– Да нет же! Только в твоей палате есть камеры наблюдения. Только за тобой здесь следят.

– Зачем кому-то за мной следить? – удивился Баки. – Тем более – записывать меня на камеру? Это же ты у нас гений и миллионер. Было бы выгодней следить за тобой.

– Не знаю, – раздраженно отозвался Тони. – Может быть, ты ключ ко всему? Ты зачем-то им нужен! Поэтому они подселили своего посланца к тебе. Поэтому в больнице за тобой следят. Надо порасспрашивать Пеппер, когда она придет.

Это было что-то новенькое. Обычно в теориях заговора Тони ключом ко всему был он сам. То, что Баки стал одним из главных героев его бредней, немного тревожило. То ли болезнь прогрессировала, то ли Тони включил его в свой ближний круг, в любом случае, учитывая его деятельную натуру, Баки не сомневался, что такое внимание рано или поздно им обоим выйдет боком. И, уж если совсем начистоту, Баки было очень не по себе говорить о том, что за ним следят.

Он чувствовал, что дискомфорт нарастает, пока наблюдал, как Тони сосредоточено грызет ноготь, углубившись в свои размышления. А потом напряжение разом отпустило его. Баки так обрадовался, что даже не стал на себя сердиться, что позволил Тони хоть немного, но вовлечь себя во все эти безумные теории.

– Кое-что не вяжется! – воскликнул Баки радостно. – Ты говоришь, что в моей палате давно стоят скрытые камеры, но сегодня я переехал в соседнюю. Откуда им взяться и там тоже?

Конечно, фишка с палатой не могла разубедить Тони в его бреде и что-то сделать со вторжением. Просто позволяла Баки не участвовать в нем.

– Дело не в месте, а в человеке, – возразил Тони. – В тебе.

– Да причем тут я! – занервничал Баки.

– А это ты мне скажи! – огрызнулся Тони. – Следят-то за тобой! Ты должен знать почему! Я тебе, между прочим, всегда все рассказываю, а ты мне – ничего.

– Я тоже тебе все рассказываю! – возразил Баки.

– Важное! Про них! Про слежку! – взвился Тони.

– Ты чего сегодня такой злой? – спросил Баки, на всякий случай отодвигая стул чуть дальше от Тони.

– Мне не разрешили поехать на выходные домой, – признался Тони. Он как-то сразу сник и начал печально ковырять вилкой в тарелке с едой.

– Мне жаль, – совершенно искренне ответил Баки. Дома Тони ждали жена и дочь, и Баки знал, как сильно они друг по другу скучали, когда ему приходилось ложиться в больницу.

– Не удивительно, если ты рассказывал Пирсу всю эту ерунду про вторжение, – подал голос Клинт.

– Ого! Случилось чудо! Глухой начал слышать!

Тони театрально вскинул руки, но Клинт сделал вид, будто ничего не происходит. Он не принимал участия в разговоре и сидел спиной к Тони и Баки, рассматривал других пациентов, пришедших на завтрак, и ел свою еду, расположив тарелку на коленях. Тони похлопал Клинта по плечу, привлекая его внимание, и когда удостоверился, что тот может читать по губам, повторил:

– Ого! Случилось чудо! Глухой начал слышать!

Вообще-то Клинт не был глухим. Но совершенно искренне считал себя таковым и очень обижался, когда к его недугу относились без должного уважения.

– Что за ерунда, – ответил Клинт. – Конечно, я не мог тебя слышать.

– Тогда как ты узнал, что я говорил Пирсу про пришельцев?

– Да ты все время о них говоришь, – фыркнул Клинт. – Скучно, только отвлекаешь от интересных вещей. Лучше посмотри, к новенькому подсел Беннер. И готов поспорить, этого вашего Стива сейчас будут бить, и никакого вторжения не состоится, пока он не вылечит разбитый нос.

– Черт, – выругался Баки.

Он посмотрел туда, где сидел Стив. Положение и правда было критическое. Брюс что-то эмоционально рассказывал Стиву, стучал кулаком так, что стакан с йогуртом подскакивал на месте, а на виске проступила вена. Стив как всегда сидел, улыбался и смотрел вперед темным немигающим взглядом. Ему могло прилететь только за одну эту улыбку, если Беннер решит, что тот смеется над ним.

