Он сделал ещё шаг к ней и, как зачарованный, загляделся на такое знакомое и в то же время притягательное лицо. Сейчас никто не мог его смутить, а собственные мысли и чувства шли друг с другом в разлад. Будь Гарри хоть иногда по-взрослому разумен, он бы никогда не продвинулся вперёд. И сейчас, поддаваясь незнакомому, но такому сильному чувству, от которого что-то загоралось внутри, он вдруг просто наклонился и вместо щеки коснулся губами губ Гермионы. Как никогда ему захотелось, чтобы они просто раскрылись и наградили его своим прикосновением. Он чувствовал ровное дыхание, обжигавшее его губы, чувствовал холод собственных вспотевших ладоней, чувствовал, как это что-то внутри разгорается в пламя, и он уже почти способен хоть этой же ночью вступить в смертельный поединок.

*

Утром все соратники были заметно вялые, в отличие от Гарри. Он сам, поедая завтрак, серьёзно раздумывал не пора ли ему поменять тактику и задумчиво посматривал на самый дальний стол. А может поспорить с самим Малфоем? Уж этот-то выскочка, если найти чем его поддеть, точно отыщет среди своего факультета способного ученика. Кто-то кашлянул рядом, но Гарри не обратил на него внимания, пока ему не двинул в бок Рон.

– Ты где витаешь?

– А?

Гарри только сейчас перевёл на него взгляд и заметил рядом присутствие Падмы.

– В чём дело?

– Я говорила с нашей Эмбер, а она часто на уроках за одной партой с Роуз, это та, которая такая невысокая, тёмненькая, заметно сутулая, ты её наверняка видел с вашим долговязым Тимом, она дружит с Брил из Слизерина, ну, сестрой Алекса, который угодил к нам, они ещё часто…

Гарри замотал головой, повязнув в хитросплетениях чьих-то взаимоотношений, точно в болоте.

– Я… я не понял, так ты что-то выяснила? – перебил он.

Недовольная его манерами, девушка шумно выдохнула и опустилась рядом на лавку.

– А если так не ломаться? – нетерпеливо спросил Рон.

– Вам это не понравится, – проговорила Падма. – Человек, которого вы ищете… В общем, он учится с вами на одном факультете.

Гарри с Роном удивленно переглянулись.

– Кто это?! – в один голос спросили они.

– Это… Кстати, а она только что вошла.

Оба друга следом за соратницей перевели взгляды ко входу. Темноволосая, смуглая девчонка довольно приятной наружности приветливо помахала кому-то ладошкой и поспешила за стол Гриффиндора.

– А кто это? – опять спросил Гарри.

На озадаченном лице Рона ответа тоже не намечалось.

– Да вы что, это же Ромильда Вейн! – тихо поразилась их неосведомлённости Падма, покачала головой и отправилась к столу своего факультета.

– А она ничего, – помолчав, сказал Рон, наблюдая как легко и непринужденно девушка беседует с парнями заметно её старше и выше.

Гарри мог бы с ним согласиться в другой ситуации, но его голову не покидала Гермиона, и мягкость её губ всё ещё ощущали его губы, как и пальцы нежную ладонь, а глаза – чудесный образ. С ней невозможно сравнивать какую-то там… нескромную, пьянящую своим очарованием, Ромильду.

– Ничего подобного, – сурово возразил он, поднимаясь на ноги.

– Ты чего это задумал? – тут же насторожился Рон.

– Ты что, забыл? Я же избранный! – на чей-то манер дерзко заявил Гарри. – Пора познакомиться. Поближе.

========== 9. ==========

По сравнению с первой ночью после отравления эта оказалась куда спокойнее. Гермиона не просыпалась, мучимая жаждой, не путалась в реальности и даже помнила последний сон. Они снова направлялись в Хогсмид, и в этот раз Гарри держал её за руку, а она прятала робкую улыбку. Белоснежные хлопья всё падали и падали с неба, и в какой-то момент друзья приостановились, чтобы поразиться очарованию преобразившейся местности. Гарри был так близко, что Гермиона не удержалась и первой к нему шагнула. На этом моменте её и ожидало пробуждение.

– Не переживай, всё не так плохо, – мягко заверила мадам Помфри.

