– Владимир Николаевич! Ваша ракета развивает скорость свыше 900 км/час, там действуют другие законы аэродинамики, необходимо изменять форму крыла, его профиль, почему вы не познакомились с этим разделов в ЦАГИ?
– Мне не был предоставлен допуск к этим материалам.
– Идёмте на ВЧ! Будет вам допуск! А вот с точностью надо что-то делать! Помните, в 34-м году англичане начали использовать в Ла-Манше систему «Декка»?
– Импульсную радионавигационную систему? Да, припоминаю! Но это не совсем моя тема, поэтому не вижу… Стойте! Это же текущие координаты!
– Вот именно! И вторая возможность! Сейчас Антонов у Яковлева заканчивает транспортный самолёт. Надо поставить на него мощный локатор с большой антенной и использовать его для наведения вашей ракеты. Но по площадям уже можно стрелять, только, пожалуйста, разработайте более простой двигатель! А то стрелять государственными секретами как-то несолидно! – улыбнулся я.
– Мне важен был сам принцип. Возможно это или нет, и с какими сложностями придётся столкнуться. Тем более что это – побочный продукт, Сергей Павлович меня очень плотно загрузил со своим двигателем на керосине, плюс более мощным, работающим на гептиле.
– Хорошо, давайте поступим таким образом: корпусом займётся Микоян, пусть поработает со сверхзвуком и околозвуком, а вы продолжаете дожимать систему управления.
– Так, наверное, будет лучше!
С узла связи позвонили в ЦАГИ, затем позвонил Артему Ивановичу. Он на меня обижен, но я – начальник, поэтому вида не подаёт, голос подчёркнуто вежливый.
– Артем Иванович! Хотите поработать с реактивными машинами?
– Я?! Конечно! Но мне что, обратно к Сухому переходить?
– Зачем? Вы построили машину, которая летала, очень даже неплохую машину, теперь пришла пора поработать над будущим авиации. Дело в том, что у Челомея, из Реутова, есть крылатая ракета, которая может развивать скорость свыше 900 км/час. Как вы знаете, я ограничил скорость Су-9 900 километрами, так как в ЦАГИ не была готова труба с такими скоростями. Сейчас она готова, проведены кое-какие продувки, есть материал, надо идти дальше, на сверхзвук. Вот вам и карты в руки. Ваше бюро сейчас занимается доводкой вашего МиГа, который не в серии, поэтому максимально свободно, по отношению к другим КБ. Связывайтесь с Челомеем, он сейчас в Капустином Яру, поэтому с его замом, и приступайте!
– Порадовали вы меня, Андрей Дмитриевич. А то мы уже засиделись, честно говоря!
– Вот, заставите летать эту ракету, получите разработку сверхзвукового перехватчика. Договорились?
– Конечно, Андрей Дмитриевич!
После разговора вылетел в Москву, оттуда в Кубинку на полигон. Показали гранатомёт: полая труба на треноге, сзади откидывающийся раструб. Передняя нога – телескопическая, сбоку закреплён миномётный прицел, но на нём нанесены и дальномерные кривые, и вертикальная разметка от 100 до 500 метров. Заряжается авиационной ракетой РС-82 с тремя разными боеголовками: кумулятивной, осколочно-фугасной и фугасной. Сергей долго хохотал, что «наш народ непобедим, потому, что может блоху подковать!» В настильном варианте дальность до 5 километров. А на 400–500 метрах пробивает любой танк! Немного поцапались с Вороновым из-за того, кому докладывать Сталину: ракета – моя, авиация, трубу сделали на одном из наших заводов в Горьком, но ствол! Значит, артиллерия! Он, вообще, хочет, чтобы проходящие сейчас государственные испытания системы залпового огня БМ-13 шли по его ведомству. А там тоже авиационные ракеты используются: РС-132. Впрочем, бог с ним! Не буду ссориться, так как предстоит проталкивать новые танковые и авиационные пушки. Да, и пулемёты для пехоты! С этого и начнём!
– Николай Николаевич! Хорошо! Пусть это изделие идёт по ГАУ! Но с вас магарыч!
– Какой?
– Конкурс на основной пулемёт под 7.62х54 для сухопутных войск с воздушным охлаждением, возможностью установки на треногу, сошку, стакан, стрельбы с руки, с пояса, с темпом стрельбы около 1000 выстрелов. И возможностью установки телескопического прицела.
