Но вдруг Наташа покраснела, схватилась за горло и закашлялась, и стало не смешно. Баки испугался, что она подавилась. К счастью, к ней сразу подскочил Ситуэлл и тяжело постучал по спине, потом подхватил под грудь, делая прием Геймлиха. Но как он ни старался, Наташа только сильней хрипела и царапала руками горло.

– Да позовите уже нормального доктора, – заорал Клинт.

Несмотря на то, что с Наташей явно происходило что-то нехорошее, застрявший в горле кусок печенья был явно ни при чем. Как бы Ситуэлл не тряс ее, даже Баки видел, что дышит она нормально. Должно быть, Ситуэлл тоже это заметил. Он отпустил ее из захвата, и Наташа осела на пол.

– Хватит притворяться. Я знаю, что ты отлично умеешь это делать. Ты уже произвела на всех нас впечатление, – строго сказал он, покосившись на Клинта, как будто это он был главным виновником случившегося. Впрочем, его предположения не были лишены оснований. В лучшие дни Наташа нередко принимала участие в его шутках над другими пациентами. – Не надо, мы сейчас договоримся, – кинул Ситуэлл подошедшим санитарам.

– Да позови ты чертова врача! – снова заорал Клинт и со злостью толкнул Ситуэлла в грудь. Он приготовился кинуться на него еще раз, но его быстро скрутили. – Ты что, не видишь, что ей больно!

В суматохе Баки не заметил, как Стив оказался рядом с Наташей. Только что он перебирал печенье на своей тарелке, выбирая самое румяное, а теперь стоял на коленях, склонившись над Нат. Он как-то ловко приоткрыл ей рот и запустил пальцы глубоко в горло. В его руке что-то блеснуло, а по подбородку Наташи потекла нитка слюны вперемешку с кровью.

К Стиву бросились другие санитары, намереваясь скрутить и его, но замерли, когда увидели, что он достал.

– А может быть, что она проглотила не одну такую? – спросил Стив, обращаясь ни к кому и ко всем одновременно.

Баки присмотрелся и увидел, что на его ладони блестит большая иголка.

*

– Этому есть простое и логичное объяснение, – пробормотал Тони. Он снова раскачивался на подоконнике, но как-то медленно и печально, и в его голосе не было азарта, как в тот раз, когда он рассуждал о Рамлоу.

– Если ты опять скажешь, что во всем виноват Стив, я столкну тебя вниз, – прошипел Баки, поглядывая на Стива, который как всегда сторожил коридор, чтобы никто не поймал остальных с сигаретами.

– Даже не собирался. Стив чудовище, а не сволочь. Зачем ему трогать Наташу?

– Тогда что за объяснение?

– Не знаю, – удрученно признался Тони. – Но это не значит, что его нет.

Они надолго замолчали. Сплетничать и строить предположения совсем не хотелось, когда дело касалось их друга.

По крайней мере, вчера, когда Наташе стало плохо, санитары сориентировались быстро. Они выгнали всех пациентов из зала, развели по палатам и запретили выходить до утра. Так что состояние Наташи не стало развлечением для всей больницы, как это было с Рамлоу. Как и в прошлый раз, Фьюри то и дело заглядывал в палату проверить, как там Стив. Хотя он был в порядке. Он не запирался в ванной и не отказывался от еды. Пирс, снова пропадавший на какой-то конференции, позвонил один раз. Каким-то удивительным образом он всегда отсутствовал на месте, когда был особенно нужен своим пациентам. Конечно, это совпадение, но, может быть, он и правда слишком часто для главврача отсутствовал в больнице? Фьюри, например, всегда был здесь.

Как и в случае, когда Стив отвязал Баки, Фьюри не стал отправлять в изолятор Клинта. Напротив, как понял с его слов Баки, он был с ним все время, поддерживая и успокаивая, и уходил лишь ненадолго, проверить других пациентов. Баки в такой же ситуации точно оказался бы заперт и связан.

Баки был очень подавлен и расстроен произошедшим с Наташей, что уж говорить о Клинте. На нем лица не было от горя и волнений. Он не проронил за все утро ни слова, и Баки был удивлен, как он вообще смог заставить себя подняться с постели.

– Про Нат нет новостей? – спросил Баки.

И Тони, и Клинт помотали головами.

Вчера Фьюри сказал, что ей сделали операцию, и тогда это даже успокоило, а сейчас, в неизвестности, Баки снова начал волноваться за нее.

