— Боги, блядь, Крид, гриб? Ты… ты под «грибной» наркотой был, сукин сын? — Диксон был зол и растерян, а еще очень в шоке.

— Да…

— Да блядь. Где ты его взял? — уже сердито спросил Дэрил.

— Мэрл дал, — пожал плечами Виктор. — Сказал, что ты такое тоже пробовал…

— Ну, блядь, пиздец! — шипит Дэрил и нервно чешет затылок. — Ровиа, сукин сын… что ты задумал, блядь?.. У Мэрла еще осталось это дерьмо?

— Я бы не сказал, что это дерьмо… — Крид был честен. — Уносит от этих грибов знатно.

— Ага, я заметил, — сердито уставился на него Дэрил. Он все так же держал приличную дистанцию. — Слушай, сходи помойся.

— Чего? — не догнал Виктор поначалу.

— Ты… пахнешь… мной, — неловко краснея, ответил Дэрил и отвел взгляд. — Там все есть, — добавил он и скрылся в спальне. Оттуда почти сразу же донеслось шуршание и всякие другие шумы, свидетельствующие, что там перестилалась постель или типа того.

Виктор пожал плечами и все-таки пошел в ванную. То, что он накидался, не повод подставлять парня.

***

После визита к врачу Дэрил чувствовал себя крайне паршиво. И дело было даже не в том, что ему реально было плохо физически, все было иначе, больнее, потому что происходило в самой душе. Дэрил боялся за жизнь своего ребенка, да, ребенка, как бы ему ни не хотелось это признавать раньше. Винил себя в том, что, возможно, каким-то своим поступком сделал только хуже. Но когда Пол зовет его поесть, он почему-то идет, хотя в желудке образовался камень, который заставляет размазывать еду по тарелке, даже не слушая Ровиа, хотя тот что-то пытался ему втолковать. Мэрл, Пол — сейчас это до такой лампочки… Прекратив издевательство над продуктами, он просто уходит, говоря мужчине, чтобы тот сходил проверил Рика. И не из-за того, что реально беспокоится, а потому что ему хотелось тишины, возможности переварить все это.

Однако в доме Диксон неожиданно увидел Крида. Тот сидел, раскинувшись в кресле, взгляд отсутствующий, но Диксон не очень верил в то, что Виктор вот так просто закинулся дурью и сидел тут. Наверное, очередной бзик у мужика, да и все. Лучше его не трогать. Так что Дэрил тихонько идет в спальню, прикрывает за собой дверь и наконец-то вытягивается на постели. Ох, боги, ну когда же это все закончится!..

Долго расслабляться ему не пришлось — в комнатку вошел Виктор. Двигался он чертовски странно, словно в темноте, словно не видел нихера и ориентировался по запаху. Лицо вообще не поддавалось описанию — лучше такое не видеть, а то это было реально странно.

— Привет, малышка, — говорит он почему-то. Речь нечеткая, звуки тянутся, язык спотыкается и оскальзывается на согласных, но родной диалект приятно ласкает слух.

— Что случилось? — все-таки спрашивает Дэрил.

Виктор его будто и не слышит. Заползает на постель, подбирается ближе, нависает сверху, что-то бормоча… «Не бойся, малышка, я тебя не обижу…» Что???

— Крид, ты ничего не перепутал? Или ты реально под кайфом? Не ожидал от тебя такого! — комментирует Дэрил. Но, по правде, ему страшно. Мало ли что в голове у этого обдолбанного сейчас.

— Малышка, ты так охуенно пахнешь, — мелет Виктор и начинает обнюхивать Дэрила. Тааак, а вот это уже напрягает. Ну какого ж хуя-то?!.

Дэрил начинает пытаться отпихнуть придурковатого наемника. Но тому, похоже, абсолютно похуй. Прет как танк. И на Дэриловы отпихивания ему пофиг. Тогда Диксон дает ему в морду — не то чтобы реально очень сильно, он и замахнуться-то толком не может сейчас. Но, может, это немного приведет ненормального Крида в порядок?

И нихрена. Тот посмеивается и раздвигает ему ноги коленом, втискивается между бедер, прижимаясь мордой к животу. От возни и напряжения все внутри болит, а ребенок словно затаился, чувствуя опасность.

