Рик замирает над ним, внимательно смотрит, прикусывая губу, о чем-то размышляя. Дэрил ежится. Это довольно неприятно, до того, чтобы начать сожалеть о своем решении. Но Диксон не готов отступать. Он старается не двигаться, когда Рик накрывает его сверху, проталкивает свои бедра между его, приподнимается на локтях, внимательно смотря в лицо.
— Я не ошибаюсь в тебе, — тихо шепчет он, целуя куда-то над губой. — Ты не так прост, Дэрил, и я не должен этого забывать.
Нет, Дэрил прост как валенок. Просто этот валенок настолько порван, что уже не определишь, сандалии это или сапоги.
Расслабиться так сложно, сердце бешено бьется, в груди пульсирует та же боль, уже не такая сильная, но она все равно здесь, внутри и никуда не собирается уходить. Рик вновь целует его, уже легко, ненавязчиво, просто проверяя, готов ли слушаться Дэрил. А Диксон… он просто устал. Он практически не реагирует, когда ладонь опускается на солнечное сплетение, слегка давя на него. Ребра напоминают о себе болью.
В тишине комнаты неожиданно громко звучит звук едущей по молнии собачки, она тихонько щелкает, и Рик отводит края куртки в сторону, наклоняется, утыкаясь лбом куда-то в ключицу, обхватывает, замирая так, слушая заходящее в судорогах сердце. Тепло, вес Рика вдавливает в кровать, но это практически приятно.
Дэрил вздрагивает, когда пальцы касаются его живота, быстро расправляясь с мелкими застежками. А Граймс, похоже, спец в этом. Дэрил тихонько хмыкает, сжимается, когда кожу холодит прохладный воздух, пускающий мурашки, хотя может это из-за мягких прикосновений Рика? Черт знает это тело.
А затем на остывшую грудь опускаются невыносимо горячие мягкие губы Граймса, короткая щетина щекочет кожу. Дэрил резко втягивает прохладный воздух, прогибается, пытаясь уйти от прикосновения. Но под спиной уже матрас, и отстраниться ничуть не получается. Губы находят сосок, обхватывают его, язык щекочет затвердевшую верхушку, заставляя гадать, зачем вообще это делать.
Румянец поднимается по груди, разрисовывая ее отвратительными красными пятнами, захватывает шею, щеки и даже уши. Смотреть на кудрявую макушку больше нет сил, и Дэрил отворачивается, тупо пялясь в пятно на стене. Но прикосновения от этого ничуть не становятся менее настойчивыми. Зачем-то мучая сосок, Рик поглаживать пальцами живот, осторожно обводит чувствительную кожу, спускается ниже, быстро справляясь с ремнем.
Дэрил вновь пытается уйти от прикосновения, когда мозолистая рука обхватывает его мягкий член, массируя его. Стыдно, невыносимо.
Рик спускается горячими поцелуями ниже, к розовой коже на животе, облизывает темный шрам на косточке бедра, а затем…
Дэрил панически сжимает пальцы на покрывале, комкая его в кулак. Нахуя это вообще делать? Это же так, блядь, противоестественно, грязно… Но Рика это ничуть не заботит. Он обхватывает губами член, и каждое движение его языка по стволу вызывает молнии в теле Дэрила. Но этого не достаточно, чтобы у него встал. Совершенно. Может, как Пол и говорил, просто не тот человек?
Рик поглаживает его живот, бедра, выкручивает соски, словно стараясь дать все и сразу. И от этого всего и сразу Дэрил быстро устает. Новизна ощущений уходит, сердце чуть замедляет ход. Хоть румянец так и не покидает его пристыженной рожи.
Становится даже забавно. Рик так старается заставить его член встать. Зачем ему это вообще нужно? К чему?
Рука скользит по бедрам, подкапывается снизу, заставляя немного приподняться, ведет по мошонке к…
— Нет! — четко, резко, не позволяя своему голосу дрожать.
Рик тут же отступает, вновь переходит на живот, усиленно стараясь сосать. Это длится так долго, что Дэрилу, кажется, что он скоро уснет. Но вот мужчина поднимает лицо, обтирает с подбородка слюну, разминает пальцами челюсть, а внизу… как было глухо, так и осталось.
— Может, позволишь? — тихо спрашивает он, все так же поглаживая бедро.
— Нет, блядь, ты не вставишь мне в зад свои пальцы.
