Атмосфера между ними с каждым мгновением словно становилась тяжелее. Он никогда не мог держать себя в руках, когда Бет пыталась пустить ему пыль в глаза, прячась за напускным спокойствием. Он всё ещё хорошо помнил кошмары, которые не отпускали её всю первую неделю. Такой чертовщины с ней не творилось, даже когда она потеряла отца.
— Какой сейчас толк в этой информации? Хочешь вернуться и провести с ним воспитательную беседу? — Бет прикусила язык, когда было уже слишком поздно: тёмная зелень глаз сменилась омутом злости, который засасывал, не давая вздохнуть.
— Забудь, — тихо добавила она в надежде, что он подчинится.
— Ховард? — Дэрил судорожно зажёг сигарету и тут же откинул её, как будто она гадким змеем ужалила его.
Бет вскочила на ноги, не желая продолжать разговор. Она знала, что ей лучше пропасть из его поля зрения, чтобы хоть немного разрядить обстановку между ними. Шорох позади возвестил о том, что этим всё не закончится. Дэрил резко схватил её за руку, девушка мгновенно вырвала её, но была тут же пригвождена к стене. Вопросительный взгляд меж тёмных прядей был взглядом кобры, гипнотизирующей кролика. В животе Бет всё сжалось от удовольствия ощущать на себе тяжесть его тела. Это были совсем не те ощущения, которые она испытывала, когда Зак пытался зажать её в тёмных закоулках тюрьмы, и уж тем более не те, когда Брэнт Ховард со всей дури вжал её в дерево. На этот раз ей не хотелось вырываться и звать на помощь. Она наслаждалась его эмоциями, которые он, не скрывая, дарил ей. Бет знала, что этот праведный гнев всего лишь фасад, за которым он прятал бешеную тревогу, потому что не умел по-другому справляться с ней.
— Мне нужна правда, — он глубоко дышал, требовательно буравя взглядом, будто от её слов зависела чья-то жизнь.
Бет скользнула ладонями по ткани рубашки, желая оттолкнуть, но замерла, видя, что сейчас он не отступится. Горячее дыхание заполнило то мизерное пространство между ними. В голове всё плыло от такой близости, она судорожно выдыхала и отрицательно мотала головой, не желая подтверждать и без того очевидный факт своего поражения и глупости. Дэрил разочарованно прикрыл глаза, на мгновение расслабляясь, но Бет чувствовала, как бешено колотится сердце под её ладонью. Ей было в новинку чувствовать его жар и знать, что он в ярости от бессилия, которым она его наградила. Тонкие пальцы коснулись его щеки, в тёмных глазах сверкнула боль, обжигая своим существованием. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он вот так смотрел на неё, будто она всадила ему острый кол под ребро и прокручивала с садисткой жестокостью. Она сильнее вжалась в него, запуская пальцы в спутанные пряди. Дэрил дрогнул, на что Бет лишь подалась вперёд, касаясь его губ своими, рождая тянущую нить удовольствия, прошивающую тело. Всё это было неправильным от начала и до конца: её пустая ложь, мягкие губы Дэрила и сбитое сердцебиение, отдающееся в висках и затмевающее страх. Когда его губы дрогнули в ответ, она почувствовала слабость в ногах, которая расползалась по телу, заставляя оцепенеть. Найдя в себе последние силы, Бет отстранила его от себя, всё ещё сжимая ткань рубашки в ладони. Дэрил не поднимал взгляда, в голове не было ни одной трезвой мысли, которую бы он хотел рассмотреть на предмет вопроса: «Что чёрт возьми происходит?». На что Бет услужливо ему подсказала:
— По-другому ты бы просто не заткнулся, — несмотря на попытку выдавить из себя грубость, голос Бет дрогнул, как и она сама от тяжёлого мимолетного взгляда, который он бросил на неё, прежде чем выйти из их убежища, прихватив с собой пачку сигарет, оставляя её наедине с чувством собственной никчемности.
Этой ночью все ходячие штата были более желанными собеседниками для Дэрила Диксона, вместо девчонки, которая, обессилев, сползала по стене, пряча голову в капюшон куртки и до крови кусая губы в попытке задремать хоть на час, чтобы забыть о том, что самой себе она только что проиграла, причиняя боль дорогому ей человеку.
На утро голова Бет раскалывалась от боли. Едва разлепив глаза, она заметила тёмный силуэт у окна. Дэрил стоял к ней спиной, но услышав шевеление, развернулся.
Взгляд упал куда-то выше её:
— Собирайся, нет времени больше засиживаться здесь.
