Вдали начали раздаваться крики – удивленные и пораженные.

Вождь повернул голову и увидел, как драконы взлетают выше, открывают пасти и плюются огнем, пытаясь достать до цепей.

Он снова обернулся к своему мужу:

– У тебя получ

*************

Эпилог

Последнее слово осталось недописанным. Видимо, что-то отвлекло.

Джаред посмотрел на часы и хмыкнул: четвертый час ночи, но он даже спать не хотел. Вся эта писанина была слишком точной, до такой степени, что в груди всполохнуло застарелой болью, той, что он уже когда-то испытал.

Но откуда? Этот Дженсен не мог помнить всего. И помнить так точно, чтобы перенести на бумагу. Если бы что-то изменилось, он бы сразу почувствовал. Однако на протяжении веков, из жизни в жизнь такого еще не происходило.

Осторожно положив тетрадь в ящик и все прибрав так, как было, Джаред вышел из здания, сел за руль машины и откинул голову на сиденье. Ему нужно было решить, что делать дальше.

Он даже не заметил, как наступило утро, а он по-прежнему находился на стоянке, так и не тронувшись с места. Он услышал стук в окно, открыл глаза и увидел охранника, который интересовался, все ли у него в порядке. Заверив охранника, что все нормально и он просто заснул, Джаред вернулся обратно в офис. Было слишком раннее утро и никого из сотрудников еще не было. Проходя мимо стола Дженсена, он достал тетрадь из стола и забрал ее с собой.

Через несколько часов офис уже шумел своей привычной рабочей жизнью, а Джаред пил уже вторую чашку кофе. Дженсен на работе сегодня не объявился.

Зато появился Чад и сообщил:

– Принцесса заболела. Девочки из отдела кадров очень опечалились, – таская печенье из вазочки, сообщил Мюррей.

– Скажи мне, Чад, ты – исполнительный директор по продажам или местная сплетница? – спросил Джаред, подумывая о таблетке аспирина.

– Судя по твоему лицу, второе, – невозмутимо отозвался тот.

– Насколько я помню, мистер Эклз был вчера совершенно здоров. С чего бы ему заболеть?

– Именно это он сказал отделу кадров, – пожал плечами Чад. – Если тебе это интересно, сходи и сам узнай.

– Кто сказал, что мне это интересно?

– Зеркало, – ухмыльнулся Чад. А потом достал из кармана свернутый листок бумаги: – Женевьев из отдела кадров была очень любезна и дала мне адрес и телефон нашей принцессы.

Джаред закатил глаза, но листок взял.

– Если что, мобильник только не выключай! – проорал Мюррей уже хлопнувшей двери кабинета.

Джаред не знал, что скажет, когда увидит Дженсена. Но, глянув на пассажирское сидение, где под пиджаком лежала чужая тетрадь, вырулил со стоянки. Листок, который ему дал друг, он выкинул в ближайшую мусорку, где живет Эклз, он и так уже очень давно знал сам…

Стоя через полчаса перед закрытой дверью комфортабельной квартиры в центре города, Джаред прислушивался. За дверью явно лаял щенок. Но голоса Дженсена слышно не было.

Джаред постучал. Щенок замолчал, а потом начал лаять снова. Джаред постучал сильнее. Наконец, послышались шаги, а затем дверь распахнулась.

Дженсен выглядел… впечатляюще: порванная рубашка, рваные на коленях брюки, фингал под глазом. А еще он был взъерошенным, бледным и каким-то… напуганным.

– Ты в полицию звонил? – с ходу спросил Джаред, рассматривая очевидные свидетельства драки. К нему внезапно бросился маленький щенок хаски и принялся скакать под ногами и тявкать.

– Ири! Ири…с …Черт! Ирис! Прекрати! Ири! – Дженсен хрипло отчитывал щенка, только смотрел он на животное так, словно… видел в первый раз. Взяв хаски на руки, он пробормотал: – Не звонил.

Дженсен прятал глаза и Джареда это очень сильно удивило.

– Можно пройти?

Молодой человек поднял голову и посмотрел как-то затравленно.

– Мис… Мистер Падалеки!.. А черт. Проходите.

Такое поведение для обычно наглого Эклза было очень странным.

Джаред прошел в гостиную и наткнулся на бардак и пару пустых бутылок из-под виски. Дженсен же, опустив щенка на кресло, схватил пачку сигарет и закурил, отвернувшись к окну.

