Дэрил быстро обтирает рукавом лоб, пытаясь убрать едкие капли, попадающие в глаза, заставляющие их слезиться. Всего минута передышки. Он оглядывается вокруг, оценивая обстановку. Складывалась вполне неплохая картина. Земля была просто усеяна трупами и арахнидов, и людей. Над травой поднимался необычный плотный туман, съедающий щиколотки, рождающий странноватый запах, который Диксон не мог идентифицировать, но вызывающий странное животное беспокойство. К счастью, арахнидов осталось мало, около десятка, забиваемых сейчас бойцами Граймса. Кстати, Рик… Диксон дергается, когда замечает его.
Насекомое нависает над мужчиной, придавливая его к земле. Дэрил не сразу же замечает, что оно прошило плечо мужчины, скорее всего, нанеся серьезную рану. Словно в замедленной съемке, тварь опускает голову, челюсти щелкают, собираясь оторвать Граймсу голову. И в мозгу загорается сигнал, напоминающий, что это, как бы Диксон ни отбрасывал эту мысль, все же его партнер, которому он поставил чертову метку, налагающую на него обязательства. Он просто обязан среагировать, не дать твари убить его. Но… Мышцы нехотя реагируют на сигналы мозга, заставляя двигаться максимально медленно, внимательно следя, как острые челюсти приближаются к чужому лицу. Он практически чувствует сожаление. Практически, потому что все затмевает облегчение и удовольствие. Еще секунда, и Диксон будет свободен, еще секунда, и все изменится. Просто…
С губ срывается тихое рычание, когда в тело арахнида врезается стрела и тот заваливается на Граймса сверху, придавливая мужчину своей тушей. Какой-то чертов боец вмешался, вырывая из рук Дэрила победу. Оставалось надеяться, что тварь перебила Рику артерию, но и на это надежда слишком маленькая. Сука судьба снова показала свое уродливое лицо.
Все заканчивается слишком быстро и неожиданно. Дэрил оказывается рядом с телом арахнида, помогая сдвинуть немаленький вес насекомого с Граймса. Все еще лелея слабую надежду, он скользит взглядом по грязному лицу мужчины, отмечая яркие признаки того, что тот еще жив. Дерьмово. Как Дэрил и думал, судьба та еще сучка.
— Как у нас дела? — интересуется Рик, у стоящего рядом с Дэрилом бойца.
— Мы справились. Вы, кажется, ранены, я позову врача.
— Мелочь…
Граймс переводит взгляд на Дэрила, шарит им по его телу, как будто пытаясь найти что-то и, не найдя, облегченно выдыхает, заставляя себя сесть. Он пережимает рукой рану, но сквозь пальцы все равно сочится кровь, показывая, что все же это совсем не мелочь. Может, сдохнет?
Рик пальцем призывает его, и у Дэрила даже не возникает мысли, что здесь есть какой-то подвох. А зря. Он наклоняется, ожидая услышать какую-то новую информацию, что угодно, но только не то, что Рик неожиданно поцелует его, забивая на тот факт, что Диксон весь в грязи, слизи и крови. Горячие губы настойчиво прижимаются, язык едва ощутимо скользит по центру, предлагая приоткрыть рот, углубить поцелуй. Все мысли, которые были «до», план по уменьшению интереса Рика к нему летит к черту. Он просто не может сдерживаться, резко отталкивает Граймса, заставляя его вновь растянуться на земле, и собирается уже пнуть, крепко, чтобы выбить все дыхание, но все же останавливает себя.
— Заебал, — рычит Диксон, поднимаясь, сжимая пальцы в кулаки и расслабляя. Воздух с шумом вырывается из его легких, и Дэрилу приходится приложить невероятные усилия, чтобы не сделать очередную глупость. Он обещал себе. Блядь. Этот гребанный уебок…
Его отталкивает плечом врач, который тут же присаживает перед Риком, разрезает ткань ножом, открывая взгляду глубокую рану, из которой непрерывно вытекала кровь. Внутри появляется приятное, согревающее ощущение. Нечеткое «может быть» повисает в воздухе, вновь давая маленькую надежду. Лицо Граймса быстро бледнеет, он закусывает губу, что-то тихо бормочет себе под нос. А Дэрил только и может — думать о том, чтобы тот сдох.