— Это может быть приятно, — спокойно пытается переубедить его Рик. — Я не сделаю тебе больно.
Не в этом дело. Это было единственным, что осталось только его. Никто не смел трогать задницу Дэрила. Никто!
Рик приподнимается, ложится сбоку, вжимается в него своим телом.
— Это действительно может помочь, — тихо говорит он. — Тебе будет приятно.
По словам Граймса у него должно было уже стоять. И что мешает ему соврать и в этот раз?
— Ты не будешь совать свой хер или палец мне в зад, — четко говорит Дэрил.
— Просто подумай об этом. Я не буду давить.
Вот и пошел он на хер. Дэрил не гребанный педрила, который подставляет задницу. Он бы мог трахнуть Рика… не мог. И с этим все покончено. Разобрались.
Граймс не отстраняется, крепко обнимает его, укладывая голову на плечо. И, похоже, собирается… заснуть?
— По мне не видно, — тихо говорит он, — но я все эти дни не спал. Позволь мне немного отдохнуть.
========== Часть 33 ==========
Дэрил резко открывает глаза, неожиданно осознавая, что тоже заснул. Рядом посапывает Рик, прижавшийся еще ближе. Создавалось ощущение, что тот просто решил его задушить или сломать к черту все кости. Однако… Дэрил был благодарен ему. Сейчас, когда сердце бешено билось в горле, а к горлу подкатывает тошнота, когда кошмар так прочно ворвался в мозги, чужое присутствие позволяет отойти намного легче и быстрее.
Он поворачивает голову, внимательно рассматривая расслабленное лицо спящего. На припухших мягких губах гуляет легкая улыбка, на щеках появился едва заметный здоровый румянец, глаза двигаются под веками. Пальцы на груди Дэрила дергаются, сжимаются, комкая куртку. Мужчина перекидывает через него ногу, обхватывая еще сильнее. Дэрил оказывается в плотном коконе объятий, слишком горячем, неудобном.
Мурашки бегут по телу, царапают изнутри, но теплая волна быстро их успокаивает. И в голове возникает неуместная мысль о том, что ему довольно… уютно. Дыхание Граймса успокаивающе щекочет шею, губы касаются подбородка.
Дэрил резко отворачивается, чувствуя, как по щекам ползет горячий румянец, в груди тяжелеет, но уже не от чужого веса, а от собственных противоречивых эмоций. Почему именно с этим ублюдком Граймсом он теряет себя? И вообще, что это за ощущение, мешающее дышать, стягивающее грудь?
Он раздраженно теребит молнию, сдвигает собачку и возвращает ее обратно. Пальцы трясутся, а внутри растет не совсем обычное раздражение. Хочется каких-то действий, чего угодно, только для того, чтобы ощущение, разрывающее его изнутри, перестало быть таким сильным.
Рик вздрагивает во сне, резко напрягается, просыпаясь. А ведь было так хорошо, когда мужчина был в отрубе, меньше лез.
Граймс хлопает светлыми, пока еще пустыми глазами. И Дэрил может смотреть, как возвращаются в его башку воспоминания и приходит осознание. В какую-то секунду на лице можно заметить очень странное выражение, которое Диксон, даже если бы сумел лучше разглядеть, не смог растолковать. Но внутри вновь все сжимается, холодеет.
— Доброе утро! — лучезарно улыбается Рик, растапливая лед. — Точнее, ночь.
Мужчина ведет носом по его шее, потираясь. Щетина царапает кожу, натирая ее до красноты. Дэрил ежится, дергается, пытаясь выбраться, но мужчина не дает, крепко прижимая его к себе.
Дэрил тихо выдыхает, когда Граймс вновь оказывается сверху, придавливает его к кровати. Он замирает, внимательно наблюдая, как Рик медленно наклоняется вперед. Губы обжигает горячее дыхание. Внутри все переворачивается и становится практически больно. Дэрил отворачивается, поджимает губы, желая на данный момент только одного — сбежать отсюда подальше. Но Рик все равно целует его в уголок губ и все же отпускает, укладываясь обратно под бок.
Однако Диксона это не особо успокаивает: мужчина устраивает руку на животе, поглаживая его круговыми движениями, обводит пупок. Весь такой блядски нежный. Подозрительный.
Дэрил пытается подняться, но Рик вновь утягивает его на кровать, заставляя упасть обратно.
