Но это не стон боли, нет. Диксон сжимался от удовольствия, двигал задницей, пытаясь подставиться удобнее, правильнее, чтобы получить максимум удовлетворения, прогибался. Его мальчик полностью привык.

— Давай, блядь. Двигайся.

— Да, мой господин, — с улыбкой произносит он.

========== XXXXVI. Бездонная пропасть ==========

В стоячем воздухе повисли мелкие капельки влаги. Плотный серовато-белый туман расстелился по земле, поглотил с крышами невысокие домики, проник через дыры в ставнях, оседая на вещах невесомой мокрой шапкой, спрятал все звуки. Словно сказочное животное, он вытеснил все реальное из этого мира, заставляя почувствовать себя потерянным, лишним для этого мира.

Наемники замерли, напряженные и в то же время расслабленные, потерянные в этом мареве. Каждый падал в бездонную пропасть своих мыслей, своих радостей. Сидящий в уголочке Гленн слегка покачивался, словно умалишенный, но на его губах застыла мягкая улыбка человека, который увидел самое прекрасное в своей жизни. Виктор, который вчера весело отжигал у казарм, а вечером свалил в неизвестном направлении и где-то шлялся всю ночь, расслабленно развалился в кресле, его губы неслышно двигались, словно он говорил с кем-то, на лбу то и дело появлялась морщинка. Мэрл невидящим взглядом уставился в пустоту, он не говорил, не двигался, словно муха, попавшая в слюду. И только вскрыв черепную коробку можно было понять, что тот испытывает.

— В капельках воды есть маленькие споры, — шепчет Рик прямо в губы Дэрила. — Это неопасно. Просто… становится немного легче. — Он проводит пальцами по волосам, приглаживая их.

Дэрил практически даже и не реагирует, только прикрывает глаза, подставляясь под ладонь. Вот такой вот спокойный, даже безмятежный Диксон был в новинку. И на самом деле… Рик не был уверен, что ему это нравится. Одно дело, когда действия мужчины вызваны им, Граймсом, а совсем другое природой. И что-то покоя не давал тот укус на шее Дэрила…

Однако даже не это особо цепляется в мозгу. Споры отлично действуют и на Рика, не давая думать о плохом, поворачивая мысли. Он спускается ладонью по шее, проводит по широким плечам, ощупывая крепкие мышцы. И наконец-то замирает на выступающих ребрах.

Глаза сами собой закрываются, и Рик даже не пытается сопротивляться этому чувству, только пододвигается еще чуть ближе, хотя казалось, куда. Живот Дэрила соприкасается с его, волосы уже настолько запутались между собой, что и не определишь, чьи они, разве что по длине. А туман медленными шажками съедал их, пряча внутри себя…

***

Дэрил ежится от холода, тупо пялясь на низкий потолок, который порос странного вида белыми ворсинками. Так и хотелось найти антигравитационную платформу, подняться наверх и пройтись ладонью по этому мягкому… хрен знает чему. А ведь это было довольно приятным ощущением, такая легкая холодная щекотка. Жалко, что остальные просекли эту же тему, и уже весь дом Пола приобрел нормальный вид, лишившись этого белого ворса.

Устройство слегка щелкает, как будто собираясь сейчас сломаться, жужжит, нагревается, но вроде бы так ничего страшного и не происходит. Правда, Дэрила интересует не сам аппарат, а то, что должны сказать врачи, склонившиеся над монитором. Он поворачивает голову, окидывает взглядом мужчин.

— Что же, сердцебиение четкое, без шумов, развит младенец хорошо, отличные показатели. Никаких опасных патологий не выявляется. Хоть беременность и сложная, но, видимо, организм отлично поработал в последние дни. Показатели резко поднялись, — довольно говорит новый доктор, имя которого Дэрил даже не пытался запоминать. Старик и старик. — Есть у меня небольшие опасения по поводу легких. Возможно, они развиты слабее всего. Постараемся выправить это. Как я вижу, проблемы с эластичностью матки и шрамом. Но, думаю, еще неделя-две у нас в запасе есть. Однако каждые два дня приходите на консультацию к доктору Роберту, нужно вести постоянный мониторинг.

Роберт согласно кивает.

— Смотрите, — напряженно говорит мужчина, указывая на что-то в мониторе.

