Собаку, конечно, закрыли в вольер. Но и Боб не лыком шит – давно разобрался, как поднимается защёлка. Как только Шинук, радостно виляя хвостом, процокала когтями в направлении хозяйской спальни, Боб, проследив за ней взглядом, благоразумно свернулся калачиком в кресле и глубоко вздохнул. Он был полностью удовлетворён собой.
Через три минуты всё было кончено. Дерзкую Шинук, решившую, что сон в хозяйской постели в этот предутренний час – именно то, что ей надо, заперли в вольере под замок, сам хозяин, сдавленно чертыхаясь, отправился досыпать, а Боб вальяжно развалился в кресле, неспешно вылизывая лапы. Сиротский взгляд Шинук и её негромкие жалобные повизгивания он старательно игнорировал. Поделом ей. Некоторых глупых собак жизнь ничему не учит.
Боб перевернулся на спину, сложил лапы, укрыл живот пушистым хвостом и замер с задумчивым видом. Определенно, ему не показалось, что трисквики этой ночью были чем-то всерьёз напуганы… Странно. И запах в лесу… С недавним Большим Ветром всё стало меняться, и похоже, что не в лучшую сторону.
Но – поживём – увидим.
Блаженно зевнув, Боб погрузился в глубокий сон.
…Утро пришло, – серое, хмурое, – уныло волоча за собой широкие полы волглого тумана, дробно забарабанило по стёклам мелкой льдистой крупкой. Правда, не успели Шеверсы и их нежданный гость толком позавтракать, как из непогоди проклюнулся бледный желток усталого осеннего солнца.
За столом было непривычно тихо, лишь позвякивали столовые приборы да Макс время от времени вздыхал, тоскуя над тарелкой. Родители были невеселы: думали о множестве больших дел и ещё большем количестве мелких проблем, которые принёс в их жизнь вчерашний ураган. До сих пор непонятно, что там с виноградником. Маршруты завалены выворотнями и буреломом. Страшно подумать, во сколько обойдётся расчистка хотя бы основных трасс… И что теперь будет с семейным бизнесом? Хоть и конец сезона, а всё же можно было бы ловить удачные солнечные деньки и катать желающих по конным маршрутам – лишнего заработка не бывает, тем более перед зимой. Можно было бы, когда б не торнадо…
Стелла, глядя на угрюмого мужа, вздохнула.
Лиса, покосившись на задумавшуюся маму, цапнула кетчуп и, коварно прищурившись, нарисовала скучному омлету кровавый ухмылистый рот. После этого в два счёта расправиться с опасным монстром было вопросом чести. Макс, как обычно, прозевавший удачный момент, с завистью смотрел на предприимчивую сестру, давясь пресным и «очень полезным» омлетом.
Отец, глянув в окно, увидел, что распогодилось, и даже просветлел лицом. Довольно кивнул и отставил кружку с недопитым кофе.
– Будем работать!
Мистер Хэмиш, что-то писавший в своём смартфоне, поблагодарил Стеллу и встал из-за стола.
– Точно так, Джон. Работы всем хватит.
Да, работы оказалось много.
Первыми на ферму прибыли Филдсы. Не то чтобы смерчи в Ласквиле были привычным делом, но Филдс-старший правильно рассудил, что мусора-то точно будет много и вывозить его придётся. Его «паркетник», шурша по гравию, тащил за собой небольшой полуприцеп.
Филдсы жили в десяти километрах, смерч их обошёл стороной, и самые большие неприятности, которые принёс им сильный ветер, – это пара сломанных кедровых веток. Дородный мистер Филдс, в три приёма выбравшись из машины, поздоровался со всеми и отозвал Джона и Блейда Хэмиша в сторонку – как он выразился, «обсудить наше сегодняшнее дело». Обсуждал он энергично, активно жестикулируя, и ветер то и дело распахивал на его внушительном животе незастёгнутую куртку. Шантель Филдс, его жена, первым делом подошла к Стелле, вручила большую миску с домашним пирогом, приобняла за плечи и принялась втолковывать вполголоса что-то утешительное. Стелла улыбалась, кивала, но тревога так и читалась в её глазах. Сегодня, когда отпустил недавний шок, разрушения от разгула стихии стали безжалостно очевидны, и она не могла избавиться от мысли, что виноградник всё-таки понёс серьёзные потери.
Лиса, засмотревшись на миссис Филдс, точнее, на её длинные, до пояса, чёрные с проседью волосы, заплетённые в свободную косу, не сразу заметила, что рядом с ней стоит рослый подросток.
Она перевела на него взгляд – и едва не фыркнула от негодования, увидев широченную самоуверенную ухмылку. Ну конечно, Хантер Филдс, кто бы сомневался! Высокий и черноволосый, как и его мать, Хантер учился с Лисой в одной школе, их классы часто совпадали, но Лиса всякий раз при встрече делала вид, что знать его не знает. Однако в этот раз, хочешь не хочешь, ей пришлось обронить сухое: «Привет».
– Как тебе сегодняшняя погодка? – Хантер облокотился на черенок лопаты и нагло подмигнул.
Лиса дёрнула плечом. Погодка как погодка, что про неё говорить? «Ничего умнее не придумал, гений пикапа?» – подумалось ей, но озвучивать это Лиса не стала, много чести некоторым. Этот Хантер воображает о себе лишнего, думая, что если другие девчонки от него без ума, то и ей он нравится. Может, кто-то и готов глупо хихикать от его шуточек, но только не она!
Независимо вздёрнув нос, Лиса вытащила из кармана плотный пакет для мусора и решительно направилась к кучам мелкого сора, которые они с Максом вчера сгребали до самой темноты. Хантер, кажется, негромко присвистнул ей вслед, но она не стала оглядываться. Хотелось верить, что до него наконец-то дошло: им не по пути!
Закончив разговор, мужчины разошлись по делам. Джон вынес из хозяйственного сарая единственную бензопилу и огляделся. Удручённо покачал головой. Сплошной бурелом вокруг. За день одной пилой распилишь не так уж много. Что ж, в любом случае с чего-то нужно было начинать, и он принял стратегическое решение: первым делом убрать все поваленные деревья в левадах, чтобы лошади не поранились, а также расчистить доступ к курятнику и кроличьим домикам. И к винограднику… Подумав о нём, он снова помрачнел. Не хотелось бы жену раньше времени расстраивать, но трезво оценив обстановку, он уже почти не сомневался, что виноградник погиб.
Работа закипела. Джон и мистер Хэмиш рубили и пилили бурелом на бруски, самые тяжёлые из которых потом закидывали в ковш трактора. Стелла отвозила их на дальнее поле и сваливала там. Филдсы занялись уборкой крупного мусора. Они грузили ветки в полуприцеп хитрым способом: самую большую кедровую лапу клали снизу, а сверху накидывали ветки и обрубки поменьше. Доезжали до самого дальнего поля, тянули за нижнюю ветку – и весь остальной мусор выгружался за ней, легко, как куски растушенного мяса с противня.
Ближе к полудню на ферму повалили незнакомые люди: в рабочей одежде, с мешками для мусора, со своим инструментом. Оказалось, мистер Хэмиш успел разместить просьбу о помощи в соцсетях и на местном сайте.
Лиса, узнав об этом от матери, удивлённо округлила глаза: надо же, вот тебе и технически отсталое поколение! А они с Максом до этого не додумались!
Со свойственной подросткам категоричностью она считала всех, кто был старше тридцати, неспособными открыть собственный аккаунт в соцсетях, а те, кому за сорок, по мнению Максима, наверняка застали рабовладельческий строй. Или даже динозавров…
Однако поджарый, но крепкий, с загорелым лицом, испещрённым морщинами, мистер Хэмиш был настолько энергичным и уверенным в себе, что даже опытный физиономист затруднился бы с ходу определить, сколько ему лет на самом деле. Стелла предположила, что Хэмишу немного за сорок – и не ошиблась. Почти не ошиблась.
Животные на ферме отошли от волнений предыдущего дня, и после обеда Джон Шеверс и Блейд Хэмиш, вооружённые бензопилой и топорами, не знали, с чем сражаться в первую очередь: с последствиями смерча или с Генералом Хомяком, который добровольно взял на себя права и обязанности прораба.
Идеальная лошадь ничего не боится. Это люди, уже рассчитав траекторию падения дерева, боялись, что в самый неподходящий момент там окажется это безрассудное животное. Или когда поднимали с земли тяжеленное бревно, готовясь забросить его в ковш трактора, но между ними и ковшом внезапно обнаруживалась полная любознательности морда Генерала Хомяка. «А тут чего? Дайте понюхать», – так и читалось на ней.