Вообще-то Беннер был хорошим парнем, но иногда его заносило, в основном с новичками. По идее, санитары должны были отслеживать его состояние, когда в больнице появлялся новенький и Беннер проявлял к нему интерес. Но почему-то в зале был только один служащий, и тот вместо того, чтобы отвлекать Беннера от потенциальной жертвы, как ни в чем не бывало подпирал стенку и играл с телефоном.

– У-у-у, ну зачем!? – разочарованно закричал Клинт, когда Баки поднялся с места и двинулся к столу Стива.

Ему не очень-то нравился Стив, но одно дело – личное отношение, а другое – сидеть и смотреть, как кто-то вот-вот ни за что получит по лицу.

– Привет, Брюс, – беззаботно бросил Баки, усаживаясь за стол так, чтобы собственно Брюсу оставить за ним как можно меньше места.

– Завтракаю, – огрызнулся тот, яростно сверкнув глазами. У них с Баки, несмотря на инцидент в самом начале, сложились хорошие отношения. Но сейчас Беннер вошел в раж, и Баки легко мог получить, просто подвернувшись под горячую руку.

– Думал, ты с доктором Ситуэллом. Он ищет тебя все утро.

– Я завтракаю, – снова огрызнулся Беннер.

– Мне показалось, это срочно, – возразил Баки. – Думаю, он сейчас в оранжерее.

– Ему стоит искать меня в столовой, а не в оранжерее, когда я завтракаю.

– Ты же знаешь, одно из окон на потолке совсем разболталось. Наверное, доктор Ситуэлл не может прийти к тебе – он держит раму, чтобы она не свалилось кому-нибудь на голову. А с тобой хотел посоветоваться, как рабочим лучше его укрепить, когда они придут.

– Вот так всегда, – пожаловался Беннер Стиву, тем не менее немного успокаиваясь. – Ничего без меня не могут сделать.

– Поторопился бы ты, – вмешался Баки. – Ситуэлл с окном без твоих знаний долго не протянет.

– Не сомневаюсь, – буркнул Беннер.

– Так иди уже! – поторопил его Баки.

Беннер страдальчески вздохнул, но все же неторопливо встал, пожал руку Стиву, потом Баки и чинно удалился.

– Зачем ты его прогнал? – спросил Стив, когда Беннер скрылся из виду.

– Спасал твой нос, – отозвался Баки. – Прости, ты меня вчера спрашивал о том, что нужно знать о больнице, и я совсем забыл про Беннера. Он немного чокнутый.

– Конечно, – согласился Стив. – Поэтому он здесь.

– Да, но он бывает немного агрессивным с теми, кто не умеет с ним общаться. Сначала пристает с разговорами, а потом ты с ним не согласишься или не так посмотришь, и он уже лезет на тебя с кулаками. Он не плохой, просто нужно найти к нему подход.

– Он не показался мне агрессивным, – засомневался Стив. – Только немного эмоциональным. Он очень интересно рассказывал про квантовую зацепленность.

– Да не существует никакой квантовой зацепленности, – отмахнулся Баки. – Беннер ее выдумал, чтобы ты его слушал. Он всем рассказывает, что он доктор наук, у него дипломы десяти университетов, три Нобелевские премии, и что он придумал способ безопасного извлечения флешек. Он просто закидывает тебя умными терминами и ждет, когда ты дашь слабину, чтобы рассвирепеть, если не получится произвести на тебя впечатление.

– Квантовая зацепленность существует. Я это точно знаю, – возразил Стив. Он наклонился вперед, и его взгляд снова потемнел и затуманился, как будто он говорил о чем-то своем, а не о физике.

– Значит, это крупица правды в потоке выдумок, – ответил Баки. – В любом случае, он сейчас искал повод наброситься на тебя и попытаться убить.

– Он уже убил кого-то? – оживился Стив.

– Нет, конечно! Не убить, но разбил бы нос и поставил пару синяков – точно.

– Это хорошо, – мечтательно пробормотал Стив, не уточнив, что именно хорошо. – Мы общались вчера, и ничего не случилось, – продолжил он после паузы. – Но я больше не буду разговаривать с Брюсом, если ты советуешь этого не делать. – Стив наклонился еще сильнее, и его руки легли на стол в опасной близости от руки Баки.

– Э… нет, общайся, конечно, просто будь осторожен, ладно?

– Ладно, – согласился Стив. Он снова улыбнулся и добавил: – Посидишь со мной? Я отдам тебе свой йогурт.