– Благодарю вас, полковник! Вы можете быть свободны! Прошу всех, кроме командования, нас покинуть.

– Господин адмирал! Как могло случиться так, что работы противника, такого масштаба, оказались вне поля вашего зрения?

– Мой фюрер! После 37-го года мы потеряли, практически полностью, всю значимую агентуру. Оставшиеся в живых агенты реально ничего не могут дать. К тому же нас постоянно отвлекали на политическую разведку, и мы большее внимание уделяли работе против Коминтерна.

– То есть ваши агенты занимались тем, что узнавали, какие подачки дает Сталин своим агентам в Европе, чем состоянием дел в их промышленности! Мне, наверное, стоит подумать, а соответствуете ли вы своей должности! Немедленно выясните, до мельчайших подробностей, откуда у русских такая техника! Идите, адмирал!

Подождав, когда за Канарисом закроется дверь, Гитлер продолжил заседание:

– Мнение рейхсмаршала мы уже выслушали. Вы можете добавить что-либо ещё, товарищ Герман?

– Только то, что мне неизвестно, где базируются эти самолёты, кроме Смоленска, сколько их, но показанного количества достаточно для того, чтобы сделать вывод о том, что самолёты производятся серией, и представляют, и для люфтваффе, и для вермахта, огромную опасность. А судя по тому, что сказал Кребс, у русских есть пеленгаторы с очень большой дальностью. В этих условиях я всерьёз опасаюсь того, что захватить господство в воздухе будет невозможно. Скорее всего, его захватят русские.

– Если, рейхсмаршал, русская авиация не будет подавлена, то мы видели с вами, во что превратятся колонны наших войск! – сказал Гудериан, бросив на стол фотографию с перевернутым трехбашенным тяжелым танком.

В зале повисло тяжелое молчание. Все смотрели на Гитлера.

– Начинайте отвод войск! – Гитлер подпрыгнул со своего места и с силой ударил по столу с картой рукой. – Я сказал: начинайте отвод войск от границы! Иначе завтра Сталин назовёт это провокацией и ударит! – Гитлер в бешенстве рвал карту и бросал обрывки на пол.

19 июня 1941. Лондон,

резиденция премьер-министра

Соединенного Королевства Великобритании

и Северной Ирландии

Уинстона Леонарда Спенсер-Черчилля

– Милорд! Агент «Мэйк» передаёт из Польши, что эскадра Рихтгофена получила приказ на передислокацию из Польши на Западный фронт. Дивизия «Великая Германия» получила приказ передислоцироваться из Польши в Италию. Шесть пехотных дивизий должны передислоцироваться в Югославию. Похоже, что Адольф не собирается атаковать Россию! Данные подтверждены из независимых источников.

– Благодарю вас, Генри!

«Ну, каким надо быть чудаком, на букву М, чтобы не атаковать этого “колосса на глиняных ногах”! Мы же его подвели к этому, буквально! Что так его испугало?» – думал Уинстон Черчилль, раскуривая очередную сигару и перебирая донесения МИ-5. «Так! Вот это – интересно!» Двойной агент из Венгрии передавал, что русские пригласили всех атташе «Оси» на какие-то учения. Но более точных данных у агента нет, человек, поехавший на учения, – один из приверженцев Хорти, поэтому у агента нет данных о том, что происходило на учениях!!! «Адик нас подводит! Об этом мы не договаривались!»

20 июня 1941 года,

Вашингтон, Белый дом

– Фрэнк! Немцы начали отвод войск от русской границы! Они нарушили все договорённости! Им больше нельзя верить! – с такими словами Гувер буквально ворвался в Овальный кабинет.

Хозяин кабинета поморщился и сказал:

– Эдди! Я тебе сразу говорил, что Адди – ненадёжный человек! Зачем ты тащил его из последних сил? А если бы об этом прознало еврейское лобби? Нас бы сожрали с потрохами! Что он ещё натворил?

– Пока ничего, Фрэнк! Но, похоже, что усатый Джо залез ему в карман! Причём по-крупному! Теперь Адик изображает обиженного ребёнка! Он, похоже, собрался поколотить немного Винни! И у него есть шанс! Кстати, Фрэнк! Пару лет назад у меня перед глазами мелькало сообщение Джи-Джи о том, что усатому Джо можно верить? Что по «джапам» он нас поддержит! Может быть, немного помуссировать эту тему? Джи-Джи пока служит на флоте! Не пора ли ему в Москву! Вместе с Гарриманом. Я думаю, что от тебя поедет именно он! Я не прав?

