– Молчишь? – король скрыл негодование, вот-вот готовое сорваться с губ и сформироваться в слова.

– Что ты хочешь от меня услышать? Вряд ли ты примешь во внимание мои желания. Кто он?

Она почувствовала, как в груди беспокойно забарабанило сердце в предчувствие страшного продолжения.

– Ты его знаешь. Он великий шалфей.

– Кто?

– Верховный Жрец.

– Кто?!

– Ульф.

Лисица ахнула. Прохладный воздух показался таким горячим, что вдох дался с большим трудом. Ее окатила раскаленная волна. Перед глазами поплыла зелень сада и сокол на кожаной перчатке короля, когда монарх развернулся, чтобы увидеть реакцию дочери. Она попробовала противостоять внезапному головокружению, положив руку на повлажневший лоб.

– Лисса… Он не успел подхватить ее. Принцесса упала навзничь, потеряв сознание.

В надежде, что ночной кошмар потревожил ее раньше приезда Жреца, Лисица распахнула глаза.

Она пришла в себя в своих покоях. Тупая боль в затылке принесла осознание факта, что разговор с королем не был сном. Она двинула рукой и нащупала огромную шишку. Вместо рассвета ее встретили сумерки и волнующий вой ветра.

– О, Великие Боги, ты очнулась! – жалобно пролепетала Сиама, убирая со лба влажную тряпицу. Принцесса вдохнула запах ароматной палочки дерева, которую подруга подожгла, чтобы скорее привести ее в чувство.

-Не там прикладываешь, – пожаловалась Лисица и поморщилась, как от очередного отвара Афиры.

– О, славная Лантана, я так рада, что ты говоришь, когда тебя принес король, ты была так мертвецки бледна, я решила, что случилось нечто ужасное!

– Именно так, Сиама, я погибла… – произнесла Лисса.

Подруга встала на колени перед кроватью, чтобы обнять принцессу. – Я все знаю, – со скоростью сокола пронесся шепоток.

На глаза Сиамы выступили слезы.

– Фрейлины подтвердили, – всхлипывая, произнесла Сиама. – Портнихи уже платья дошили. А ведь только утром все стало известно. Свадьба должна была состояться сегодня после жертвоприношения, но ты надолго потеряла сознание, поэтому праздник отложен до завтра.

– Скажешь тоже, праздник.

Сиама сорвалась на рыдание, утирая раскрасневшийся нос краем платья. – Я не знаю, как помочь тебе.

– Точно не слезами, – шепнула Лисица. Ее руки заметно тряслись, а от головокружения начало подташнивать.

Принцесса приподнялась на локтях, выжидательно посмотрела на подругу. Сиама подоткнула подушки и помогла Лисице сесть.

– Подожди.

Сиама утерла слезы. Подошла к очагу и железным прутом подцепила дымящийся металлический кувшин. Обернув ручку в несколько слоев плотной тканью, перелила жидкость в деревянную пиалу.

– Афира сказала, чтобы я дала тебе, когда ты придешь в себя. Лисица отвернулась, отводя руку с отваром.

– Я не хочу.

– Лисса, я обещаю, мы что-нибудь придумаем. А сейчас тебе нужно выпить это.

– Зачем? Чтобы у меня появились силы, и завтра я смогла идти навстречу своему кошмару?

– Я же говорю, что…

– Что? Что ты придумаешь? – рассердилась Лисица, отталкивая все еще протянутую пиалу. Часть отвара выплеснулась из емкости, отметив свое внезапное присутствие на полу темным пятном. Теплый воздух от камина сразу поднял запах мятной травы. Сиама посмотрела в пиалу и вздохнула.

– Ну вот, осталась только половина.

– Ты слушаешь, что я говорю? – раздраженно осведомилась принцесса.

Подруга села обратно на стул рядом с кроватью, поставив остатки напитка на пол.

– Я еще не знаю, – Сиама понурила голову.

Лисица ослабила узел, затянувший ее настоящие эмоции. Две слезы медленно сползли по щеке, блеснув в мягком свете очага.

– Я боюсь его, мне так страшно, Сиама.