– Я думаю, дело в Ситуэлле. Наташа ведь хотела скормить иголки ему, прежде чем Клинт ее сбил с толку, – проговорил Тони, и Баки снова захотелось вытолкнуть его из окна – Клинт и так был бледным, а теперь и вовсе чуть ли не оседал по стене. Тони, кажется, совсем не замечал его состояния. – С тех пор, как Нат здесь начала лечиться, она сильно сдала. Ты этого не застал, но когда она первый раз легла сюда, она была почти нормальной. Ну, то есть почти не было заметно, что она нездорова.

– Иногда болезни прогрессируют, – вздохнул Баки.

– Иногда пациенты винят в этом врачей, – развел руками Тони.

Баки замялся, сомневаясь, стоит ли рассказывать Тони. Это были лишь домыслы Стива, который не был врачом и даже не знал точного диагноза Нат. Но решил, что хуже не будет. Тони был владельцем больницы, хоть и лечился в ней сам. Если информация покажется ему интересной, он скажет Пеппер или Пирсу. Если подозрения не оправдаются – Ситуэллу это не нанесет вреда. Если оправдаются – то тем хуже для него.

– Может быть, мнительность тут и не при чем, – проронил Баки. – Стив считает, что ей могли назначить неправильное лечение.

Стив повернулся на звук своего имени и улыбнулся.

– Расскажи нам про рецепты, – попросил Баки.

– Я не говорил, что Ситуэлл неправильно ее лечит. Просто удивился, почему он назначал ей в ремиссии такие лекарства, – возразил Стив. Он подошел ближе, оперевшись рукой о стену прямо рядом с Баки, и немедленно расчихался ему в ухо от сигаретного дыма.

– Ты уверен, что у тебя нет астмы? – заволновался тот. Доводить Стива до приступа ему совсем не хотелось, да и после случая с Наташей было страшновато, что Стив подавится или проглотит что-то не то.

– Уверен, – сказал Стив, чихнув еще раз.

– Вообще-то, к Ситуэллу уже были претензии, – заметил Тони. – У него очень высокий процент отказов пациентов от его услуг. То есть, понимаешь, он хороший врач. Плохих врачей у нас нет. Но вставал вопрос – достаточно ли он хорош для нас? А Наташа у него давно. Ему может быть выгодно, чтобы она возвращалась сюда.

– А вы не проверяете, что врачи прописывают пациентам?

– Главврач проверяет, но вне стен больницы Ситуэлл мог выписать ей что угодно. Тем более, никто не выписывает рецепты пачками. Получается, он черт знает что ей давал и черт знает сколько на ней зарабатывал. Может, в нормальном состоянии ее что-то смущало в лечении, а когда накрыло приступом – ее сомнения трансформировались в желание убить Ситуэлла.

– А в итоге она решила убить себя…

– Врачей, которые могут навредить, много. Пациент – один, – пожал плечами Тони, и Клинт одарил его таким взглядом, будто готов то ли вытолкнуть Тони из окна, то ли выпрыгнуть сам.

– Иголка – это не приговор, – вставил Стив. – Звучит страшно, но на самом деле, если повезет, не нужна даже операция. Плохо, если она пробьет стенку желудка, но хирурги, наверное, смогут с этим справиться. Наташу же увезли очень быстро. Я смотрел об этом ролик на ютубе. Самообразование, – застенчиво улыбнулся Стив, и Баки не удержался и погладил его по плечу. В такие моменты Стив казался ужасно милым и как будто просил похвалы.

– Как ее тряс Ситуэлл, там не было шансов, чтобы иглы никуда не вонзились. Ведь одна застряла в горле.

– Да блядь, какая разница! – закричал Клинт. – Она сумасшедшая и наглоталась иголок! Какие вам еще нужны причины! Скажи лучше, Тони, как она вообще в твоей больнице добралась до иголок! Почему твой врач просто стоял и смотрел, как она корчится от боли? И какие, блядь, ролики на ютубе! Может быть, Наташа уже мертва, а вы обсуждаете какую-то херню!

Все замолчали, потупившись и устыдившись своей черствости.

– Я могу узнать, как там Нат, – тихо сказал Тони. – По крайней мере, это я могу для тебя сделать.

– Пирс или Ситуэлл никогда не скажут правду, – возразил Клинт. – Например, они скажут, что Наташа больше не вернется, и мы никогда не узнаем, умерла она или перевелась в другую больницу.