Бет так сильно погрузилась в мысли, что, когда на улице послышался шум мотора, она не сразу поняла, что это реальность. Осознание обрушилось внезапно, отдаваясь в руках дрожью, которую она не замечала, сбегая вниз и перескакивая через ступеньки лестницы. Бет показалось, что она потеряла способность дышать на целую вечность. Выскочив на улицу, девушка не ощутила ни рваного ветра, пытавшегося спутать светлые локоны, ни холода, который сковывал движения. Взгляд Бет был устремлен на мужчину, который замер на месте, будто копируя её. Обжигающий холодный воздух проник в ноздри, отрезвляя, Бет бросилась к нему, забыв о том, что он был зол на неё, когда уезжал. Дэрил, не задумываясь, раскрыл объятия, кутая глупую девчонку в тёплую куртку. Бет затрясло ещё сильнее, будто внутреннее напряжение, которое она пыталась утаить, вырывалось наружу.

— Тебе больше нечего бояться, слышишь? — его спокойный тихий голос заставил её окаменеть.

Холодок пробежал, скручивая внутренности. Тошнота подкатила внезапно, и она вскинула взгляд, пытаясь убедить себя, что он имеет в виду совсем не то, что пришло в её голову. Первым что она смогла разглядеть, после ссадины на его щеке, — это потерянный взгляд, которого Бет Грин никогда у него не замечала. Будто он не знал, верно ли поступал. Этот мужчина точно чувствовал больше, чем она могла себе позволить воображать.

— Пойдём в дом, — он также спокойно отстранил её от себя.

Бет вмиг будто лишилась последних сил. Она побрела к хижине, зачерпывая снег расшнурованными ботинками. Зайдя за ним в спальню, она зажгла свечу и поставила её на комод, пока Диксон стягивал куртку. Бет следила за ним. Скованные движения выдавали в нём то, что скрывал спокойный тон голоса. Грин с тревогой думала о том, что он мог натворить.

— Где ты был? — она едва смогла выдавить это из себя.

Дэрил замер и, обернувшись, посмотрел ей прямо в глаза:

— Мы не будем об этом говорить ни сейчас, ни когда бы то ни было потом, — он увёл взгляд, будто что-то вспомнил на мгновение, но потом вернулся к хрупкой фигурке Грин и добавил: — Ложись спать, на тебе лица нет.

Бет безмолвно подчинилась. Дрожь в теле не желала униматься. Она опустилась на кровать, но смогла лечь лишь когда почувствовала, что Дэрил занял свою половину. Девушка долго буравила его спину взглядом, прежде чем по-детски мягко уткнуться в неё лбом и прошептать, не зная, слышит ли:

— Прости меня.

Плечи Дэрила расслабились, и он тяжело выдохнул, будто эти слова сейчас были настоящим облегчением для него, отпуская грехи и позволяя забыться сном до самого рассвета.

— Ты только взгляни, Генри, Дэрил привёз старый патефон! — Марта стояла в кухне и бережно протирала «новое» приобретение.

В лучах полуденного солнца, пробивавшихся сквозь окна, аппарат светился и казался чем-то потусторонним.

— Не гони лошадей, возможно, эта развалина не сможет издать ни звука, — её муж отстранил женщину от патефона и принялся его изучать.

Мадлен с интересом наблюдала за происходящим, сидя за высоким стулом барной стойки.

— Это тебе, — хриплый голос заставил девочку обернуться.

Угольные глаза сверкнули радостью, она протянула руки к мягкому рыжему зайцу и с обожанием прижала игрушку к себе.

— Спасибо, — тоненький детский голосок смог ненадолго заставить Диксона отвлечься от мыслей и изобразить подобие улыбки.

Бет стояла в проёме дверей спальни и смотрела на всё это со стороны. Ещё вчера Дэрила здесь не было, и всем обитателям этого дома казалось, что это в порядке вещей. А сегодня Диксон окутал их той незримой заботой, которая чувствовалась в каждом движении и действии, и вот они уже радовались происходящему, как дети новогодней ёлке. И только Бет ощущала, что никак не может подавить чувства страха и отчужденности, которые отдаляли его, будто он был призраком того, кто всё ещё не вернулся.

Бет Грин молчаливо погрузилась в себя, позволяя мыслям топить её. Она натянула тёплую куртку и вышла из дома на снежную поляну, отделённую от прочего мира черным забором. Ей хотелось заняться делом, чтобы отвлечься. Куда лучше сейчас было думать о боли в разгоряченных мышцах, чем о мужчине, который не шёл из головы.

