В один из таких солнечных дней парни, вернувшись в палату, обнаружили там Сьюзи. Она была, как всегда, приветлива и чем-то очень взволнована.

– Как себя чувствуешь, дорогой? – спросила миссис Марлоу, поцеловав сына в щеку.

– Нормально, мам, – ответил Даниэль. – Но ты собиралась приехать вечером… Я не ждал тебя так рано.

– Сынок, у меня отличные новости. Я сегодня говорила с твоим врачом. Твое состояние стабилизировалось, а это значит, что мы должны лететь в Лондон. Я уже забронировала билеты, нас будут ждать в клинике в пятницу.

Даниэль растерянно посмотрел на нее, затем на Ирвина.

– Так скоро?

– Милый, ты же сам хотел, чтобы всё скорее закончилось! Не волнуйся, я буду с тобой.

– И папа полетит с нами?

– Он прибудет позже, – Сьюзи погладила Даниэля по голове. – Ему как раз подвернулся хороший клиент, а немного лишних денег нам сейчас не помешает.

В новеньком офисе юридической фирмы еще витали запахи недавнего ремонта. Маргарет вошла в приёмную, в одной стороне которой рабочие собирали какую-то мебель, а в другой уже восседала за стойкой секретарша.

– Здравствуйте, – обратилась Маргарет к девушке. – Моя фамилия Хардвей, мне назначена встреча.

– Мистер Марлоу уже ждет. Позвольте проводить вас в его кабинет, – с этими словами секретарша направилась куда-то вглубь здания, и Маргарет последовала за ней.

Роджер, хмурясь, гипнотизировал взглядом циферблат часов. События нескольких последних недель изрядно прибавили ему морщин и седых волос. Сотрудников он никогда не посвящал в свои проблемы, и те лишь недоумевали, с чего это шеф внезапно сдал. Казалось бы, после открытия офиса во Фриланде дела пошли хорошо, клиенты валили косяком – хороший повод хотя бы иногда улыбаться подчиненным, но нет же, нет…

Из раздумий его вырвал стук в дверь.

– Войдите, – произнес он, машинально принимая деловую позу.

Черты лица вошедшей в кабинет женщины показались Роджеру смутно знакомыми, но как он в них ни всматривался – так и не смог вспомнить, откуда. Между тем, представившись, Маргарет села напротив него и сказала:

– Я уже побывала у нескольких юристов, и никто не согласился мне помочь. Может быть, вы, мистер Марлоу, проникнитесь моей проблемой.

– Хм… И что же у вас за проблема, миссис Хардвей, за которую не взялся ни один юрист? Продолжайте, я весь внимание.

Маргарет достала из сумки папку с документами и начала рассказывать:

– Шесть лет назад погиб мой муж Гордон. Я и мой сын получили в наследство его бизнес – все активы поделили между нами пополам. А еще сыну достался банковский счёт, эти деньги Гордон собирал много лет, специально для него, ими мы оплачивали его учебу в колледже… И вот на днях сын позвонил мне среди ночи и потребовал, чтобы я отдала ему все документы, потому что внезапно он нашел совершенно другое применение этим деньгам. Он пригрозил мне судом, если я не позволю ему забрать деньги из банка, говорил, что его друг попал в беду… Он едва его знает! Я видела этого парня, он очень странный. Возможно, здесь даже замешаны наркотики… Это лишь мои догадки, но я не хотела бы, чтобы он совершил что-то, о чём потом будет жалеть.

– Так что же вы хотите от меня? – спросил Роджер.

Маргарет наклонилась к нему и заговорщицки понизила голос:

– Он не должен получить эти деньги. В августе ему исполнится двадцать один, и я уже буду ему не указ. Гордон не оставил завещания, но что, если бы оно внезапно нашлось? И наш сын не получил бы ни копейки?

– Вы предлагаете мне нарушить закон, миссис Хардвей, – проговорил Роджер, листая документы.

– Скажите, у вас есть дети? – отчаянно прошептала Маргарет. – Вы можете поставить себя на мое место? Я заплачу, сколько вы захотите.

