Только оказавшись под защитой дома он может наконец-то вздохнуть спокойно. Легкие наполняет приятный запах обработанного дерева, вяленого мяса и сушеных трав. К сожалению, появляются нотки запустения, пыли, но Диксон уверен, что скоро это исчезнет и дом вновь заживет, пропитываясь совершенно новым ароматом младенца.

Мерфи тихонько фыркает, забавно морщась, трет кулачками носик. Пока еще не привык. Но это ненадолго.

— Мерфи нужно покормить, — словно только вспомнив об этом, говорит Рик. — У меня осталось еще бутылочка. Но нужно будет сходить и выписать еще. А то с его аппетитом…

Шейн удивленно замирает, прижимаясь к стене, мгновенно забытый Риком, который засовывает нос в сумку, активно вороша ее, чтобы достать нужную вещь. Вот оно, самое удивительное для постороннего зрителя: двое родителей, пытающихся разобраться со своим чадом. И пускай Рик и Дэрил действуют вполне слаженно, это довольно странно. Пока Граймс растряхивает питание, пытаясь избавиться от осадка, Диксон, двигаясь предельно аккуратно, извлекает из шарфа того самого мальца.

Ну и что у них получилось? Уолшу приходится постараться, чтобы получше разглядеть его. Потому что стоит двинуться, как Диксон вновь спрятал Мерфи за своим плечом. А мальчишка оказался не таким уж и маленьким, уже набрал половину роста и веса, что говорило о том, что он скоро вступит в пору медленного роста. Но было кое-что еще, что не давало покоя.

— Он…? — все же дает о себе знать Шейн, когда Рик берет Мерфи на руки и прижимает к розовым губкам соску.

— Марсианин, — с благоговейным восхищением говорит Граймс, как будто его это совершенно не смущало. — Самый лучший. Мой маленький герой.

— И это нормально?

Дэрил тут же реагирует, резко разворачивается, зло смотря в лицо, как будто готовый вцепиться в глотку. И ведь вцепится, разорвет на куски без всякой жалости, даже не думая о себе. Возможно, это и даст им шанс, им троим, и Рику, и Дэрилу, и Мерфи. Диксон мог тащить их всех на собственных плечах. И это заставляет взглянуть на него по-другому. Не как на раба, помеху и вообще самое раздражающее существо на всей этой планете. Дэрил был не так уж плох, пускай они и вряд ли когда-нибудь станут друзьями.

— Это здорово, — уклончиво говорит Рик, с выражением абсолютной любви смотря на младенца. — Мерфи особенный.

Рик пока даже не подозревал, насколько. Дэрил в очередной раз напоминает себе, что нужно будет все же поговорить с мужчиной. Граймс должен понимать, что Мерфи отличается даже от него. Что это значит и что меняет. А то ведь Рик горазд на выдумывание всякого бреда. Еще вздумает приплести Крида и к этому.

Диксон дергает молнию куртки, стягивает плотную ткань, подставляя кожу прохладному ветерку, все так же поглядывая на стоящего в уголке Уолша. И долго тот будет тусоваться здесь? Жаль, выгнать нельзя. Не нравился Дэрилу взгляд, которым Шейн разглядывал мелкого, и вообще факт того, что кто-то посторонний пялился на младенца. Но приходится только закусывать губу и молчать. И все же он не удерживается от многозначительного взгляда в сторону мужчины, обещающего прикончить, если он совершит хотя бы одну ошибку.

Дэрил аккуратно устраивает арбалет у стены, на небольшом гвоздике, на который так удобно было повесить широкий ремень. Однако нож все так же висит на поясе, а рядом и ствол легкого, компактного револьвера, доставшийся ему в подарок от Ровиа. Где тот надыбал оружие, было непонятно, но… Диксон был благодарен. С пушкой он чувствовал себя намного легче, увереннее. Так что злость на Пола слегка убавилась, но не исчезла совсем.

Дэрил стряхивает со стола несуществующие крошки и грязь, тут же сталкиваясь с проблемой. Ему тупо нечем было заняться. Можно было приготовить настой, но Диксон понятия не имел, как затапливать эту странную штуковину, ребенка забрал Рик и… Ну и что дальше? Тупо пялиться, как Граймс нянчит Мерфи?

