- Я постою, - каменным языком ответила я, выплевывая слова.

Дядя пожал плечами, прошел около стола, присел на его край. Идеальные ботинки сверкнули в свете лампы.

- Я безумно любил Кэтрин. До безумия, до сумасшествия. Мы познакомились в институте, и она заполнила мое сердце с первой же лекции, на которой мы оказались соседями по парте. Я очень долго ее добивался. Я делал все, чтобы она стала моей. Но я сам стать для нее больше, чем другом, не смог. Она предпочла звезду нашего выпуска, Питера Макгрегора. Потом она вышла за него замуж… Я тоже с горя женился, - дядя хмыкнул, устремил взгляд на свои холеные руки, - стал наживать капитал, родился Найл… Мне казалось, что я не имею права жаловаться на жизнь, что у меня есть все, что только может пожелать молодой мужчина в моем возрасте. Но здесь, - дядя поднял на меня невидящий взгляд и приложил руку к груди, - не было ничего. По ночам я смотрел на свою жену и понимал, что меня все в ней раздражает. Начиная от нарисованных даже во сне бровей до противно розовых скользких губ. Она была настолько же тупа, как и красива, но по ночам вся ее рисованная внешность смывалась в раковину, и ничто не могло меня удержать около у нее. Но я ведь дал слово, обет в церкви… Да и Найл… Он хороший парень, но в нем слишком много от матери. Он даже когда злится, кривит губы так же, как и она. Когда она ушла, я только вздохнул свободнее.

Почти в один год с Найлом родился и Гарри. У меня… У меня была интрига с его матерью. Это было по глупости, и она умоляла меня забыть об этом, но я не мог, - дядя снова нервически пожал плечами, - нельзя забыть то время, когда ты был счастлив, пусть это и длилось всего пару часов. Всю жизнь я жил слабой мечтой – а вдруг Гарри все же мой сын? Вдруг? Вдруг в нем нет ни капли от Питера Макгрегора? Правды я так и не узнал.

А потом Питер ушел от Кэтрин. Я ликовал и не мог найти себе места! Я готов был хоть сейчас мчаться с Кэти в загс и жить с ней всю жизнь, но я по-прежнему оставался для нее только другом…

Она знала о моих чувствах. Она меня любила. По-дружески. Нет ничего нет хуже этой любви, которую и любовью-то толком не назовешь.

Я часто приезжал к ней. Смотрел, как рос Гарри и представлял, что это мой сын. Да, я жил на два дома. Я растил вас с Найлом и Гарри. Я покупал ему игрушки, и все, что ему было надо. Благо мое состояние в скором будущем могло мне это позволить.

Я безумно любил его. И Кэтрин. Мне казалось, что такой и должна быть идеальная семья.

Но когда я узнал о недуге Гарри, - дядя снова посмотрел на меня, его лицо болезненно сморщилось, - я голову потерял. Я искал самых лучших врачей. Ты не знаешь, что было со мной! Ты думала, я пропадал на работе, чтобы заработать себе на безбедную жизнь, нет. Мне не нужно было ни пенни, только лишь бы Гарри был здоров. Но ты, наверное, уже знаешь, что от этой болезни нет лекарства. Я искал самые лучшие клиники, самых лучших врачей, сиделок для Гарри. Мне казалось, что так я буду вознагражден за свои чувства к его матери. Она… Она даже не хотела принимать помощи, но… Когда случилось то…. Что перечеркнуло мою жизнь…

Я был на работе, когда мне позвонил Гарри. Прошел уже год с того момента, когда ему поставили этот диагноз, и он как-то даже примирился с ним, но все равно не веря… Он позвонил и сказал, что умирает. Кэтрин была на работе в ночную смену, она работала статисткой на съемочной площадке, в ту ночь они снимали какую-то важную сцену, и она не могла ответить на звонок… Гарри сказал, что позвонил в скорую и отключился.

Я помчался к нему на помощь. При мысли, что сейчас я могу потерять Гарри, ребенка, которого я в мыслях всегда считал своим, я обезумел. Я гнал машину на такой запредельной скорости, что она просто летела над тротуаром…

Да, это было пятнадцатого апреля. Шесть лет назад. Я не заметил, как этот парень выскочил на дорогу на своем велосипеде. У меня не было времени останавливаться. Где-то там вдали мог умирать мой сын…. – дядя поднял на меня залитые слезами глаза, - и ты не в праве меня осуждать. Это был несчастный случай. Если бы тогда я не приехал к Гарри, он бы умер.