Чмокнув Ритулю, несусь в кабинет:

– Товарищ Первый? Вы мне звонили!

– Да, Андрей Дмитриевич! Товарищ Сталин распорядился вас найти и просит срочно прибыть к нему. Он в курсе, что вы прилетели в Москву.

– Так точно, товарищ Первый! Только что вошёл в квартиру. Но на аэродроме никто ничего мне не сказал!

– По времени так и получается! Постарайтесь быстрее. Он просил: срочно!

Забрал бумажки, успел немного почитать по дороге, Александр Николаевич знаками показал, что быстрее. Вхожу, доложился. Сталин улыбнулся и показал мне на третье кресло от себя! Что бы это значило?!

– Наконец все в сборе! Можно начинать! – сказал он.

Вышел Ворошилов с рулоном под мышкой. Это оказалась карта Европы, не «поднятая», на которой были нанесены значки расположения войск, кое-где смазанные, сторона противника была обозначена только на одном из флангов и крупно обозначены какие-то красные стрелы: на Берлин, на Франкфурт и на Вену. Ворошилов повесил карту, вытащил «шашку» – указку и начал ей размахивать, передвигая корпуса и армии: «Вперёд, на Берлин!» Дескать, самое удобное время отходящего противника разбить и на его плечах ворваться в вышеупомянутые города.

«Сергей!» – Молчание. «Я знаю, что ты всё слышишь!» – «Слышу, слышу! Я, к сожалению, вынужден слушать эту… – он выругался. – Смотри на Сталина! Если он “за”, то нам здесь делать нечего! Поехали домой!» – «Не знаю, я его таким никогда не видел, но он частенько на меня посматривает!» – «Для лектора самое убийственное – это невнимание. У тебя есть что почитать? Пару раз зевни и уткнись в бумажки!» Я так и сделал, начал читать разведдонесения, не поднимая головы и делая вид, что не слушаю Ворошилова. Он взорвался через пять минут:

– Я вижу, что комбригу Андрееву совершенно не интересно слушать эти задачи!

Я, или Сергей за меня, нехотя положил недочитанное сообщение в общую папку, поднял голову:

– Напротив, товарищ маршал! Мне очень интересно! Мне хочется задать вам один вопрос: «Сколько колёсных пар для евроколеи находятся на складах железнодорожных войск?»

– Это вопрос не ко мне, а к начальнику Генерального штаба Жукову! – но при этом почему-то посмотрел на маршала Кулика.

– Нет, товарищ маршал. Жуков – это количество знает! А вот вы, похоже, нет! Их всего 96. На два поезда по двенадцать вагонов. А для снабжения одной армии требуется сорок эшелонов в сутки! Где возьмём остальные?

Неожиданно зааплодировал Сталин!

– Я знал, что обязательно найдётся честный человек и скажет что-то подобное! Климент, сними это убожество! Думать надо, а не шашкой махать! Кто тут недавно кричал, что троцкизм надо выжигать калёным железом? А сам что делаешь? Ты что, думаешь, что нас в Европе ждут братья по классу с распростёртыми объятьями? Нас ждут миллионы стволов винтовок, направленных против нас! А у нас, с таким планированием, не будет патронов! Ты что, забыл «Чудо на Висле»? Поэтому я закрываю это заседание НКО, как не соответствующее сегодняшнему моменту. Все свободны! Товарищей Жукова, Тимошенко, Шапошникова, Берия, Андреева, Голованова, Кузнецова и Голикова прошу остаться.

Сталин, ожидая пока все выйдут, неторопливо набивал трубку. Знаком показал всем пересесть поближе.

– Товарищ Жуков! Доложите обстановку!

– На всём протяжении западной границы наблюдается отход войск. Последние два дня возросла напряжённость на железных дорогах: грузовые поезда из и в Европу начали опаздывать, чего раньше не замечалось. По докладам из штабов ПВО трёх округов, наблюдались массовые вылеты самолётов из приграничной зоны. Немцы приступили к строительству пограничных укреплений, румыны и венгры просто отошли. В районах крупных мостов замечен отход большого количества танков и артиллерии. Судя по всему, против нас было сосредоточено около 150 только немецких дивизий, может быть больше, которые были сведены в три группы армий. И около 30–40 дивизий союзников. На юге были замечены итальянские войска.