– Мне она тоже кажется весьма… самостоятельной, – кивнул Дженс-Ан.

…Ночью варву стало еще хуже. Он бредил, но цепко держал хатара за руку и Дженс-Ан никуда не уходил.

Утром хатар очнулся от того, что кто-то гладит его по волосам. Открыв глаза, он сонно посмотрел на улыбавшегося ему Джар-Эда, который… выглядел гораздо лучше, был почти здоров. Лишь легкий кашель так и остался.

Мальчик тут же всполошился, велел принести большой завтрак, горячей воды и чистые тряпицы. Кот и Кейн-Ан с Данн-Эль только диву давались, как мальчик резво бегает и отдает приказы, но убрались из хурта, когда хатар решил, что вождю нужен покой.

– Моя р-рарха скоро тебя возненавидит, – с весельем в голосе сказал варв.

Дженс-Ан подтащил поближе ведро с водой, ополоснул тряпицу и велел мужчине сесть и не двигаться, пока он его оботрет.

– Я могу сам.

– Можешь. И не будешь, – тут же обиделся мальчик. – Ты еще болен.

Варв не стал возражать. Он видел, как изменилось отношение Дженс-Ана к нему, и не хотел отказываться от такого дара. Поэтому терпеливо ждал, пока его омоют.

– Я, правда, хорошо себя чувствую, – поймав руку хатара и накрыв ее своею, сказал Джар-Эд. – Я здоров, за исключением мелкого кашля.

– Я очень рад, – искренне ответил ему Дженс-Ан.

Ночью, как Дженс-Ан ни сопротивлялся, но варв уложил его на пуф и продемонстрировал, как он благодарен за заботу о себе. В ту ночь волки ушли, оставив людей наслаждаться сладостными стонами из хутра вождя.

***

К вечеру третьего дня дозорные доложили, что утром армия с Юга будет в пределах досягаемости. И это сразу привело большой лагерь в боевую готовность. Время у них еще было, они успели бы проверить укрепления дважды, но все равно торопились. Джар-Эд следил, чтобы подготовка шла своим ходом. Дженс-Ан был рядом с ним и следил, чтобы сарвы все зашли в огромный хурт, накрытый огнестойкими шкурами.

Ночью спать им не придется. Это все понимали. Джар-Эд отправил Кота и Данн-Эль с командой уложить спать часть воинов, ведь утром им потребуются боеспособные люди, а если все проведут на ногах всю ночь, победить их будет не так уж сложно.

Дженс-Ан нервничал. Вождь видел это, но успокаивать не стал. В конце концов, он воевал многие годы и прекрасно знал, что любой бой может обернуться не только победой, но и смертью, и решится исход не его успокаивающими словами, а в тот момент, когда придет время.

Коту пришлось расстаться с Ири и с помощью Дженс-Ана щенка смогли отдать Эдвиру. А вот Норт хозяина не покинул и предпочел ходить рядом.

С отцом разговор у мальчика не сложился. Тот слишком беспокоился о происходящем.

– Позови своего мужа, – сказал мужчина, глядя, как люди селения рассаживаются и ходят среди других в огромном хурте.

– Зачем? – удивился мальчик.

– Я должен поговорить с ним, – улыбнулся отец. – Пожалуйста, попроси своего мужа прийти.

Дженс-Ан нахмурился, но кивнул, нашел варва и сказал, что Эдвир хочет его видеть. Если варв и удивился, то этого никак не показал, лишь кивнул, сжал плечо, подмигнул и ушел.

Эдвир ждал его на краю селения, где обосновались, а сейчас мирно спали под сенью дерева дикие волки.

– Глава, ты хотел меня видеть? – подошел мужчина.

Эдвир обернулся и кивнул:

– Я должен кое-что рассказать тебе о Дженс-Ане.

– Я слушаю.

Эдвир помолчал, вздохнул и наконец заговорил:

– Хатары – это почти что легенда. Они появляются очень редко и сила у них разная. Об этом я слышал еще от своего деда. За всю мою жизнь я не видел ни одного, и не встречал никого, кто знал бы хатара. Среди сарвов, если верить легендам, хатары не рождались никогда.

– Тогда…

– Дженс-Ан – не мой родной сын.

Глаза Джар-Эд расширились в изумлении, но он смолчал, ожидая продолжения.