- И ты выбрал смерть Эдварда, - дрогнувшим голосом сказала я. Кровь отлила от сердца и забилась противными сгустками у меня в висках.

- Я не знал, что это был Эдвард. Тогда не знал. Я думал, что я не сильно его ударил…

- Он перелетел через капот и отлетел к тротуару! – взвизгнула я, - неужели… Ты так не сильно его ударил?! Хоть сейчас мне не ври!

- Кристина! Я не знал, что этим парнем был Эдвард! Там умирал Гарри! Неужели у меня был выбор?!

- Конечно, - саркастически выплюнула я, - ты просто решил убить человека. Неужели ты не чувствовал ничего, когда я столько лет умирала без него и винила себя в его смерти?! – я задыхалась, кричала, била руками себе по груди, - неужели?!

- Да что ты знаешь! – дядя вскочил и болезненно обхватил себя руками, - что было со мной?! Я смотрела на тебя и понимал, что во всем виноват я! Но я не мог, понимаешь?! Не мог сказать тебе всей правды! Ты бы меня не поняла, как можно в угоду спасения одного человека убить другого! Да я бы убил и самого себя, только бы спасти Гарри! И вот теперь ты должна меня понять! Я скрывал это от тебя только ради твоего собственного блага! Ведь что бы ты могла тогда сделать, узнай ты, что я, твой родной отец, убил Эдварда?! Да ты бы ушла из дома и куда бы ты пошла?!

- Куда-нибудь подальше от тебя! И я никогда не смогу тебя понять! – заорала я, - и простить!

- Но ты сама поступаешь так же! – дядя указал на меня пальцем, - своим отказом ты почти что убила морально Мельеса, потому что предпочла ему Гарри! Разве это не одно и то же?!

- Нет! – закричала я, - и не смей приплетать сюда Мельеса! Из-за тебя умер ребенок. А если бы кто-нибудь так же сбил Гарри, чтобы спасти кого-то другого, что бы ты сказал тогда?!

- Это разные вещи! Гарри для меня как сын родной!

- Боже! – закричала я, бешено махая руками, - Найл, как же он…. Скажи мне одно. Найл знал?

- Нет, - голос дяди дрогнул, он пылал слезами, - Найл ничего не знал. Никто ничего не знал, кроме мистер Фербатера. Он много сделал для мо… Для семьи Гарри.

- Ну, хоть и на этом спасибо. Сочувствую Найлу – он не переживет такого разочарования в своем отце, - я развернулась и направилась к двери, но потом резко остановилась и спокойным голосом проговорила, - завтра на Вашем столе будет заявление о моем увольнении… прошу Вас его подписать, мистер Хоран.

- Кристина! – голос мистера Хорана, пропитанный болью, не тронул ни единой струны в моей душе, - нет! Ты не посмеешь уйти!

- Еще как посмею! – я снова повернулась к мистеру Хорану. Язык не поворачивался назвать его дядей даже в мыслях, - я уволюсь из издательства. Я уеду. Я уеду к Гарри. Пусть я не спасла Эдварда, но Гарри я спасу! Ведь Гарри рискнул своей жизнью, он взял на себя ВАШУ вину, чтобы я ни о чем не узнала и жила спокойно! Так я уеду и Вы никогда меня больше не увидите! Забудьте о нашем родстве! Да, пусть Вы спасли одного ребенка когда-то – Гарри - но взамен сейчас потеряли двоих. Не думаю, что Найл захочет жить с Вами!

Развернувшись, и чувствуя, как мое лицо пылает всеми оттенками красного, я бросилась к двери:

- Кристина, вернись! – голос мистера Хорана полоснул меня по коже, как ножом.

- И не подумаю. Вы ведь тогда не вернулись.

Осторожно прикрыв за собой дверь, чувствуя, как слезы жгут лицо, а сердце разрывается, клокочет, горит, захлебывается, кричит криком, я вернулась в свой кабинет.

Мистер Фербратер терпеливо дожидался меня на диване, постукивая пальцами по подлокотнику.

- Я готова ехать к Гарри. Прямо сейчас.

Комментарий к Глава 3.

ну, вот, в общем-то, я и раскрыла все интриги. выкладываю главу ранним утром, чтобы со спокойной душой ехать на последний экзамен С:

всем, как обычно, огромное-огромное-огромное спасибо за комментарии!! Стараюсь ради вас