Судебной системе странных, рассчитанной максимум на несколько дел в год, пришлось срочно расширяться, чтобы справиться с десятками разбирательств, многие из которых даже еще не начались. Для расследования подобных дел набирали практически всех, кто хоть немного смыслил в происходящем, но и в этом случае существенно ускорить проуесс не пооучалось. И пока что обвиняемые дожидались суда в тюрьме, которую Каул выстроил для жертв своих бесчеловечных экспериментов. Шэрона это не коснулось, пожалуй, только благодаря Джейку и Эмме. Они не раз упомянули о его помощи в своих рассказах и вопрос доверия и недоверия к угрюмому лодочнику как-то решился сам собой.

Кроме судов Совет имбрин проводил собрания по поводу будущего странного мира. Этот вопрос сам по себе вызывал много споров, но все усугублялось тем, что полномочия Совета начили ставить под сомнение. Некоторые говорили, что пришло время менять то, как странные управляют своим сообществом, что система имбрин устарела и больше подходила для ранних эпох, что мир изменился, и мы должны измениться вместе с ним. Естественно, подобные речи вызывали недовольство у имбрин и они всячески убеждали людей в обратном, пытаясь объяснить им, что внешний мир не стал открытым и толерантным местом, чтобы странные могли просто взять и выйти из тени. К сожалению, эти мысли удавалось донести не до каждого.

***

Несколько дней спустя после падения режима Каула, имбрины всерьез занялись вопросом восстановления мира и порядка. Одним из найболее важных этапов этого вопроса была перестройки замка и всех остальных построек рядом с ним. Имбрины пытались превратить Акр Дьявола в убежище, сформировывая добровольцев для уборки территории и внутренних помещений и их реконструкции. Сегодня Шэрон и его кузены активно помогали убирать обломки башни, в которой держали попугаев. Сильно поврежденные или бесформенные камни просто убирали, а относительно целые складывали блоками, сохраняя для дальнейшего строительства и реконструкции крепости.

Посовещавшись, имбрины приняли решение не уничтожать все постройки тварей, а переустроить их и приспособить для постоянной жизни. С помощью Джейка пустоту извлекли из-под моста и отправили в Панпетликон, а мост достроили и улучшили, чтобы упростить, или скорее обезопасить, путь в крепость. Ворота, сломанные и сорванные с петель во время битвы странных и тварей, решили на место не возвращать. К тому же, стену, в которой был проход, разобрали, открыв доступ во двор всем желающим.

Сама крепость, не считая разрушенной башни с петлями, была относительно небольшой — всего три этажа. Некоторые комнаты на первом этаже сразу были переоборудованы под тюрьму для оставшихся тварей, а другие, например операционные, заполнили мусором, в основном сломанной мебелью, и закрыли на замок. Медицинский отсек предложили продолжать использовать по назначению, предварительно уничтожив все машины для выкачивания душ и, по возможности, изменив обстановку помещений. Так как в хранилищах тварей нашлось много различных медикаментов, которые могли пригодиться, а в доме Бентама свободных комнат, пригодных для жилья, оказалась недостаточно для всех, то некоторых больных разместили в больничном крыле крепости.

Пагода, которая стоялая посреди внутреннего двора, тоже не была полностью разрушена. После взрыва попугаев, стык двух стен частично уцелел и его решили оставить, что бы от него строить новое помещение. Сейчас рядом лежала груда камней, досок — остатки стен, и искорёженные клетки. Их потихоньку убирали, но все сразу сделать не могли.

Объектов, нуждающихся в ремонте, было куда больше, чем людей, способных это делать, поэтому рабочие оставались ночевать в крепости, дабы не тратить время на дорогу туда и обратно. А имбрины периодически наведывались к ним, проверяя как идут дела.

Сегодня на стройплощадку заглянула мисс Сапсан. Проходя мимо обломков пагоды, Алма заметила отблеск метала в этой куче мусора и решила рассмотреть предмет поближе. И она, сделав пару шагов вперед, наклонилась и вытащила на свет позолоченные часы. Удивительно, это были ее часы, потеряные на Кэрнхолме, во время похищения Голаном. Алма и не думала их когда-нибудь вернуть. Они были для нее важны, но не как вещь быта, а как память. Мисс Шилоклювка и подарила их Алме в день выпуска из Академии имбрин и она хранила и берегла часы по сей день.