Снега было не так много, но Бет принялась за расчистку площадки перед домом. Снежные хлопья взмывали в воздух. Тишина вокруг оглушала, и мысли роем клубились в голове. Картинки прошлой ночи всплывали и угасали под силой её мысли, сменяясь яркими воспоминаниями о Мэгги, Шоне и маме с папой. Сейчас она особо сильно чувствовала одиночество, которое казалось абсурдным. Тратя последние силы, она с отчаянием втыкала лопату в снег, раз за разом отбрасывая вместе со снегом дурные мысли.

— Эй!

Этот голос заставил её дёрнуться и охапка пушистого снега прилетела Диксону в живот.

— Скоро стемнеет, нечего здесь делать.

Бет смотрела на него будто завороженная, красные порезы на скулах, как ей казалось, были признаком её вины перед ним. Она не могла сдвинуться с места.

— Грин, ты оглохла? — он сделал пару шагов навстречу.

— Тебя не было восемь дней, — сдавленным голосом проговорила она.

— Что с того? — Дэрил тут же напрягся и уже было хотел прекратить разговор, как она добавила:

— Я думала, ты не вернешься, — её взгляд снова лишил его возможности дышать.

Дэрил вмиг переключил внимание на бледные фарфоровые губы:

— Ты глупее, чем кажешься, Грин.

— Пусть так, — она покорно кивнула и, стряхнув оставшийся снег, стала продвигаться к дому.

Дэрил ещё какое-то время смотрел ей вслед. За эти восемь дней внутри всё не раз обрывалось от мыслей и осознания всего, что с ней произошло. Он сгорал от ненависти к себе за то, что упустил её из виду, отдав на растерзание ублюдку Ховарду.

Диксон закурил, продолжая стоять под темнеющим небом, исторгшим из себя очередной ворох колких снежинок, и чувствуя, как волна злости снова захлёстывает его.

«Эта блондинка когда-нибудь уничтожит тебя до основания, братишка»

Дэрил поднял глаза к небу, выдыхая едкий дым. Нет, от этого уже не отмыться. Он знал, что со своими промахами ему тоже придётся жить. Он подвел всех: Хершела, Мэгги, Рика и, главное, её саму. Мужчина прикрыл глаза, ощущая холод льдинок на лбу и щеках. Эти мысли пожирали его с тех пор, как пять дней назад он организовал охоту на Брэнта Ховарда и, загнанный в ловушку, тот выплюнул ему в лицо всю историю без прикрас. Пелена гнева, которая застилала его глаза в тот момент, казалась настолько естественной, будто он жил с этим гневом всю свою бессмысленную жизнь, и теперь вдруг стало совершенно ясно, ради чего всё это было. Он знал, что Брэнт Ховард был живым мертвецом, прогнившим задолго до того, как нож настиг его. Это его не оправдывало, но Дэрил слал всё к чертям, когда дело касалось Бет. Девчонка терзала его нервы. Чего только стоил тот поцелуй, после которого Дэрилу хотелось раскроить кому-нибудь череп. Той ночью он уже не в первый раз испытал отвращение к себе, но только подобной причины в его жизни ещё не было. Он был слишком стар для неё. Слишком стар и слишком занят мыслями о ней, чтобы продолжать игнорировать их. Она вряд ли догадывалась, какую бурю всколыхнула в нём одним прикосновением своих губ.

«Чёртова девчонка!» — Дэрил с досадой кинул сигарету под ноги и направился вслед за Бет.

Дом вмиг окутал его теплом. В печке во всю потрескивали дрова, пламя неравномерно освещало комнату. Мадлен сидела у самой печи с зайцем в руках и, притихнув, смотрела на огонь. Марта хлопотала на кухне. Генри внимательно вчитывался в названия на пластинках, подбирая то, что могло бы понравиться им всем. В конце концов, плюнув на это дело, он решительно поставил одну их них и стал заводить патефон. Музыка заиграла так внезапно, что Марта чуть не выронила из рук банку консервов. Женщина счастливо заулыбалась и кинулась целовать мужа. На тонкий звук мелодии из комнаты вышла Бет, переодевшаяся в тёплую красную рубаху в клетку и другие брюки. Она не отрывала глаз от патефона, Дэрил заметил, как взгляд её потеплел и улыбка начала играть на губах. Девушка приблизилась к аппарату и опустилась на стул рядом с ним.