Дэрил все равно напрягается, когда Рик берется за пряжку ремня. Нужно дышать спокойнее. Но блядь, он впервые окажется абсолютно голым перед Граймсом, в такой унизительной позиции, с вялым, бесполезным членом между ног. И все же он приподнимается, позволяя стянуть с себя слегка влажную ткань.
Рик отстраняется, жадно смотрит сверху вниз, заставляя неловко прятать лицо. Дэрил отлично знает, что он уродлив, что эти шрамы ничуть не улучшают его грубую фигуру, что он блядь не баба, которой было бы приятно вставлять. И он поймет, если Рик откажется от него.
Руки ведут вдоль ног, близко, не соприкасаясь с кожей, но заставляя почувствовать их близость, шевелят длинные волоски. Это намного приятнее, чем настоящие прикосновения. Однако Дэрил все так же напряжен. Сердце стучит где-то в горле, в ушах шумит, а во рту резко пересыхает. Хочется совсем другого. Но у него просто нет выбора.
Рик проводит до бедер и наконец-то прикасается к ним, сжимает, сводя большие пальцы на лобке, приподнимает волосы, потирает чувствительную кожу, и вновь вниз, теперь уже ощутимо вжимаясь. Он останавливается у колен, нажимает на них, намекая на то, что хочет. Точно, Дэрил же не баба, у него дырка находится намного ниже. Он послушно сгибает их, раздвигая, раскрывая себя еще сильнее, интимнее.
Хочется прятать лицо. Сделать хоть что-нибудь, а не лежать тут истуканом. Но в то же время страшно даже пошевелиться.
— Ты прекрасен, — неожиданно говорит Граймс, конечно же, отчаянно соврав.
Дэрил смущенно приподнимает глаза, чтобы уже самому усомниться в собственных мыслях. Граймс реально смотрит на него с восхищением. Нет, похоже, он все же чокнулся. Но Рик вновь опускает руки на его бедра, поднимается к талии, ведет вверх, обхватывая плечи.
— Идеально, — шепчет Граймс. — Ты идеален.
Граймс что, хорошенько приложился, или бошку штаны сжимают? Он что, не видит всего этого уродства?
Рик вновь наклоняется, целует плечи, вжимается в него, одетый, неприятно царапая кожу. Рука осторожно скользит между ног, поглаживая мягкий член, яички и… Он просто не может не дернутся, когда палец слегка нажимает на сжатые мышцы.
— Нужно что-то… — шепчет Рик, пытаясь прижаться к его губам, но Дэрил успешно отворачивается, прячась в подушке, за волосами, лишь бы не видеть чужого лица. — Мазь, масло.
Смазка ему нужна. Говорил бы прямо, а то как девственница какая-то. Дэрил слегка выгибается, вытягивается, забираясь под подушку, чтобы достать баночку с мазью. И снова спасибо Полу, позаботился о нем, блядь. Сразу же о двух вещах подумал. Мазь от геморроя. Вот тебе и смазка.
— Ты обо всем подумал, — едва заметно улыбается Граймс.
Ну, формально сделал это не он. Дэрил скорее бы позволил трахнуть себя на сухую, чем думать о подобном дерьме. Но вспоминать Пола в постели Граймса было чревато, как оказалось.
Блядь. Все мысли тут же улетают, когда Рик вновь прикасается к нему, прижимает влажный, скользкий кончик пальца к анусу, слегка надавливает. Ни хуя это не больно, неприятно — да, пиздец неприятно, на самом деле, и неправильно. Внутри все восстает против, мускулы сжимаются, стискивая палец.
Дэрил прячет пылающее лицо в сгибе локтя, прикусывает губу, пытаясь хоть как-то себя отвлечь. Хорошо было тем, у кого стояло. Они могли отвлечься на свой хер, а он… Бля. Ноготь царапает нежную стенку, вызывая острое такое желание дать пяткой Рику в рожу. Намного было бы проще, если бы тот присунул ему сразу. Не, он отлично понимал, что будет больно. Но это хотя бы не будет так пиздец долго.
Рик снова целует торс, прикусывает сосок, пытаясь отвлечь. И это ни хера у него не получается. Пол говорил, что будет приятно. Так вот где? Сейчас Дэрила сдерживает только мысль о том, что он, блядь, не ссыкло. Хотя даже мнимое желание отбило напрочь.
Граймс вновь нажимает на горло, ведет большим пальцем по коже, поглаживая шею, пытаясь привлечь внимание. Дыхание слегка перехватывает, Дэрил расслабляется, чем тут же пользуется Рик, пропихивая уже третий палец. Он что, пытался в него руку засунуть? Если да, то Диксон точно даст по роже этому угребошному ублюдку.
