Он никогда не был самым сильным, самым умным, благородным или волевым. Честно говоря, Эйгон знал, что многие считали его неудачником, глупцом, самозванцем или всем вместе взятым, но это не имело никакого значения, пока у него была прекрасная дочь и жена, любившие его лишь за то, что он есть.

========== Черный Бастард ==========

***

С утра на Королевском Тракте валил снег медленно, но верно окрашивал все окрестности в оттенки кристально-белого. Вдалеке возвышались чернеющие пики деревьев и блестела не замерзшая Черноводная, шум которой был единственным звуком, кроме глухого звука копыт лошадей и собственного дыхания, выбивавшегося изо рта клочком белесого пара.

Трудный путь от самой Стены до столицы был почти преодолен, и до города им оставалось совсем немного. Это была самая легкая часть, но чем ближе они подбирались к Королевской Гавани, тем больше ему хотелось свернуть лошадь и ускакать обратно в далекий северный край, являвшийся единственным местом, где он не чувствовал тяжкого груза вины за все грехи, лежавшие на его душе.

Уезжая в прошлый раз, он наивно надеялся, что больше никогда не вернется, но он все еще был Джоном Сноу и не мог просто обрубить связь с семьей. И вот, он вновь едет в столицу на свадьбу своего брата. Было бы смешно, если бы не было настолько ужасно.

Всю дорогу он тщательно обдумывал то, от чего он сбежал больше двух с половиной лет назад. Испытывал ли он все еще что-то к Арье? Джон не хотел врать самому себе. Его чувства к ней были такими же, как тогда, но за это время он научился меньше думать о ней, занятый иными заботами, коих на разведывательных экспедициях и в жизни на Севере было великое множество.

Иногда бывало, что он неделями не вспоминал, но потом, поздним вечером, когда Сноу сидел у камина, выпивая теплое вино, мысли волной накатывали в расслабленное сознание, и он с мазохистским удовольствием отдавался им, воображая жизнь, от которой когда-то отказался. То случалось редко и давало некую надежду, что он не вспыхнет вновь, увидев ее. Джон очень на это надеялся, не желая все испортить. Он не мог взять на совесть еще один грех.

— Милорд! Город впереди!

Воодушевленный голос Атласа вырвал его из мыслей, и, подняв голову, он увидел Королевскую Гавань, казавшуюся сейчас удивительно белой. На фоне города Красный Замок неприятно кровоточил, как свежая рана, мозоля глаза. Из облаков внезапно вырвалась тень, в которой Сноу инстинктивно распознал Визериона. Тот, должно быть, учуяв его, издал протяжный рычащий звук, от которого лошадь Джона тревожно заржала.

Выдохнув, он ударил коня по бокам и опустил взгляд.

Таргариен из него вышел еще хуже, чем Старк.

Во дворе замка их встретил стюард десницы — Хелдон. Распорядившись обустроить им комнаты, он сказал, что его будут ждать на завтраке. Покои, в которые его отвел слуга, были теми же, где он жил раньше. Приняв горячую ванну и переодевшись из походной одежды, Джон направился в Малый Чертог, ощущая волнение от скорой встречи с семьей. На повороте его взгляд зацепился за девочку, бежавшую впереди женщины, тщетно пытавшейся поспеть за ней.

— Не хочу на завтрак! — крикнула она, на секунду обернувшись назад, и вновь побежав в сторону от дверей чертога.

— Миледи, куда же вы?!.

На повороте девочка, должно быть, слишком взволнованная, чтобы видеть хоть что-то, впечаталась в Джона, загородившего весь проход и застыла, явно осознав, что сбежать больше не удастся. Не поднимая на него глаз, она медленно повернула обратно и пошагала к спешившей септе.

— Я передумала, — кинула рыжая девочка понуро, перебив причитавшую над ней женщину. — Пошли уже, — потянув ее за руку, она толкнула дверь, быстро глянув в конец коридора и скорчив извиняющуюся мордочку.

Когда за ними закрылись двери, Сноу вышел из тени и, хмыкнув, пошел ко входу. Эта девочка подняла ему настроение, и сейчас он чувствовал прилив безмятежности и легкости, в котором так нуждался. В зале, куда он вошел, почти не было незнакомых лиц. Сначала мало кто обратил на него внимание, но, когда Джон встал перед главным столом и склонился в глубоком поклоне, все взгляды направились в его сторону. Выдержав небольшую паузу, он поднял взгляд и выпрямился.