Роджер тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, перелистывая одну за другой подшитые в папку страницы. Внезапно он замер, уставившись на черно-белую фотографию в уголке одной из ксерокопий. На него смотрел пятнадцатилетний, с чуть более длинными волосами, чем сейчас, но всё же вполне узнаваемый Ирвин. Роджер еще раз прогнал в голове рассказ Маргарет, словно магнитофонную запись, и всё встало на свои места, включая знакомые черты лица миссис Хардвей. Как же мало он интересовался жизнью собственного сына, что до сих пор не знал фамилию его единственного приятеля… или кем бы он там ни был.

Подтолкнув пальцем съехавшие на нос очки, Роджер решительно выпрямился, поднял взгляд на Маргарет и положил перед собой папку, накрыв ее ладонью.

– Что ж, миссис Хардвей… Я внимательно изучу ваши бумаги и подумаю, чем можно вам помочь.

========== Глава 7 ==========

В терминале аэропорта стоял гул сотен голосов, улетающие и провожающие хаотично сновали в огромном зале, волоча за собой чемоданы и всматриваясь в висящие под самым потолком электронные табло. У стойки регистрации выстроилась очередь, где-то в ее середине Сьюзи, держа под мышкой документы, коротала время за игрой на телефоне, и никому не было дела до стоящих чуть поодаль двух парней. Их плечи соприкасались, они переговаривались, то и дело близко наклоняясь друг к другу. Проходящие мимо люди из-за шума не могли расслышать ни слова, они лишь бросали на них беглые взгляды и торопились дальше.

Со второго этажа терминала в панорамное окно было видно, как внизу на площадке медленно катаются туда-сюда самолеты.

– Интересно, какой из них ваш? – спросил Ирвин.

– Наверное, вон тот, – Даниэль указал пальцем на небольшой белый лайнер с синими полосками на хвосте. – Он маленький должен быть. Зато в Нью-Йорке пересядем на «Боинг», – парень мечтательно улыбнулся.

Авиапутешествие на другой континент было для Даниэля волшебным приключением. По его словам, он совершенно не боялся летать, напротив – сердце замирало от восторга и осознания того, что ты летишь над облаками на высоте в несколько миль. Ирвин был только рад тому, что он не нервничает, но на душе всё равно было неспокойно. Хоть врачи и уверяли, что Даниэль в состоянии перенести полёт, кто знает, как скажутся на нём все эти пересадки и смена часовых поясов.

Словно прочитав тревожные мысли друга, Даниэль опустил голову, грустно вздохнув. Ирвин незаметно для всех взял его за руку.

– Я прилечу, как только улажу дела в колледже, – произнес он, склонившись к его уху, но не отстраняясь после.

– Я верю в тебя, – Даниэль натянуто улыбнулся, но его глаза выглядели так, будто из них вот-вот брызнут слёзы. – Ты сдал философию профессору Сименсу! Даже для меня это был почти подвиг.

– Даниэль! – окликнула его Сьюзи. Парни не заметили, как подошла очередь на регистрацию. – Проверь, все ли лекарства у тебя с собой, и сдаём багаж.

Покопавшись в висящей через плечо сумке, Даниэль крикнул в ответ:

– Всё нормально, мам!

Он снова повернулся к Ирвину, закусив губу. Его глаза чуть блестели. Какой оттенок они обрели сейчас, трудно было сказать. В зрачках отражалось насыщенно-голубое небо, разделенное пополам инверсионным следом пролетевшего недавно самолета.

Ирвин крепко стиснул Даниэля в объятиях, на мгновение прижавшись губами к его щеке.

– Береги себя, – сказал он и коснулся ладонью груди Даниэля, напротив сердца, словно это каким-то магическим образом могло защитить его.

Они нехотя отстранились друг от друга, когда к ним подошла Сьюзи с посадочными талонами в руках.

– Нам пора в зал ожидания, скоро посадка, – сказала она и, увидев грусть на лицах обоих, с нежностью улыбнулась. – В самолете есть вай-фай, так что вы, мальчики, сможете поддерживать связь.

Ирвин обнял на прощание Сьюзи, пожелал счастливого полета, после чего миссис Марлоу взяла сына под руку, и они пошли вглубь аэропорта, мгновенно растворяясь в толпе.

А Ирвин еще долго стоял у терминала и смотрел, как белый самолет с синими полосками на хвосте отрывается от земли, набирает высоту, постепенно становится всё меньше и меньше, а затем вовсе исчезает в небесной синеве.