Лисица закрыла лицо руками, подтянув колени. От безысходности стало невыносимо больно, Лисица застонала и опять приложила руку к затылку. Сиама сидела рядом и пристально смотрела на борющееся с огнем полено. Ей нечем подбодрить принцессу.

– Он убьет меня сразу же, – заключила Лисица.

Подруга не ответила. Это она сдабривала почву страха Лисицы своими рассказами, подслушанными в деревне и на базарах, а иногда даже выдуманных. Слухи разлетались стремительно, так же как и восхождение Ульфа к верхушке богослужения.

Кто ж как не она прибегала с очередной историей о жестокости Верховного Жреца к принцессе, и они часами обсуждали, ненавидели его и боялись, но продолжали раскрашивать сюжет подробностями, насколько хватало фантазии.

– А если поговорить с королем? – подкинула Сиама надежду, разбитую тут же вдребезги.

– Ты не понимаешь – он принял решение. Если бы это было только намерением, я бы смогла уговорить его хотя бы повременить.

– Тогда… Лисица поставила ноги на пол и подошла к одному из сундуков. Отодвинув самый маленький, она провела рукой по полу, отыскав нужную доску, поддела железным прутом, она пошарила рукой под доской и вытащила небольшой сверток.

– Не делай этого, Лисса, – не на шутку испугавшись взмолилась Сиама. – Нам обеим не поздоровится!

– Закрой дверь на засов, – приказала принцесса. -Я не могу.

– Почему?

Принцесса бросила взгляд на дверь, затем на Сиаму и только жалостливо заскулила. Искореженный металл со сломанными петлями остались на двери, как напоминание о беззаботной жизни.

– Мне нужно немного времени.

– Не надо! – Сиама не знала, что делать: остаться возле двери или остановить принцессу.

– Помолчи.

Лисица бережно развернула изумрудную полоску шелка и выложила небольшой ножик и шесть коротких палочек, бывших когда-то ветками священного дерева. Они были почти одной длины, различаясь только разветвлением мелких отростков. Лисица долго ухаживала за деревом, прежде чем срезать заветные изгибы, прислушиваясь к неслышному шепоту коры. Афира когда-то научила ее этому ритуалу.

Полностью развернув ткань, она постелила ее перед собой пол и села на колени, низко склонившись над инструментами.

– О, Великая Лантана, помоги служанке своей верной, подскажи решение мудрое. Кровь свою дарю, чтобы утолить жажду сада твоего священного!

Принцесса резко полоснула лезвием по указательному пальцу и зажмурила глаза, взяла палочки в охапку, орошая их своей кровью.

Она раскинула их на материи, рассматривая полученные символы.

– Что ты видишь?

Бледная Сиама прижалась к двери. Ей послышались голоса, приближающиеся к спальне Принцессы.

– Тише!

– Лисса, по-моему, сюда идут! Торопись!

– Еще немного. Я не понимаю, все знаки перевернуты, у меня такого еще никогда не было.

– Уже не важно, твое будущее я могу сказать и без палочек. Убирай скорее, король придет в ярость, узнав, что ты прибегла к запрещенному чтению.

Лисица на этот раз послушала разумный совет подруги и судорожно собрала инструменты, завернула в шелк, быстро просунув обратно в тайник. Запутавшись в платье, наступив на подол, она встала только со второй попытки и бросилась на кровать, чтобы скрыться среди шкур и одеял, пока Сиама, изловчившись, примостилась в кресле перед камином, уронив голову на грудь, громко засопев в беспокойном притворном сне.

Возня возле двери стихла, дверь со скрежетом приоткрылась. Король огляделся, привыкая к полумраку, и ступил внутрь. В кресле в неестественной позе с запрокинутой головой полулежала Сиама.

Король сразу увидел темное пятно перед кроватью и полупустую пиалу на полу. Он приблизился к креслу.

– Сиама, проснись – вполголоса произнес король. Шалфейя открыла глаза не сразу, но если было бы светло, монарх усомнился в правдивости ее дремоты, настолько неестественно ясным раскрылся взгляд. Она зевнула и соскочила с кресла, чтобы поприветствовать короля низким поклоном. Показавшейся серой борода короля исказила его выражение лица, и Сиаме показалось, что он был необычайно взволнован.