— Ты сам виноват в этом. Сам. А я ведь хотел, чтобы все было по-человечески.

Диксон давит болезненный стон, когда его задницу дергают вверх, входя еще глубже, кажется, до самого живота, натягивая, словно игрушку. Граймс тяжело хрипит сверху, опаляя своим вонючим дыханием, заставляя зарываться лицом в грязь, лишь бы не чувствовать этот запах. И это единственный звук, который разрывает их маленькую вселенную.

— Черт. Какая же у тебя задница! — выдыхает Рик, ускоряясь. И тут же тихо добавляет: — Ты разрушил свою жизнь, попав сюда, а теперь разрушил и мою.

Боль превращается единый пульсирующий поток, сильный, неправильный, уничтожающий его. Вот что было настоящим изнасилованием. Не только психологическая боль, но и невыносимая физическая, от которой хочется плакать, как девчонке, сжимаясь в комок. Истерзанные внутренности обжигает, покалывает, а Граймс продолжает вдавливаться в него, делая боль еще сильнее.

— Ты бесполезен, — бормочет Рик, щекоча горячим дыханием волосы на затылке.

Но, к счастью, Дэрил не понимает, что ему говорят. Как только член покидает внутренности, он сжимается, даже не пытаясь натянуть штаны. Прижимает к животу вывернутые кисти, натягивая свой поводок на максимум. Все тело перетряхивает, мышцы сжимают спазмы. Диксон прячет лицо под волосами, тупо смотря в пол, отдаленно замечая, как гаснут свечи, погружая его в темноту.

========== VI. Гриб счастья ==========

Дэрил ежится от холода, разгоняя туман перед глазами, наконец-то вырываясь из странного оцепенения. Он наконец-то натягивает штаны, неловко, задубевшими пальцами застегивает ремень, крепко закрепляя его. Приходит какая-то холодная отрешенность, может, даже смирение. Диксон смотрит на это как будто чужими глазами.

Прихрамывая, он добирается до ведра с качающейся на поверхности кружкой, жадно прижимается губами к влажному краю, глотает прохладную жидкость, прикрывая от удовольствия глаза. Придется начать все с нуля. Отбросив посуду, он возвращается на подстилку и сворачивается уже на ней. Ему нечего делать, а значит, нужно беречься.

— Дэрил, уже проснулся?

Диксон слегка приподнимается, окидывая раздраженным взглядом заглянувшего к нему мужчину. Пол, похоже, действительно решил серьезно взяться за дело и попробовать уговорить его. Это было слишком смешно. Кто-то пытался помочь ему, кто-то хотел попытаться вправить ему мозги. Но Диксону не нужно это. Он сам знает, что ему нужно, только не знает, как же это наконец-то получить.

— Я принес тебе кое-что. Это избавит тебя от боли.

Мужчина протягивает ему маленький белесый гриб на тонкой ножке. И Дэрил, настороженно смотря на него, все же принимает подачку. Возможно, он просто сошел с ума, а может, просто боль действительно настолько сильная, что мешает думать. Но Диксон, внимательно смотря в чужие глаза и не видя в них лжи, все же кладет на язык это своеобразное лекарство, раскусывает, морщась из-за отвратительного горького привкуса.

Пол мягко улыбается ему, присаживается рядом на подстилку, даже не спрашивая разрешения. Скользит взглядом вокруг, как будто впервые находясь здесь.

— Чего тебе? — раздраженно тянет он. Пытаясь избавиться от навязчивого внимания. Это было как-то странно и неудобно.

— Просто решил проведать. Не понравился мне вчера Рик, решил немного помочь.

— Тебе-то какое дело? — фыркает Дэрил, чувствуя, как боль потихоньку уходит, зато приходит новое чувство, легкость в теле и неадекватная радость. Пол только молча пожал плечами. Они сидели в тишине некоторое время, Дэрил прислушался к своим изменившимся, даже слишком изменившимся ощущениям: — Ты… блядь, меня накачал.

— А? — не понимает Пол, хмурясь.

— Что за хрень ты мне дал?

— Гриб, — словно идиот произносит Ровиа, слегка наклоняя голову. — Мы всегда используем его при сильных ранах. Он помогает снять боль.

Неужели эти люди действительно принимали наркотики? Или Пол просто не знал правильного слова и определения? Но не похоже, чтобы тот действительно хотел сделать ему что-то плохое. А может, это сейчас говорит наркота? Диксон прикрывает глаза, сосредоточиваясь в странном ощущении, рождающемся внизу живота. Словно его наполняет синтетическая пена. Довольно приятно и легко.