Комментарий к XVII. Мечта
Арахнид: http://cs413819.vk.me/v413819703/669b/kdaxuxDQO84.jpg
========== XVIII. Подарок или проклятие ==========
Рана Рика просто не могла быть смертельной. Жизнь не настолько добра к Дэрилу, чтобы сделать такой хороший подарок. Зато Граймс обзавелся тугой повязкой на плечо, ограничивающей его движения. Рана причиняла ему боль, позволяя Диксону тихо злорадствовать, отмечая на чужом лице все оттенки страданий. Но изменилось не только это…
Дэрил устроился на нижней ветке раскидистого дерева, спрятавшись в листве, лениво покачивая правой ногой. Накатила странная меланхолия, позволяющая бесцельно скользить взглядом по открытому пространству, не останавливаясь ни на чем. От побоища не осталось и следа, воздух был непривычно сухим и чистым, температура поднялась на несколько делений, позволяя Диксону не дрожать от холода. И он вновь ощутил себя ребенком, со своими незначительными проблемами и верой, что у него все удастся.
Он скребет недавно подстриженными ногтями живот, чувствуя легкое подпрыгивание мышц, и прикрывает глаза, погружаясь в тяжелые воспоминания о прошлом. Когда нечем заняться, всегда в голову лезет всякая хрень. Вот и сейчас он не может избавиться от воспоминаний о своем поведении в детстве. Видно же было, что отцу было глубоко похуй на него. И все выкрутасы Дэрила, все попытки привлечь внимание были такими глупыми и идиотскими. Впору смеяться над собой же, вот только… Писец было как грустно от осознания того, что он был настолько жалок. Хотя чего стоит ожидать от десятилетнего пацана?
Почему он начал вспоминать об этом? Ах да. Рик, получив ту рану, как будто изменился. Хотя нет, он просто вправил себе мозги, получил временное помутнение, все что угодно. Но дело было не в этом, а в том, что он как будто перестал замечать Дэрила. Сколько времени прошло? Дня четыре-пять? И вроде бы наконец-то, долгожданная тишина и относительная свобода. Но…
Диксон чувствовал невыносимую скуку и одиночество. В незнакомом месте, запертый среди людей, которых никогда не поймет, да и не попытается понять. Раньше это время занимал Граймс, которого можно было ненавидеть, который так невыносимо доставал его, заставляя каждую секунду думать о себе. А сейчас… как будто разрослась непонятная пустота внутри. Было ужасно скучно. И от этого ощущения хотелось лезть на стену.
Уплотнение под кожей, кажется, стало больше, слегка приподняло мышцы, создавая небольшой, едва заметный, но все же живот.
Смерть… Дэрил не боялся смерти. Просто считал ее глупой, уродливой, неправильной. Наверное, что-то осталось у него с детства, что-то, что давало считать себя бессмертным. Он не боялся, когда костлявая вставала у него перед лицом в виде очередного врага. Дэрил только открыто смеялся и уничтожал препятствие, заставляя смерть вновь отступить. Диксон всегда мог изменить свою жизнь, все было в его руках. И впервые он оказался бессилен. Возможно, сложись все иначе, Дэрил бы принял ее, понял, зачем все это дерьмо нужно. Но… В одиночестве, на чужой планете, словно брошенная собака, которую все сторонятся — он не хотел умирать так. От этой мысли становилось паршиво, пальцы подрагивают, а внутри рождается отвратительный страх.
Чем заниматься? Как отвлечь себя? Дэрил намеренно сбегал из дома, еще сильнее увеличивая дистанцию между собой и Риком, который сейчас был очень ограничен в передвижениях. Впрочем, тот не особо и пытался его остановить. Если бы хотел, доебался. А так ему как будто стало… все равно.
И вроде бы Дэрила окружают люди. Утром он отлично слышал тихий смех детей, разговоры людей, фырканье хонт и тысячи других звуков, заполняющих его сознание, которые, по сути, должны были отвлекать его, а не заставлять чувствовать себя более одиноким. Паршиво было от того, что он чувствовал себя, словно вновь вернулся в детство, где даже собственному отцу было на него похер, где ничего не было, кроме этого отвратительного чувства безразличия окружающих.
Он тянется к ветке, срывает с нее темно-фиолетовый фрукт, с которым был уже очень хорошо знаком. Упругая плоть плода приятно хрустит на зубах, как сочное яблоко, правда вкус был совсем другой. Словно помидор, апельсин и яблоко вместе. Кстати, он, кажется, пропустил не только обед. Впрочем, это было не так уж и обидно. Дэрилу все равно приходится сажать себя на жесткую диету, потому как Рик больше не готовит ему, а блевать ну очень не хочется. Приходится догоняться фруктами.