— Ты расслабился… — непонимающе тянет Рик.
А Дэрил, блядь, и не заметил. Это же не в его тело пихают чертову руку.
— Нравится, когда я делаю так?
Дэрил приоткрывает рот, когда Граймс нажимает на горло сильнее, заставляя кислород с трудом пробиваться в легкие. И да, ему это нравилось. Еще одна вещь, которая делала из него урода.
— Скажи, что нравится.
Рик прижимается губами к его подбородку, согревает кожу, лижет кожу между жесткими волосками бороды. Как будто ему нравится ощущать волосы между зубов. Но, похоже, действительно нравилось, судя по тому, как тот прикусывает кожу, довольно-таки ощутимо. Ладонь на горле чуть расслабляется, заставляя все же ответить.
— Да, блядь, — хрипит Дэрил, облизывая губы.
Интересно, а почему. Какого хера ему вообще нравится такая хуйня. Он что, блядь, какой-то психопат? Рик глубже пропихивает пальцы, как будто пытаясь достать хрен его знает до чего, но ощущение не лучшее. Ноги подрагивают, мурашки раздражения колют бедра, заставляя думать только о том, как бы их разогнуть. А что будет, когда Граймс…
Дэрил тихо выдыхает, когда рука вжимается в шею сильнее. Блядь, он точно какой-то ненормальный. Чем сильнее Граймс сжимает, тем приятнее становится. Чувство безопасности разливается от его ладони. Дэрил прикрывает глаза, хватает воздух мелкими глотками. В животе тяжелеет. Блядь.
Веки подрагивают, и Диксон просто не в силах держать их открытыми. Хорошо, хоть Рик не видит, как заливается краской лицо. Внутри становится все горячее, вновь то пугающее чувство просыпается, собирается по капелькам, чтобы захватить его с головой.
Сука. Он десять лет носил чертов ошейник, каждую секунду надеясь от него избавиться. А теперь, блядь, чуть ли не течет, только стоит почувствовать чужую ладонь на глотке. Дэрил Диксон — психопат и извращенец.
По телу проходит дрожь, от самых кончиков пальцев и до затылка. В паху теплеет так же, как когда он был под наркотиками. Блядь, только не говори… Нет, он не переживет, если у него встанет от того, что его долбят в жопу. Хотя это, похоже, не самая первая причина.
Ощущения тонких пальцев, проходящих по члену, нехило бьет по мозгам. И Дэрил толкается к ним, приподнимая бедра. Осознавая… Блядь, он в шаге от того, чтобы… встать?
— Охренеть, — потрясенно выдыхает Рик.
Ага, охренеть. Дэрил сам не понимает, какого хрена происходит. Но в животе уже настоящий пожар, внутри колется, словно Диксон проглотил тысячи мелких иголочек, и они сейчас впивались в его кишки, разрывая. Пиздец странное ощущение.
«Долго свои пальцы будешь пихать в меня?» — хочет сказать Дэрил, но из горла вырывается только невнятное хрипение.
Пальцы вновь с силой ввинчиваются внутрь, раздвигая кишки. Больше, блядь, никогда. Слишком это странно. Хочется блювануть, но при этом… К херам, он слишком стар для подобных приключений. Чтобы еще раз…
— Коснись себя, — горячо говорит Рик.
Дэрил замирает, напрягается, пытаясь переварить то, что Граймс сказал ему.
— Сожми свой член, у меня рук не достаточно.
Зачем? Но Диксон послушно опускает левую руку на хер. Блядь. Тело вновь прошивает резкая, неожиданная дрожь, под веками взрываются звезды. Он выгибается, неожиданно осознавая. Да быть не может. Но нет, член твердеет в ладони, увеличивается, подрагивает.
— Чувствуешь?
Нет, блядь, у него все ощущения отключились. Теперь бы избавиться от пальцев в заду, и можно было бы кончить. Черт. А у него горячий, да и побольше, чем у Граймса будет.
Рик слишком резко вытаскивает из него пальцы, заставляя поморщиться, хлопает по боку.
— Давай, Дэрил, на четвереньки. Так тебе будет намного легче.
Он собирается его трахать, как собаку?
— Так действительно будет проще, — оправдывается Рик. — Потом, может, попробуем и по-другому.
Сейчас Дэрил не хотел бы пробовать вообще никак. Кончить от собственной руки было очень неплохим вариантом. А может даже очень хорошим. Но… нельзя блядь отступать, как трус. Так что на четвереньки, жопу кверху, рожей в подушку. Так хотя бы не будет видно его красную рожу, да и подушку закусить можно будет, если что.