Нотки холода в голосе неуютно кольнули Бет. Проклиная себя, она упаковала нужное в рюкзак и последовала за Диксоном на улицу знакомым маршрутом. Только оказавшись под небом цвета ртути, Бет заметила лёгкий белый пух на асфальте под ногами. Первый снег заставил её замереть. Она несколько мгновений вглядывалась в едва различимые белые мушки, неспешно кружащие в воздухе. Дэрил двинулся дальше по улице, и Бет отвлеклась, цепляясь взглядом за его спину. Напряжение просматривалось в каждом его движении. Ещё только проснувшись по утру, Бет почувствовала, что Дэрил весь был пропитан сигаретным дымом, и теперь очередная тлела в его руке. Он не оборачивался, показывая равнодушие к любому её поступку, который она вновь решит выкинуть. Ей ничего не оставалось, как следовать по тёмным пятнам, которые оставляли на асфальте его ботинки, давившие первый снег. В гнетущей тишине они обошли соседние улицы и, обогнув по дуге квартал, вернулись к машине с парой сумок добычи.
Когда мотор вновь был заведён и мягкий гул возвестил о том, что они трогаются обратно, Бет позволила себе мельком взглянуть на мужчину. Он не проронил ни слова с тех пор, как поднял её на ноги с утра, и теперь изо всех сил дробил зубами очередную сигарету во рту, лишь бы ни одно слово не слетело с губ. Девушка с грустью опустила глаза на его руку, сжимавшую рычаг коробки передач. Содранная кожа костяшек с остатками запёкшейся крови отозвались болью в висках. Бет предпочла отвернуться, чтобы больше не замечать последствий своих поступков и затеряться взглядом в этих чёртовых деревьях, которые сейчас казались клеткой, ограждавшей машину, не дававшей вздохнуть спокойно.
При виде их Марта не проронила ни слова, Генри понимающе кивнул и помог разбирать припасы, и только Мэдди увлекла Бет за собой, забирая её ненадолго из атмосферы гнетущего разрушений. Этой ночью они уснули на одной кровати, лишь мерное дыхание малышки убаюкало девушку, позволяя заглушить мысли.
Поднимаясь утром с постели, Бет Грин хотела только одного — пойти и извиниться перед ним. Пусть он пошлёт её куда подальше, это будет лучше его молчания. Но на этот раз вместо желаемого она получила очередную хлёсткую «пощёчину»:
— Он уехал… Не сказал куда, — Марта съежилась, ощущая необоснованную вину за отсутствие Диксона.
Она видела, как Бет отчаянно вглядывается в её лицо, будто та сказала что-то на непонятном языке. В одно мгновение Бет Грин показалось, что силы покинули её, будто последнее родное, что связывало её с реальностью, бросило её, не сказав, как долго придётся испытывать себя на прочность в ожидании, когда скрипнет входная дверь и ей представится шанс, чтобы сделать всё правильно.
========== 13 ==========
Комментарий к 13
Спасибо огромное всем, кто читает и оставляет отзывы. Вы большие молодцы и даёте потрясающий заряд энергии!
(Часть не отбечена)
В единственном не заколоченном окне этого дома Бет видела вихри снежинок, которые порывами ветра трепало из стороны в сторону. Обитатели домика давно дремали, укутанные в теплоту одеял. Мадлен на редкость долго не хотела укладываться, и теперь Бет сидела рядом, охраняя её сон. Чёрные волосы разметались по подушке, словно беспорядочные стаи птиц, но лицо малышки было умиротворенным.
Шёл восьмой день с тех пор, как Дэрил Диксон уехал, и от осознания этого Бет чувствовала жгучую боль где-то глубоко внутри. Её ежедневная нервозность стала докучать всем остальным, но девушка ничего не могла с собой поделать. В попытке утаить эмоции, она загоняла себя в угол из одиночества и чувства вины. С каждым днём становилось всё труднее говорить себе «Всё нормально, он вернётся», и этой ночью она в очередной раз никак не могла себя убаюкать. Взгляд проникал куда-то слишком далеко за пределы чёрного проёма в стене. То и дело перед глазами всплывали картины тех дней, когда они могли просто быть рядом друг с другом, и этого было достаточно. Её поступки позволили вывернуть всё наизнанку и сорвать розовые очки. Бет приходилось признать, что он давно перестал быть просто Дэрилом Диксоном, который всегда всё решит, если ты вдруг споткнешься или почувствуешь голод. Теперь он виделся ей мужчиной. Обычным мужчиной, который тоже мог чувствовать, и она не могла без конца топтаться в его душе, думая, что он не заметит. Дэрил Диксон замечал всё: её прикосновения, её улыбку, её злость, обиду, её губы на своих губах. Он определенно не мог пропустить последнее.