Он толкает дверь в «свою» комнату, застывая на пороге. Над кроватью все так же торчит крюк, на который раньше цеплялась цепь, в углу пустое ведро из-под воды. Навевает воспоминания. Черт, что-то подсказывало, что подойди ближе, как он увидит впитавшиеся в дерево капли крови и спермы, где-то даже должен лежать бережно хранимый, словно талисман, ржавый гвоздь, с которым Дэрил не мог расстаться даже когда у них все относительно устаканилось, и вряд ли сможет избавиться сейчас.

Дэрил верил, что справился с этим, но по коже бегут холодные мурашки, а перед глазами мелькают отвратительные картинки, отдающиеся горечью на языке. Запястья вновь фантомно режет, нос забивает резкий неприятный запах, а глотку жжет, словно в нее вновь пихают головку члена. Блядь. Он впивается пальцами в косяк, пытаясь втянуть в легкие воздух. Дэрил не ожидал такого отката.

— Дэрил…

Диксон просто толкает дверь, захлопывая ее за собой, скрывая себя от настойчивых взглядов. Руки трясутся, когда он дергает задвижку, фиксирующую створки, и впускает в комнату свежий воздух, открывая до боли знакомый вид. Дэрил тяжело плюхается на застеленную только шкурой кровать, нервно проводит ладонью по лбу, стирая выступившую испарину. Как же дерьмово стало. Блядь…

Они ведь уже трахались с Риком, и не один раз. Так какого хрена его сейчас так накрывает? Остаточное явление? Черт, Диксон вообще не разбирался в психологии, но было действительно хреново. Он просто…

Дэрил резко поднимается, кидает взгляд на дверь, размышляя. Нет, Рик сможет позаботится о ребенке, а ему нужно немного свежего воздуха. Вот только стоит забраться на раму, как тихо скрипит открываемая дверь, а на пороге появляется обеспокоенный Граймс, все так же укачивающий младенца.

— И куда собрался? — глухо интересуется Рик. — Ты же не хочешь сбежать?

Дэрил глухо матерится под нос, разворачиваясь, и усаживается задницей на узкий подоконник. Дерево неприятно вдавливается кожу, сучок царапает зад, но Диксон не сдается, оставляя себе шанс сбежать.

— От тебя сбежишь, — тихо хмыкает он. — Чего нужно, Граймс?

Рик закатывает глаза, словно Дэрил сказал какую-то величайшую глупость, придерживая малыша под головку, опускает его на кровать, фиксируя подушками, и вновь оборачивается.

— Я не врал, когда говорил, что хочу попробовать все сначала. Хотя сейчас это сложно, — он слегка дергает губами, оборачиваясь на Мерфи. — У нас есть ребенок, самый лучший мальчишка в этом… да и в любом другом мире, — добавляет Рик. — Так что начало уже есть.

Мужчина медленно, словно боясь того, что Дэрил сбежит, подходит, вставая рядом, практически прикасаясь коленями к его. А Диксон просто не может не думать о Шейне. Он был за дверью? Или уже ушел? Он не хотел бы, чтобы мужчина слушал их разговоры, чтобы знал о тех проблемах, которые словно несколько тяжелых сумок весели на их плечах. Было бы неправильно впутывать в это кого-то третьего.

— Я совершил столько ошибок, чтобы винить тебя из-за… — Граймс останавливается, словно подавился, — Виктора. Вряд ли ты этого действительно хотел. Но я не хочу, чтобы это произошло снова…

Дэрил тихо фыркает. Как будто он когда-нибудь захочет, чтобы его трахнули. Это, блядь, было мерзко. И вообще, какого черта он начал чувствовать себя виноватым? Как будто это Диксон захотел, чтобы Крид его выебал, как свою суку.

Ладонь Граймса невесомо ложится на колено, но Дэрил все равно опускает взгляд, следя за ней, мало ли что Рик удумает. Конечно же не факт, что это Диксону не понравится. Но… Дэрил имел право злиться на мужчину.

— Но это сейчас не важно, — тут же отмахивается Рик. — Если тебе некомфортно, я хочу, чтобы ты говорил мне, а не сбегал. Так, теперь вопрос еще раз. Что случилось, Дэрил?

Диксон кривится. Не говорить же ему, что он вновь почувствовал то дерьмо, которое испытывал здесь раньше, что не знал, куда деть себя. Что он раньше делал? Сбегал. Это всегда было лучшим вариантом решения всех проблем.

— Нихрена, — кривясь, говорит он, переводя взгляд на болтающего ручками Мерфи. Малыш тихонько кряхтит, но в крик это не переходит, просто недовольство из-за того, что его оставили одного.