– Мы кочуем по степям раз в десять-двенадцать лет. И тогда, двадцать лет назад, мы кочевали по землям Юга. Король тогда еще не был сумасшедшим и жизнь была спокойной. Но однажды в нашем селении объявился человек с кульком в руках. Младенец спал под действием каких-то капель. Моя жена забрала его и вышла из хурта. А тот человек… Воин королевской стражи… Он сказал что ребенка найдут. Мать умерла при родах, а отца только что убили. Воин напоил мальчика отваром белоги и вынес из замка. В кульке мы нашли клочок бумаги. Мой отец, уже почти ничего не видя от старости, признал древний язык и те рисунки, что ты видел на теле сына… С его ростом стало понятно, что он хатар. Отец велел набить рисунки на его груди и никогда не вмешиваться в его общение… с другими. Тот мужчина, воин, уже тогда знал, кем мальчик будет, когда вырастет. Дженс-Ан – хатар, мой приемный сын и кровный сын убитого двадцать лет назад настоящего Короля Южных Земель.

Джар-Эд смотрел на Эдвира и думал. И мыслей в его голове было очень много.

– Так вот зачем он сюда идет, – наконец, произнес он. – Наследник-хатар. Похоже, я сильно продешевил, Эдвир. А я-то все гадал, почему ты так легко согласился. Ты надеялся, что я отправлю его на Север, да? Спрячу понадежнее, чтобы ничего не случилось с такой красотой, да? Остальное неважно. Так, Эдвир?

– Пусть так! – с вызовом ответил глава. – Он был бы жив! Но ты оставил его здесь! В… пекле, в которое здесь скоро все обратится!

– Хурт выдержит жар пламени драконов. Недолго, но выдержит. Мы успеем освободить драконов. Твой народ не пострадает.

– А мой сын?!

– Ты только что признал, что он – не твой сын.

– Я воспитал этого мальчика! Он и есть мой сын! Даже если в нем не течет моя кровь!

Джар-Эд промолчал, а потом сказал:

– Будет то, что должно. И никто не в силах это изменить.

***

Утро выдалось серым, промозглым. Дул холодный северный ветер и в порывах, то и дело налетавших и норовящих забраться под одежду, Джар-Эд чувствовал ледяное дыхание Хель. Он пока не знал, добрый ли это знак или же нет. Воины хмуро смотрели вперед, туда, где на горизонте показалась армия, в небе над которой на невероятно-длинных цепях летели пять драконов. Джар-Эд и Дженс-Ан стояли позади воинов, готовых к бою, в окружении лучников. Дженс-Ан достал монету, она едва заметно светилась на ладони.

Джар-Эд не прикасался к монете, с тех пор как они нашли ее. Он хотел посмотреть ее еще тогда, но дальнейшие события и суматоха так и не дали этого сделать. Он не знал, что нужно делать теперь, он надеялся, что монета подскажет сама. Поэтому взял ее в руку и сжал в кулаке. Потом разжал кулак и оказалось, монета поменяла цвет, став медной. Джар-Эд, протянув руку, посмотрел на Дженс-Ана. Хатар увидел, что серые глаза его светились.

– Положи ладонь сверху. Потом делай тоже самое, что с волками, когда хочешь пообщаться с ними. Ты должен внушить драконам очень сильную мысль сжечь цепи. Ты должен постараться, Дженс-Ан.

Мальчик кивнул и закрыл глаза. Но его трясло от переживаний и страха, а так могло ничего не получиться.

Джар-Эд коснулся его щеки пальцами, склонился и зашептал:

– Рейни, успокойся. Битва еще даже не началась. Если ты сейчас справишься, сможешь говорить с драконами, этой битвы может и не быть. А потом я отвезу тебя на Север. Я покажу тебе наши селения и познакомлю с нашими нравами. Я покажу тебе чудесные чужие земли и великие войны, в которых мой народ будет участвовать. Мы будем вместе и я никому не позволю тебя обидеть… Я люблю тебя.

Ресницы мальчика дрогнули, тот всхлипнул и сильнее зажмурился, а потом Джар-Эд ощутил тепло, идущее от монеты.

Хатар – удивительное создание. Но Мечтающий с драконами – невероятная сила и редкий дар.

Джар-Эд не смотрел на воинов, чужую армию и драконов. Он стоял боком к людям и наблюдал лишь за Дженс-Аном: тот был очень молод, удивительно красив, добр и мягок, или жесток в зависимости от ситуации. А еще этот мальчик полюбил его, удивительным образом добившись взаимности.

Джар-Эд улыбнулся: ему теперь было все равно, что Асы не ответили тогда. Свое благословение он уже получил – своего рейни.