Дэрил напрягается, чувствуя, что там что-то плохое. Черт, почему они молчали? Если уж сообщать какое-то дерьмо, лучше это делать скорее, а не тянуть гребанную резину.

— Температура завышена, но это может быть связано с тем, что у самого Дэрила высокая температура тела, — успокаивающе произносит старик.

— А может, и инфекция, необходимо взять пробу, — тут же перебивает Роберт, нажимая какие-то кнопки.

Блядь. Дэрил не может не дернуться, когда в живот за какую-то долю секунды втыкается длинная игла и тут же исчезает. Суки. Нужно было им горло порвать, чтобы не делали ничего ненужного. А если это повредило ребенку?

— Еще раз… — рычит Дэрил, но тут же затыкается, замечая, как врачи многозначительно переглядываются. На чистом лбе Роберта возникают глубокие морщинки. Что он там увидел? — Какого хрена? — рычит он, привлекая к себе внимание.

— Все в порядке, — фальшиво тянет Роберт. — Вам не стоит беспокоиться. Просто… мы не совсем ожидали.

— Это не так важно, — обрубает старик. — Просто внесет некоторые корректировки в планы. Ваш организм отлично поработал. Видимо, раньше ему не хватало отдыха, а сейчас ребенок растет с потрясающей скоростью.

Они что-то недоговаривали. Но сколько Дэрил не сверлит их взглядом, больше ничего ему рассказывать не собираются. И не заставишь, блядь, привычные методы убеждения на этой планетке не сработают, а жаль.

— Все, можете идти. Вот лекарства, так же принимайте на ночь.

Их просто с потрясающей скоростью выставляют за дверь. Дэрил сам не понимает, когда за спиной закрываются двери, а врачи быстрым шагом удаляются куда-то. Что за хрень? Он резко поворачивается к Рику, пытаясь найти в нем то ли поддержку, то ли ответ. Но мужчина уже второй день какой-то странный.

Дэрил не идиот. Но что за херня? Что произошло? Почему Граймса так резко переклинило? И ведь зыркал по сторонам, словно был готов накинуться на любого и перегрызть ему глотку. Конечно же, Диксон даже не собирался спрашивать, в чем причина. Нет, он дождется, когда Рика прорвет, и тогда беспалевно решит проблему. Это было лучшим решением, он так считал.

И все равно в груди скребется огромный такой жучок. Слишком ему не нравилось, как Граймс выглядел. Вчера вроде бы было лучше, заходил какой-то знакомый Рика, и они несколько часов трепались, пока Дэрил на пробу пытался выточить из ветки стрелу. Получалось не то чтобы хорошо, все же кое-какие навыки он растерял. Но именно с того момента Граймса словно переключило. Может, его выбесило то, что друг чуть их не застукал? Или Диксон ошибался…

Он скользит взглядом по напряженным плечам, по вздутой пульсирующей вене на шее. Что за хуйня с ним происходила? Хрен знает, что у него с мозгами. Да и вообще, к черту Граймса. Какого хера происходило в этой так называемой «клинике»? Что их так напрягло? Не могло же быть с ребенком что-то не так?

Дэрил засовывает руку в карман куртки, чтобы прикоснуться к животу, как будто это могло помочь убедиться, что с ребенком все в порядке. Он отлично понимал, что это не поможет, но блядь, когда его в ладонь толкает маленькая ножка, нельзя думать о плохом. С его ребенком все в порядке. По-другому быть просто не может. Это ЕГО ребенок. А значит, несмотря на ту всю херню, он будет жив и здоров. Иначе Дэрил сам вырвет глотки этим двоим, что посмели обманывать его. И там похер, что будет за это. Никто не смеет обманывать Диксонов.

Дэрил не удерживается и проводит пальцем по невысокому забору, ломая этот белесый мох, мгновенно успокаиваясь. Здесь этой хренью нужно было обтираться, чтобы не свихнуться к черту. Иначе никак. И все же забавная штука эти маленькие ворсинки.

Изо рта вырывается облачко пара, рассеивающееся у лица. Холод острыми иголочками колет незащищенные руки и щеки. Денек начался просто «шикарно». Дерьмо тянуло за собой другое дерьмо, чуть ли не погребая под собой. Граймс, погода, от которой можно было заледенеть, словно сосулька, и непонятные новости о ребенке. Что еще?