— Да заткни ты свое хлебало. Я, блядь, не баба, чтобы ты со мной разговаривал как со своей сукой.

— Какой же ты вредный… мой милый Дэрил.

Пальцы сдвигаются внутри, надавливая на что-то, заставляя резко втянуть воздух через крепко сжатые зубы. Это было как-то… Хочется податься навстречу и в то же время сбежать, насадиться и дать в рожу. Столько всего, что мозг просто не может нормально принимать информацию. Но сложившиеся в кулак пальцы быстро расслабляются, а сам Дэрил негромко выдыхает, слегка передвигаясь. Он наклоняет голову, утыкаясь лбом в плечо Граймса, пытаясь заставить свое тело застыть на месте и не двигаться, а ведь это было достаточно сложно.

Граймс поглаживает поясницу, оставляя липкий след смазки на коже, как будто пытаясь успокоить. Вот только успокаивать его нечего. Диксон прикрывает глаза, закусывая губу, тяжело выдыхая. Страх и напряжение каплей за каплей уходят, оставляя внутри ядовитое возбуждение, острое желание продолжить, получить больше.

— Хватит, — хрипло говорит он.

— Еще немного, — но хватает одного взгляда, чтобы Рик передумал и полностью убрал руки с тела. — Ладно, ладно, ничего не делаю.

Граймс отклоняется, ласково улыбаясь, облизывая взглядом тело, а в глазах поблескивают смешинки. Он словно спрашивал, на что Дэрил готов сейчас, каков будет его следующий шаг. Как будто у него есть выбор. Впрочем… Он наклоняется низко, прямо к лицу мужчины, замирая в нескольких сантиметрах от его губ, дразня дыханием. Рик ведется, тянется, пытаясь поймать в поцелуе, но Дэрил не дает, резко отстраняясь назад, сохраняя дистанцию. Ему было просто необходимо сосредоточиться. Черт, и почему с Граймсом все было так неправильно и сложно?

Привыкнуть к ощущению чужого члена в своей ладони было просто невозможно, как и прижавшейся к заднице головке члена. Сколько бы раз это не происходило, он не может не напрягаться, не может отбросить мерзкие мысли, которые словно мелкие жучки царапали мозг. Однако Дэрил не баба, чтобы медлить.

Боль острыми иголочками колет поясницу, задницу неприятно тянет, но вот оно, без этих идиотских «что если», «как», наконец-то перешагнув через тот барьер, что казался непреодолимой стеной, воздвигнутой внутри, для того, чтобы открыть для себя что-то новое. Именно так, даже наплевав на то, что это происходило уже столько раз, в этот оно было иначе, наконец-то правильно. И ради этого можно было потерпеть легкий дискомфорт.

Дэрил приподнимается и снова мягко опускается, чувствуя, как внутри все поджимается от напряжения, как дрожат натянутые, словно струны, мышцы, а в мозгу колет неправильное, но такое яркое возбуждение. Ему даже не нужно касаться собственного члена, достаточно ощущения твердого живота мужчины, о который трется головка, оставляя блестящую дорожку на коже, прерывистого дыхания, скользящего по губам.

Похоже, Рик был прав. То, что они сейчас делают, никак не похоже на обычный трах. Они двигаются медленно, каким-то образом сразу же находя единый темп, ласкаясь, словно старые любовники. Губы скользят по губам, ладони оглаживают кожу, пуская мурашки. И стоны, едва слышные, так и не вырывающиеся за пределы комнаты, дополняют картину.

Взгляд находит взгляд, втягивая в неравную битву. У Дэрила просто нет шансов, и он погружается в мужчину, словно в ту воду, в которую толкнул его Шейн, захлебываясь в нем, теряя самого себя. Невозможно закрыться, зажмуриться, порвав теплое чувство болезненного удовольствия, что ядом растекалось по венам. Можно только дальше тонуть, полностью отдаваясь в его власть, ждать, когда оно наполнит целиком, заставляя взорваться, словно шарик.

Дэрил вцепляется в покатые плечи Рика, царапая кожу. Темп сбивается, становится резче, быстрее. Мужчина все сильнее сжимает задницу, раздвигая ягодицы, оставляя тонкие полоски на ней, но на это так плевать. Взгляд наконец-то отпускает, и Дэрил тянется к приоткрытым губам, давя стоны, которые было просто невозможно сдержать, в жадном поцелуе, превращая их в тихое мычание. Нужно было еще немного, совсем чуть-чуть. Он опускает ладонь на член, двигается вдоль ствола, доводя себя до…

Мать твою. Диксон разрывает поцелуй, выгибаясь, вытягивая шею, на которую тут же опускаются губы, нежно ласкающие его, прикусывающие кожу.

— Давай, — хрипло шепчет Рик. — Сделай это для меня.

Блядь… Дэрил дрожаще выдыхает, резко расслабляясь, опускает пылающий лоб на голое плечо, лениво облизывая кожу. Стоило ли так упираться, убегать от Граймса, когда в итоге испытал нечто ошеломительное? Это и правда было просто потрясающе хорошо.

Кстати о Рике. Дэрил приподнимается, выпуская из себя его член. И сам, без указки, просьб, обхватывает скользкий ствол, быстро двигая по нему ладонью. Он действительно хотел это сделать.

— Дэрил… — панически зовет его Рик, задыхаясь. — Я…

Диксон проводит большим пальцем по головке, потирая ее, зная, насколько это бывает приятно. Но, видимо, все эти миндальничества были лишними. Потому что Рику и так хватает всего лишь несколько движений. Его лицо напрягается, зубы закусывают мягкую губу… И Дэрил какого-то хрена всматривается в него, чувствуя приятное тепло внутри, наблюдает, как медленно мужчину отпускает оргазм, как его лицо вновь разглаживается, а на губах появляется та самая нежно-удовлетворенная улыбка.

— Я знал, что мы подходим друг другу, — расслабленно произносит Граймс, проводя пальцами по животу, смешивая их сперму. — Чувствовал, что не ошибся.

Под его внимательным взглядом Рик подносит пальцы к губам, слизывет с них капли, как будто даже наслаждаясь этим. Вот все же он чертов извращенец. Но Дэрил даже не пытается вывернуться, когда тот наклоняется к нему, скользит языком между приоткрытыми губами, собирая вкус. Похер, уже давно на все это похер.

— И все же ты меня любишь, — отрываясь от его губ, произносит Рик.

Диксон резко отшатывается, мгновенно сбрасывая с себя всю расслабленность. Умел Граймс все прохерить, просто шикарно умел. Дэрил быстро натягивает на себя одежду, облачаясь в нее словно в броню, тем самым пытаясь отделить себя от Рика.

— Эй, Дэрил, что случилось? — непонимающе спрашивает мужчина, пытаясь заглянуть ему в лицо.

— Нихера.

Нормально было бы съебаться отсюда. Но Дэрил отлично знал, что в гостиной тупо нет места, а значит… Он тупо поворачивается спиной к мужчине, закрывая глаза, не давая никаких шансов Рику.

========== XXXXV. Хонт, которого приручили ==========

Дэрил резко вырывается из беспокойного сна. Сзади к спине крепко прижимается Рик, обхвативший его за талию, решивший просто игнорировать резкий перепад в настроении. Его прохладный нос утыкается в шею, теплое дыхание щекочет кожу. И, наверное, можно было представить, что ничего не произошло. Что Рик не сказал этого идиотского бреда. Но Граймс распустил свой язык, предположил… Блядь. Дэрил не отрицал свою эмоциональную привязанность. Но сказать, что любит…

Дэрил раздраженно прикусывает губу, чувствуя, что уже не заснет. Организм, привыкший к высоким нагрузкам, просто не хотел отключаться, получив уже достаточный отдых. Похоже, он адаптировался даже к собственной беременности. И теперь даже секс не поможет увеличить количество времени для сна. Первое, к чему их приучали как наемников, это спать по минимуму часов, оставляя время для выполнения работы (иногда они сутками не спали, находясь на миссиях), и даже на корабле почти все время занимали именно тренировки, оттачивание навыков до автоматизма. Именно из-за этого они были так хороши. Если ты хочешь выживать, ты не имеешь права лениться. Только под действием транквилизаторов или каких-то других отключающих веществ можно вынудить наемника спать больше пяти часов, если, конечно же, это не был первый день после возвращения с миссии, когда организм просто восстанавливается.

Расслабленные руки Граймса легко отпускают его, мужчина только всхрапывает и переворачивается на другой бок, просовывая ладони между коленями. Блядь. Не верилось, что они трахнулись, но и отрицать это бессмысленно, особенно учитывая, что ему это еще и пиздец как понравилось. Однако это мало что меняло. Трахнулись и трахнулись, бывает. Но Граймс просто не имеет права решать за него, указывать, что Дэрил якобы его… любит. Это мог решить только Диксон, любит ли, говорить ли эти слова — только он. И на самом деле вряд ли его язык вывернется, чтобы произнести нечто подобное. Нет, это для Рика “Я люблю тебя” практически не имеет значения, а вот для Дэрила, для марсианина, что пока еще не умер внутри, значит слишком многое.