Мисс Сапсан уже хотела спускаться, как вдруг камень под ее ногой поехал и она бы непременно упала, если бы Шэрон вовремя ее не подхватил. Имбрина инстинктивно схватила его за плечи и нервно выдохнула.

С минуту они не отпускали друг друга, не прерывая зрительный контакт. Шэрон ощутил прилив знакомого горячего волнения и поспешно отвел глаза, но не отпустил ее, имбрина внезапно занервничала, чувствуя как сердце пропустило удар. После Алма резко дернула головой и отстранилась, убирая руки мужчины со своей талии.

— Благодарю, что не позволили мне получить лишние синяки на этой свалке, — чуть дрогнувшим голосом сказала женщина.

— Кажется, лезть туда на каблуках было не лучшей идеей.

— Возможно, — ее интонации поменялись, — но позвольте мне самой решать, что делать, — уже холоднее ответила мисс Сапсан и направилась к выходу со двора. Шэрон лишь вздохнул и продолжил убирать камни.

***

Шэрон наблюдал за Алмой когда они уже прибыли в дом Бентама.

Мисс Сапсан держала на руках маленькую девочку с золотистыми локонами, а Оливия, кажется так ее звали, не то левитировала, не то висела на женщине, обхватив ее за плечи. Рядом стояли еще двое — мальчики в, некогда белых, а сейчас серых, костюмах и масках. Кажется, это были самые маленькие дети, которые теперь не хотели расставаться со своей имбриной ни на минуту.

Немного позже, мисс Сапсан таки уговорила младших не на долго отпустить ее и, оставив их со старшими, подошла к небольшой группе взрослых. В основном, это были имбрины. И, к сожалению, одни из них все еще чувствовали себя плохо после плена, другие — из-за травм, полученных в Абатоне. Мисс Овсянка, мисс Пищуха и мисс Коноплянка, которые отделались легкими повреждениями, помогали всем раненым в импровизированом медпункте вместе с Матушкой Пылью.

Даже с порезами, ссадинами и вывихнутой рукой Алма держалась уверенно и стойко, внушала доверие. Она, совершенно не обращая на травмы внимания, помогла обыскать дом в поисках Игоря, а позже спустилась в центральную часть Панпетликона для ознакомления с механизмом его работы.

Ранним утром следующего дня мисс Сапсан попросила лодочника переправить ее, Эмму и Джейка в настоящее, так как мальчик должен был вернуться к родителям. Почти весь путь к пристани пассажиры лодки хранили молчание, будучи погруженными в свои мысли. Только к концу плаванья Портман заговорил — его беспокоила предстоящие встреча и объяснения. Алма предложила простой и действенный способ — стирание памяти. И он, вроде бы, всех устроил. Мужчина высадил странных на берег и, по просьбе имбрины, остался там же их ждать. Он провел женщину взглядом и, тяжело вздохнув, сел обратно в лодку.

Несколькими часами позже, вернувшись в особняк, Шэрон направился в библиотеку. В последние дни он частенько туда наведывался, но не только что бы почитать что-либо, но и для того, что бы лишний раз увидеть Алму. Сегодня, к сожалению, в комнате никого не было. Зато, на столе мужчина заметил те самые часы. Поврежденные взрывом, они остановились. Покрутив их в руках, лодочник спрятал часы в карман и быстрым шагом покинул помещение.

Недолго повозившись с шестеренками, Шэрон смог заставить стрелки вновь идти. Трещина на стекле и царапина на крышке, конечно, остались, но это мелочи. Перед ужином, из-за чего немного на него опоздал, он сходил в крыло дома, в котором устроились имбрины, и подложил часы Алме в комнату. Задержавшись в комнате на минуту дольше необходимого, Шэрон успел заметить как уютно, хотя вещей здесь было по минимуму. Строгую обстановку смягчали винтажный ночник на тумбочке и вязаный плед, висящий на спинке стула. Рассматривая их, Шэрон подумал, что эта женщина везде сможет сделать настоящий дом, куда хочется вернуться. После он отправился в столовую, размышляя о том, что подумает мисс Сапсан, обнаружив часы.