– Откуда требования?
– МГ-34, основной пулемёт Германии. Вы новую разгрузку, которую Семён Михайлович показывал, видели?
– Да, конечно!
– Так вот, пулемётчики не могут носить такую из-за большого диаметра дисков ДП и ДТ.
– А вы в курсе того, что конкурс уже был в 40-м и кончился ничем?
– Конечно! Но таскать пулемёт весом 60 килограммов и с низким темпом стрельбы, в условиях, когда вся тактика немцев строится вокруг пулемёта, это нонсенс! Согласитесь, Николай Николаевич!
– Ладно! Я, услышав «магарыч», подумал совсем о другом! Завтра объявлю конкурс.
– Вот и договорились!
– А я думал, что вы, кроме своей авиации и ракет, больше ничем не интересуетесь!
– Дал задание на транспортёры для пехоты, а вооружать нечем. Ну, не «максимы» же ставить! Вот и пришлось влезть в вашу епархию.
Вечером того же дня еду в Чкаловский: на снимаемые с вооружения Пе-2, после небольшой переделки установили радиолокатор, бронирование передней части самолёта, две пушки в носу, и две пушки в центроплане. Установили новые моторы М-105ФНПК. Получилась стреляющая батарея: шесть пушек!!! И всё оборудование для ночных полётов. Ночной радиолокационный прицел ещё в разработке. Подняли звено Ер-2 из Вологды, я по радиолокатору их перехватил, зажёг фары и отстрелялся по конусу одного из самолётов, ушел на вираж, но второй раз я уже звено не нашёл. Радиолокатор от стрельбы сбился и требовал юстировки. Так как остальное навигационное оборудование действовало, высчитали со штурманом поправку, нашли ещё раз бомбардировщиков. Тоже зажёг фары, но больше не стрелял. Сели, я прямо из Чкаловского позвонил Сталину и попросил разрешения приехать. Получил добро.
Сталин только закончил разговор с Устиновым. Видимо, разговор был тяжёлый, потому как Дмитрий Федорович, выйдя из кабинета, отрицательно покачал мне головой. Дескать, Хозяин не в духе! Делать нечего, захожу!
– Здравия желаю, товарищ Сталин!
– Здравствуй, Андрей! – Сталин устало махнул рукой, указывая на стул. – Каков прохиндей! Война ещё не началась, а он жалуется на нехватку азотной кислоты!
– Кто? Устинов?
– Да! Он!
– Так это же хорошо, товарищ Сталин!
– Чем? – изумлённо посмотрел на меня он.
– На прошлом заседании наркомата он обещал прогнать все патронные заводы на максимум продукции. Значит, наших мощностей хватает с избытком!
– Постой! – Сталин взял со стола блокнот, отлистал страниц двадцать. – Точно! Нехорошо получилось… Придётся извиняться! Ладно… Как прошло у Королёва?
Я доложил обо всём.
– А почему так срочно приехал?
– Товарищ Сталин! Помните, вы говорили, что самое опасное для нас, если англичане уберут Черчилля и договорятся с Гитлером?
– Да, говорил, это будет совсем нехорошо!
– Надо предложить им помощь, и не где-нибудь в Египте, там мы и так помогаем, а в Лондоне!
– Чем мы можем им помочь?
– Ночными тяжёлыми истребителями Пе-3! – И я рассказал о сегодняшних ночных полётах. – Причём укомплектовать этих ночников нашим испытательным полком! Уж лучших асов в мире не существует! И марку держать умеют. А народ, на который перестанут сыпаться бомбы, он точно скажет, что русские – друзья, а Гитлер – враг.
– Хороший ход! – улыбнулся Сталин. После некоторого раздумья: – А как же секретность?
– Мы же показывали самолётную РЛС американцам. Не думаю, что это большой секрет для Лондона. Мы просили за них бомбовые прицелы и тяжёлые бомбардировщики, но пока ничего не получили. Вопрос висит. Надо показать РЛС в действии! К тому же те проекты, которые мне выдали по конкурсу на тяжёлый бомбардировщик, я отклонил. Вчерашний день! Есть один, от Бартини, но у нас пока нет возможностей его осуществить. Проблемы с оборудованием.
– Хорошо! И надо это осветить в зарубежной прессе! Но о лётчиках ни слова! Займись переговорами с Криппсом!
Глава 10
Утром звоню Джиму Уиллису:
