Диксон непонимающе хмурится, но все же принимает банку, откручивает крышку, залезая туда носом. Пахнет вполне неплохо. Ладно, пускай стоит.

— И, Дэрил, ты можешь приходить ко мне в любое время. Почувствовал какое-то недомогание — и сразу же ко мне.

Стивен доверительно сжимает его плечо, заглядывая в глаза. И с чего он так к нему проникся? Небось испытывает элементарную жалость. От чего становится неприятнее. Диксон дергается, сбрасывая с плеча чужую руку. Не нужно ему это. Сам справится, как всегда это делал.

— Я ненадолго, — зачем-то говорит ему Рик, как будто Дэрил собирался его ждать. Хрен ему.

Как только за мужчинами закрывается дверь, он вновь стягивает живот теплым поясом, к которому успел порядком так привыкнуть, натягивает поверх свободную куртку и прихватывает арбалет. Его ждет очередная попытка отвлечься.

Дэрил ненавидел эту планету, но с каждым днем ему все больше нравился этот лес. Возможно, он и псих, но Диксону нравилось знать, что если он совершит ошибку, то сдохнет в чужих зубах. Рулетка, напоминающая, что он все еще жив, заставляющая забыть о том, что с ним не все в порядке. Никто не мог представить, насколько ему этого не хватало. А дополнительное оружие помогало ему чувствовать себя практически защищенным и счастливым.

Конечно же, он не может уйти далеко, как хотел бы. Но здесь и так достаточно опасностей. Да, твари, да, всего лишь арбалет, но Диксон чувствовал себя с ним так, словно это оружие действительно сделано специально для него. Все же детские навыки оказались намного сильнее, чем могло показаться.

Тихий шорох заставляет его напряженно замереть. Впереди высокий кустарник, не дающий разглядеть, что же там. Встает вопрос, что же делать. Дэрил мог уйти, вернуться под защиту деревни, обойти стороной, но Диксон не был бы Диксоном, если бы не шел навстречу опасности. Оставалось надеяться, что это что-то огромное и достаточно опасное, чтобы заставить Диксона почувствовать восхитительное чувство собственного всесилия.

Он поднимает арбалет, раздвигая им колючие ветки. Внутри разливается приятное возбуждение, заставляющее сердце бешено стучать, а живот поджиматься. Вот он, лучший вкус, ощущающийся сейчас на языке. Предвкушение.

Острые шипы царапают щеку, оставляя на коже длинную ровную царапину, ветка обвивается вокруг бедра, сжимая его. Это должно было отвлечь его, но Диксон даже не скашивает глаза вниз, игнорируя усиливающееся давление.

Он вновь останавливается, когда наконец-то видит тварь, что привлекла его внимание. Дэрил скользит взглядом по небольшому тельцу существа, по гладкой, красиво отливающей синеватым цветом черной шерстке. Длинный пушистый хвост создавал полное ощущение того, что перед ним всего лишь огромная белка. Интересно было посмотреть на морду, но Дэрил не рискует привлечь к себе лишнее внимание. Главное, тварь была сейчас занята, грызя что-то, с удовольствием хрустя этим.

Дэрил делает еще один шаг вперед, окончательно вырываясь из плена кустарников. Ветку, сжимающую его ногу, тянет, она с слишком громким хрустом ломается, на траву падают темные капли. Но хуже то, что это привлекает внимание белки. Та замирает, приподнимает голову, втягивая запах и резко оборачивается, пыря на Диксон свои огромные ярко-голубые глаза. А ведь действительно зверек милый, его с легкостью можно было представить в богатом доме, у какой-то напыщенной дамочки, на шелковой подушке. Его можно было продать за хорошую такую цену.

Белка выдает какую-то трескотню, видимо, разговаривая так, и делает мелкий недоверчивый шажок навстречу. Похоже, он тоже понравился этой твари. Дэрил слегка опускает арбалет, не убирая его полностью. А тварь словно понимает, что опасность миновала, подпрыгивает, поднимаясь на невероятную высоту. Пасть слишком широко разевается, открывая два ряда острых зубов.

— Отойди! — до слуха доходит чей-то обеспокоенный голос. Но Диксону наплевать.

Он в одно мгновение вскидывает арбалет, за секунду ловя в прицел зубастую морду твари. Знал ведь, что все так и будет. Кончик губ дергается в легкой улыбке, а палец нажимает на курок. Стрела пронзает голову, зато остальная шкура остается в полной сохранности. Неплохо.

— Что здесь делаешь? — рычит он, вырывая из тела твари стрелу и обтирая ее о бедро.

А Уолш молодец. Дэрил не слышал его до того, как тот обнаружил себя выкриком. А ведь не так просто к нему подобраться. Особенно когда Дэрил охотился.

— Подумал приглядеть за тобой, — честно произносит тот, проводя ладонью по своим волосам. — Ты вообще не думаешь о собственной безопасности.

Диксон приподнимает бровь, окидывая его внимательным взглядом. Он что, серьезно? Приглядывает за ним? Это же смешно.

— Ты вообще понимаешь, в каком ты положении? — фыркает Уолш.

Он-то знает, и это его проблемы. А Шейн был здесь вообще не причем.

— То, что я умру, тебя не должно интересовать.

— Умрешь? — непонимающе хмурится Шейн, как будто впервые об этом слышал.

Он идиот или притворяется? Сам же говорил об этом, а теперь строит из себя незнайку. Или он… Да, скорее всего, пытался скрыть от Дэрила то, что знает об этом. Глупо, особенно когда уже успел проколоться.

— Блядь, не будь идиотом. Эта чертова болезнь убьет меня, — напряженно рычит он, злясь, что приходится произносить это вслух. Он не хотел вспоминать об этом дерьме. Не хотел думать о том, что… Блядь.

Уолш непонимающе хмурится, открывает рот, пытаясь что-то сказать, но вновь закрывает, не издав ни единого звука. Он хмурится, окидывая взглядом Дэрила с ног до головы, изучая, а в глазах появляется что-то новое, похожее на жалость. Опять. Диксон зло скалится, сжимая пальцы в кулаки.

— Мм… я… короче, мне нужно поговорить с Риком. Я тут кое-что понял… Будь осторожнее. Даже самая милая тварь может быть опасной. Не хочешь…

Дэрил даже не собирался его слушать. Он подцепляет ножом чертову ветку, которая явно решила сломать ему ногу. Легкое движение рукой, и дерево с легкостью масла расходится на два кусочка. Вот интересно ему было: это ведь тоже какая-то тварь? Только как она собиралась жрать его? Он легко отпинывает ее в сторону, подхватывает белку за хвост и просто уходит, впрочем, не особо далеко. Диксон несколько раз проверяет, не тащится ли за ним Уолш, и только тогда опускает свой зад на прохладную влажную землю.

Вокруг тихо, и только из деревни до него доходит шум жизни. Никаких тварей поблизости, ну, с первого взгляда. Только эти извечные дракончики пролетают над высоким кустарником, на лету ловя крупных жуков. Тишь и благодать, отличное место для самого Диксона.

Диксон надавливает краем ножа на челюсть, разжимая ее. На подбородке длинный разрез, позволяющий твари открывать пасть шире, чем с первого взгляда казалось. Но больше необычностей Диксон не замечает. Разве то, что шкура необычно приятная на ощупь. Даже ему, мужику, было приятно пропускать ее сквозь пальцы, чувствовать прикосновение к ладони.

Дэрил не особо гордился тем, что умел свежевать животных. Но когда являешься наемником из команды, которая занималась и контрабандой, необходимо получать различные навыки, в том числе и лишать редких тварей их красивых шкур, чтобы потом продать за огромную цену. Отличный способ, чтобы отвлечься от дрянных мыслей.

Он закусывает губу, слегка надрезая плотную шкуру, введет до самой морды. В нос бьет мерзейший запах плоти, вызывающий рвотные позывы, которые было сложно сдерживать. Жрать это мясо было бы худшей ошибкой. Оставалось надеяться, что шкура не впитает в себя эту вонь.

Что за бред он творит? Зачем ему вообще это? Похоже, он окончательно чокнулся. И все же Дэрил забирает шкуру, оставляя тушку в кустах. Он вновь пытается забить свои мысли охотой, но ничего не выходит. Сознание довольно быстро охватывает апатия, которая не проходит даже к ночи.

Дэрил всегда был приспособленцем, жизнь вынуждала. Когда с тобой рядом человек, который не терпит других мыслей, кроме своих, нет просто выбора. Он приспосабливался к людям, нехотя подстраиваясь под них, к условиям, как сейчас, лучше чувствуя себя даже в этом отвратительном климате. Боролся ли Дэрил хоть когда-то по-настоящему?