— Ваше Величество, рад видеть вас в добром здравии, — произнес Джон, посмотрев на брата. — Моя королева.

— Брат, — встав из-за стола, Эйгон спустился с помоста и обнял его. — Я так рад!

— Мы ждали вас к исходу недели, — сказала Арья, встав рядом с королем.

— Боги были милостивы к нам в пути, — похлопав Таргариена по спине, Сноу отстранился от него и начал вежливо здороваться со всей толпой придворных.

Обменявшись рукопожатиями с лордом Коннингтоном и лордом Тирионом, Сноу поцеловал руку смешно краснеющей невесте Рикона, поздравил того с получением рыцарского звания и собирался пойти за стол, но Санса толкнула его в сторону девушки в черном платье, за спиной которой пряталась знакомая рыжая макушка. После формального знакомства леди Джейн попыталась вывести дочь вперед, но та уперлась.

— …Это невежливо по отношению к твоему дяде, Алис. Поздоровайся с ним, как подобает высокородной леди, — удивительно спокойно произнесла Вестерлинг.

— Он меня уже видел, — буркнула девочка. — Зачем разыгрывать его?

— Разыгрывать? — прыснул в кулак Рикон, с интересом наблюдавший за развитием событий.

— Алис… — пробормотала мать девочки.

— Тебе не нужно никого разыгрывать, — подойдя к племяннице, Арья положила руку ей на плечо и внимательно посмотрела в пунцовое лицо. — Просто поздоровайся с дядей, — склонившись к девочке, она что-то прошептала ей на ухо, на что та робко улыбнулась и все же медленно подошла к Джону, явно чувствуя себя неуверенно под взглядами взрослых.

Поздоровавшись, она уверенно протянула руку, которую Сноу, с самым серьезным выражением на лице пожал, а после, так же принял от нее извинения, пытаясь сдержать смех от деловитости племянницы.

Прошел шумный завтрак, за ним его утащили на семейные посиделки, где, на его вкус, было слишком много шума, который производили дети. Маленький Робб был копией годовалого Рикона, не только внешне, но и крикливостью, а беловолосая Элия была поспокойней кузена, но часто лепетала что-то на детском языке, изредка произнося простые слова, среди которых большинство составляли «мама», «персик» и «Гриф». К нему дети сначала отнеслись настороженно: Робб так и не пошел на руки, а Элия, хоть и пошла, но чуть было не оставила его без бороды, под дружный смех сестер Старк. Теперь он предпочитал издалека наблюдать за ними, решив, что совершенно не умеет обращаться с детьми.

В другой стороне солярия Алис играла с кузенами, леди Джейн и Санса вышли, оставив их, а Рикон ушел еще раньше, оправдавшись тренировкой. Неожиданно сидеть с Арьей оказалось куда проще, чем казалось раньше. Джон раздумывал над собственными ощущениями, но у него не получалось собрать их в кучу и понятно сформулировать. Они говорили о чем-то незначительном, Старк выглядела расслабленной, и это передавалось и ему, но Джон не мог сосредоточиться и, если бы у него спросили, о чем они говорят, он не смог бы ответить. Поддерживая беседу, он просто наблюдал за ней, подмечая детали, жесты и изменения в поведении, коих было слишком много.

Еще на завтраке Сноу заметил явную смену настроений при дворе, да и ему в общих деталях были известны некоторые вещи, но все оказалось куда масштабней, чем он мог предположить. На первый взгляд, все вели себя вполне обычно, но он видел странности в поведении Эйгона, фальшь Сансы, напускную смешливость Рикона и неожиданную женственность Арьи, бывшей самой непривычной для него.

Ей шла эта деликатность, шло материнство больше, чем кому-либо. В отличие от Эйгона, она явно не принимала свой титул в тягость и достойно исполняла обязанности, не выглядя утружденной. Джон смотрел на молодую женщину, сидевшую напротив него, и не узнавал в ней ту девочку из их счастливого детства. Та Арья Старк умерла еще раньше, когда голова Неда Старка отделилась от его тела, но он все продолжал цепляться за нее, так и не воспользовавшись шансом узнать новую Арью. Теперь же было слишком поздно. Не успел он узнать ее прежнюю, как она вновь приняла совершенно иной облик.