— Так какого хуя ты здесь делаешь? Решил достать меня?

— Возможно, — слегка улыбается Пол. — Просто я не люблю, когда людей выкидывают. Вот такой я добрый малый. К тому же я считаю расточительством убивать хорошего бойца, когда у нас такие проблемы в деревнях. Ты сможешь помочь нам, так помоги мне помочь тебе.

— Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь? — фыркает Диксон, глупо улыбаясь в ответ. Становится просто чертовски хорошо. — Мне не нужна помощь. Мне нужно найти моего брата. Мэрл, вот кто действительно важен. А пока я здесь… — Дэрил махает рукой. — Он где-то там. Ждет, что я приду к нему.

— Твой брат здесь?

— Брат мне… спилит… если узнает, что меня ебет этот… Чертова мерзкая планета. Я убью его. Ага. Иначе брат убьет меня.

Дэрил уже сам не понимает, что говорит. Затыкается, глупо покачиваясь вперед-назад, закусывает нижнюю губу, сжимает пальцами колени, пытаясь хоть как-то удержать себя в этом теле, хотя душа рвется наружу. Внутри начинает что-то пульсировать, разрастается, словно опухоль, но это не страшно, нет, как будто даже приятно. Это нечто цепляется за органы, присасывается к ним, втягивая туда и его самого.

— Эй! — взгляд фокусируется на чужом лице, яркая радужка вытягивает его оттуда, заставляя вернуться в реальность. — Что с тобой?

Диксон усмехается, ложась на землю поперек постилки, довольно вытягивается, чувствуя, как отзывается каждый мускул в его теле. Взгляд упирается в черный потолок, замечая вьющихся там странных насекомых, похожих на спирали.

— Я обдолбался, — хмыкает Дэрил, ловя пальцами завитки.

Существа вырываются, тают, словно сигаретный дым, оставляя только ощущение легкого покалывания на коже.

— Мне сейчас оочень хорошо. Только холодно. Почему здесь вечно так холодно, как в чертовой морозильной камере?

— Хм… думаю, я могу организовать тебе что-то теплое. С тобой все будет нормально? — подозрительно интересуется мужчина.

— Как будто в первый раз, — фыркает Диксон, полностью расслабляясь. Он укладывает руку на живот, чувствуя, как та четко поднимается опускается и поднимается, залипая на это…

И все же ремень ему мешает. Дэрил дергает руки, раз, не получается отцепить их, он вновь дергает, натягивает его, шевелит запястьями. Методично, настойчиво. Кожа увлажняется, но даже это не заставляет его остановиться. Внимательно смотря, он дергает, дергает, дергает…

***

Рик просыпается с ужасной головной болью и ломотой в теле. Первые секунды он даже не понимает, где сейчас находится. Под телом что-то жесткое и неудобное. И ему требуется даже не секунда, чтобы понять, что он лежит на полу у себя же в коридоре. Удивительно, что ему вчера удалось забраться наверх и не навернуться с такой высоты, переломав себе кости. Но нет, Граймс был дома. В клетке недовольно бьется голодный зверек, привлекающий к себе внимание. Но Рику вновь не до него. Он тяжело поднимается на ноги, чувствуя подкатывающую к горлу мерзкую тошноту.

Граймс помнил практически все, что вчера было. Побег Дэрила, жестокая новость, вызывающая желание вновь напиться, и изнасилование. Его не терзают угрызения совести. Плевать. Что ему еще делать с Диксоном? Вот если Рик отправит мужчину на торфяные разработки, тогда, может быть, она и проснется. Но тоже вряд ли. Не жалеет же он из-за проданной куртки. Если бы только у него был ребенок… если бы была возможность…

Рик мотает головой, проводит ладонью по волосам, прилизывая раздражающие длинные пряди, щекочущие лоб, лезущие в глаза. Давно нужно было подстричься, но как-то руки не доходили, а сейчас и не дойдут. Хорошо, хоть бороду поправляет, а то бы совсем зарос.

В доме невыносимо пусто, а от осознания того, что здесь все время так и будет, болезненно колет в груди. А ведь он… К черту. Чем больше Рик будет загоняться по этому поводу, тем будет хуже. И все равно глубоко внутри безумно ноет и что-то не хочет верить в происходящее. Каждый надеется на лучшее, даже когда он висит над пропастью.