр Эндрю, но я пока не готов урегулировать эти разногласия. Требуется время для их решения.

– Если у вас возникнут с этим сложности, то довольно значительная часть здравомыслящих поляков, авторитетных, могут составить более удобное для нас с вами, подчёркиваю: с вами, правительство. Мы пока не склонны идти на такие меры, предпочитаем договариваться с вами и с прежним правительством. Польская армия уже существует.

– Кстати, что произошло с генералом Андерсом?

– Отказался воевать. При аресте и обыске обнаружена переписка с немцами. После войны сам генерал и все улики будут переданы правительству Польши. Пусть оно решает его судьбу.

Черчилль посмотрел на часы.

– Вы же приглашены к королю на файф-о-клок.

– Да, но я не знаю, что одеть: фрак или мундир.

– Мундир. Сейчас Его Величество и сам носит мундир.

– Спасибо, сэр!

– А мы продолжим этот диалог с вами в расширенном составе завтра, подключим военных и Форин Офис. Но предварительно я бы хотел задать вам вопрос: США несут потери на Востоке, мы потеряли два линкора там. Намерено ли ваше правительство объявить войну Японии?

– Союзные отношения это предусматривают, но вести войну на два фронта очень тяжело экономически. Плюс слишком протяжённые коммуникации. Но этот вопрос рассматривается Генеральным штабом, но до окончания войны в Европе, урегулирования политической ситуации здесь, мы предпринимать какие-либо шаги не будем. Гитлер пока активен в Атлантике, и ленд-лиз идёт через наши восточные порты. Флот на Тихом океане у нас маленький, и японцы с легкостью перережут его. Пока наш нейтралитет с Японией отвечает интересам Объединенных Наций.

– Ну, что ж. Тогда на сегодня всё, увидимся позже, я тоже приглашён на файф-о-клок к Его Величеству.

Мы попрощались, и я поехал в посольство. Передал содержание переговоров Майскому, попросил передать всё по его каналам. Майский проинструктировал меня об этикете на чаепитиях во дворце и сказал, что сам он за много лет был на файф-о-клок во дворце лишь однажды, год назад. Порекомендовал взять с собой фотографии семьи, так как королева любит этим интересоваться.

– Не забудьте, что первую скрипку на таких приёмах играет она, королева. Ордена не надевайте, только колодки и Звезду Героя. Кстати, у вас дубликат с собой?

– Да.

– Оденьте и его. Указ о вашем награждении вчера опубликован. Всем командующим ВВС и ПВО трех западных округов за бои 6 мая присвоены звания Героев, Новикову и вам. Так что примите самые искренние поздравления.