Джаред прищурился, пытаясь понять, как быть дальше. А потом наугад тихо сказал:

– Рейни.

Он ожидал ора, что-то вроде “ты читал мою тетрадь?!”. Да все что угодно. А вместо этого услышал бормотание:

– Ну вот. Теперь я точно схожу с ума… У меня галлюцинации… Со мной разговаривает щенок, а мужик, на задницу которого я пялюсь уже почти год, назвал меня рейни. Но это же сны… А может и нет… Отлично, теперь мы выяснили, что я псих… Просто отлично… Заебись… – Дженсен продолжал бормотать то же самое и курить, ни на кого не обращая внимания.

– Давно он с тобой разговаривает? – с серьезным лицом спросил Джаред, вычленив самое главное и пытаясь задушить резко загоревшийся в душе огонек надежды.

– Как проснулся. Я чуть умом не тронулся, думал, что допился до белочки, – охотно отвечал Дженсен.

Уже после того, как Джаред прочитал тетрадь. Неужели тот самый? Глаза Джареда зажглись и засветились холодным серым пламенем; огонек внутри начал постепенно разгораться.

– Ого, – хмыкнул Дженсен, повернувшись. – У тебя глаза сейчас, как в моих снах, – Эклз зачарованно уставился, забыв про сигарету, и выматерился, когда фильтр обжег пальцы.

Джаред смерил его взглядом, потом достал из портфеля тетрадь с коллажем из рисунков Пикассо на обложке.

– Это не сны. – Он так устал ждать, что совершенно не хотел нежничать или осторожничать.

– Откуда… А хотя ясно, откуда… – пробормотал парень, кидая окурок в пепельницу. Он выглядел измотанным. Затушив, как следует, сигарету в пепельнице на подоконнике, он сел рядом на диване и взял в руки свою тетрадь.

– Тут… Все, что тут написано, мне приснилось. И каждое утро, просыпаясь, я четко помнил все до мелочей. И люди… Все мы – ты, я, Мюррей и даже та практикантка, которая постоянно меня бесит и цепляется. И этот, новый охранник, который волочется за ней.

– Что произошло после того, как ты ушел с работы? – Джаред видел, что Дженсен проигнорировал его последнюю фразу, но на контакт пошел, а значит, нужно выяснить с чего все началось, чтобы понять и успокоить парня, который сидит и думает что сходит с ума.

– Да нормально все было, – потер воспаленные глаза Дженсен. – Зашел в ресторан поужинать, а потом решил в бар заглянуть. Ну вот там и… в общем, наличку всю вынули в ближайшем переулке… Домой пришел, Ирис бегает как ненормальный. Ну, я слегка выпил… А потом… Я даже не знаю, как это сейчас прозвучит, но УВИДЕЛ И УСЛЫШАЛ, как мой собственный щенок за меня переживает и все высказывает по этому поводу. А еще ему не нравится его имя. Имя! Ему не нравится, что я зову его Ирис! Он, видите ли, ИРИ!

Щенок, к которому оба мужчины повернули головы, довольно тявкнул и, спрыгнув с кресла, полез к Джареду.

Джаред посмотрел на щенка, который встал на задние лапы, а передние положил ему на ноги, потом наклонился и взял щенка на руки. Тот сразу полез целоваться и облизывать лицо.

– Даже интересно, как Чад отреагирует теперь, – чуть улыбнулся он. – Хотя утром он вел себя, как обычно.

– О чем ты? – не понял Дженсен.

– Я же уже сказал, твои сны – не сны вовсе.

Эклз потянулся к бутылке на журнальном столике, понял, что она пустая, и горестно вздохнул:

– Я, мать твою, тебя не понимаю, мистер Падалеки.

– Если я все правильно понял, ты запустил цепную реакцию.

– Чего?

– Твои сны. Ты их начал записывать. И запустил реакцию. Я случайно прочел и это стало катализатором.

– Катализатором чего?

– Пробуждения.

– А? – Дженсен даже подвис.

– Твои воспоминания, Дженсен. Я…

– Воспоминания? – он даже глаза выпучил. – Я все-таки допился до белочки.

– Я и есть Джар-Эд, – сообщил Джаред на полном серьезе, почесывая щенка за ухом. – А Норт где?

– Норт? Волк? Чего нет, того нет. Был кот Вест, но он уже покинул наш бренный мир. Погоди… что???!

– Что?

– Джар-Эд? Ты?!

– Представь себе, – усмехнулся Джаред и глаза его стали обычного цвета.