Кажется, ещё вчера она говорила, что не стоило так рисковать и уходить на матч, где куча народу, и кто угодно мог нечаянно ей навредить. Гермиона не помнила её точных слов, в её памяти лишь осталась неумолимая боль, обжигающая глазницы. Кажется, она кричала, а потом просила кого-то помочь. Голос откликнувшегося показался знакомым. Вроде бы это был Невилл. Остального Гермиона не могла припомнить, лишь раздумывала, успела ли она сообщить своему помощнику о подлости Маклаггена или нет. Если успела, то Гарри с Роном уже в курсе всего и что-нибудь предпримут – только бы они не натворили сгоряча глупостей! – если не успела, то друзья обязательно заглянут с вопросами, и она всё расскажет. Уж Гарри-то точно придёт. При мысли о нём она заметно расслабилась и перестала беспокоиться о повязке на глазах. Как же прошлым днём друг хорошо играл… Она невольно улыбнулась, видя только его на метле посреди поля. Гарри такой один, по-настоящему добрый и способный на большее, чем может показаться. Он…

– Привет!

От его же голоса она вздрогнула и, приподнявшись, покраснела.

– Я боялся, что мадам Помфри и сегодня к тебе не пустит, – как ни в чем не бывало сказал парень, присаживаясь рядом на койку. – Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался он.

Гермиона чувствовала себя больше удивленной, чем ослабшей и больной. Гарри сидел совсем близко, и хоть она не видела его лица, ей отчего-то сделалось неловко, словно раньше у неё не было такого права – ощущать на себе его долгий, внимательный взгляд.

– Я… я ничего, – робко проговорила она, – а как ты? То есть я хотела сказать…

Гарри каким-то безошибочным образом определил её состояние и просто взял её ладошку в свою, так уверенно, будто делал так всегда.

– Гермиона, прости меня, пожалуйста, – неожиданно сказал он.

– Что?! – Она инстинктивно повернула к нему голову, точно смогла бы увидеть его лицо. – Я не поняла, за что ты?..

Его рука вдруг утянула её ладонь к себе ближе, чтобы приложить к ней вторую и обогреть своим теплом. Такого странного жеста в их дружеском обиходе точно раньше не было, показалось Гермионе, но она не успела над этим поразмыслить.

– Я должен был сразу догадаться в чём дело и не дать Кормаку снова тебе навредить, – признал Гарри так серьёзно, что ей невыносимо захотелось его увидеть, чтобы убедиться, что он не сделался старше за прошедший день на несколько лет.

– Так ты знаешь про Маклаггена? – только и спросила она.

– Знаю, – подтвердил Гарри почему-то совершенно спокойно. – И не только про него.

– А про кого?..

Гермиона не успела окончить вопроса и в этот раз. Всё та же смелая рука заправила несколько прядей её волос за ухо и отчего-то задержалась на щеке, к которой тут же прилила горячая кровь.

– Было очень больно? – проникновенно спросил Гарри, и не оставалось сомнений, что он не сводит глаз с плотной повязки.

– …

От такого внимания у Гермионы пересохло в горле, она разомкнула губы и снова сомкнула, облизнула их кончиком языка и, заливаясь краской, с трудом выдавила из себя:

– Я… Да не очень. Мадам Помфри говорит, что, возможно, сегодня к вечеру снимет повязку, – сама не понимая зачем, быстро прибавила она, возможно пытаясь этим сгладить неумелую ложь.

– Здорово! – искренне порадовался за неё Гарри и наконец убрал свою руку от лица. – Тебе обязательно станет лучше, – прибавил он с невозмутимой уверенностью.

– Ты так не сказал, про кого ещё знаешь, – напомнила ему Гермиона. – И что с Маклаггеном? Ты уже?..

– …рассказал обо всём МакГонагалл, – закончил за неё Гарри.

Девушка заметно нахмурилась – как-то уж слишком правильно, вернее, как самый что ни на есть прилежный ученик её друг себя ведёт, что на него совершенно не похоже. Тут же должен быть какой-то подвох или вроде того.

– Ты ведь сейчас меня не обманываешь? – осторожно уточнила она.

– Конечно же нет! – тут же ответил Гарри с несвойственным для него оскорблением от подобных вопросов. – Ты же не думала, что я подерусь с этим болваном?

– Нет, но ведь он пытался…