— Тише, тише, малышка, не психуй, — урчит Крид, но так странно ласково, что можно растеряться. — Я буду осторожен, обещаю. Ты же, я знаю, в положении, малышка. Но ты все еще трахаешься с мужчинами. Я понимаю, ты просто очень сильная. И тебе хочется. И мне хочется. Мы оба получим, что хотим. И я, честно, честно, не сделаю тебе плохо. Я не причиню тебе вреда. Я буду очень, очень осторожен. Ты мне не веришь, наверное, нет? Но ничего, ты скоро узнаешь, ты поймешь… Тебе будет хорошо…

Эти обещания Дэрила не вдохновляют от слова совершенно. Так что он злобно матерится, костеря на чем свет всех обдолбышей мира в целом и Виктора Крида в частности, пытаясь вывернуться из-под проклятого наемника. С раздвинутыми ногами и тяжелым телом между них это не так уж просто, но надо немного постараться…

Но Крид кладет свою когтистую лапу на живот Дэрила. Когти впиваются в кожу даже сквозь крепкую ткань. Сука…

— Эй, малышка, не напрягайся ты так. А то ребенку навредишь. Слышишь? Я не хочу этого. Ты просто успокойся и не брыкайся, поняла? Давай, расслабься, и я не причиню тебе ничего плохого, малышка…

Ага, конечно. С таким маникюром не впечатлиться было невозможно. Пришлось утихнуть. Может, он просто уберет руку… и тогда…

— Малышка, надо снять штанишки… — обдолбанный, но как-то соображающий в нужном направлении Крид прижимает его торсом к постели, а сам в это время очень ловко для своего состояния стягивает одежду с бедер Диксона, даже не поцарапав, кстати. Но это слабое утешение, и Дэрил готов защищаться, но… Виктор упирается головой в живот, и Дэрил не может сдержать стона боли — боги, проклятье, да чтоб тебя! Он судорожно пытается спихнуть с себя обдолбанную скотину, хотя бы уменьшить давление на живот, а тем временем Крид быстро спускает его одежку до колен и забирается в своеобразное кольцо из тела Дэрила и его одежды. Дэрил прижимает руки к животу, задыхаясь от боли, начиная паниковать от мыслей о состоянии ребенка. Да весь мир сговорился, блядь, что ли?! Этот младенец точно не выживет, если так дальше будет продолжаться. И перспектива, что конкретно вырисовалась на ближайшее время, ничем хорошим не светила. Боги, да он же убьет ребенка, если что-то сделает. И так все просто отвратительно. А это вот…

— Извини, малышка, но так надо было. Разве так больно? Я же легонько, только придержать тебя. Если бы ты сама разделась, то… — с этими словами наемник деловито стягивает одежду с одной ноги. До ботинка. — Твою мать, ладно, не хочу с ботинками ебаться, я тут не за этим, лучше я тебя выебу, — шепчет он и стягивает его шмотье и с другой ноги, тоже до ботинка. А потом вжимается своим пахом в пах Дэрила. — Малышка, у тебя совсем недавно кто-то был, я знаю, ты поэтому такая неприветливая? Не знаю, кто там у тебя был, но я сделаю тебе хорошо, не переживай, ты не пожалеешь, — нежно говорит Виктор, а Дэрил понимает, что до момента, когда его выебут как бабу, блядь-блядь-блядь, осталось почти ничего. Виктор расстегивает штаны и освобождает свой член. Проводит по нему пару раз ладонью, вздыхает от предвкушения. А потом прижимается головкой к промежности Дэрила. Тычется туда, давит, но, понятное дело, от такого там пизда не наколдуется.

— Бля, да где же твоя дырочка-то, — нетерпеливо выдыхает мужчина. Дэрил злорадно фыркает. Но… головка члена Виктора упирается в анус, и становится несмешно. Смазки на головке члена Крида будет явно недостаточно для того, чтобы все прошло безболезненно. Он начинает потихоньку проникать внутрь. И это… да это просто больно, блядь, и обидно. Сука-сука-сука блядь!!!

Дэрил извивается и пытается убежать от его члена — от боли и от угрозы младенцу. Мужчина отстраняется немного, но лишь для того, чтобы облизнуть пальцы и провести ими по промежности. Но… натыкается, кроме ануса, еще и на яйца и член Дэрила. Слава богам, можно было бы подумать, что они у него совсем исчезли. Виктор — долбанный нарик…

— Боги… А ведь как же хуево-то, когда зрение тебя посылает… Малышка, так ты малыш, что ли? Или ты… блядь, одна из самых странных баб, что мне попадались. Баба с хуем… и яйцами… — он деловито ощупывает «находку». — У вас тут все такие или ты одна такая уникальная? Бля… Что с тобой делать-то… Ладно, малышка, не бойся, не бойся, — он успокаивающе гладит его по животу. Дэрил злобно рычит, да что ж такое-то, отвали же ты уже, наконец-то, я не баба, дебилоид конченный! Но Криду, кажется, уже все равно.