Тепло, мягко. Мурашки щекочут затылок, внутри что-то сжимается, когда острый кончик языка скользит по губам. Странное ощущение. Сковывающий холодный страх и горячее удовольствие. Блядь. В животе пульсирует. Пальцы проходят по позвоночнику, ложатся на поясницу, вдавливаясь в нее. И Граймс прижимается, вклиниваясь между ногами, невыносимо горячий.
В голове настоящий кисель, в котором вообще ничего нельзя понять. Тошнота стискивает горло из-за страха, собственное тело подводит. А Граймс притискивается еще ближе, упирается в него твердой грудью. Блядь, блядь, блядь. Невыносимо жарко и, кажется, его тупо сейчас хватит инфаркт. Так похоже на то, что он испытывал, когда его накачивали наркотиками.
Рик отстраняется, проводит по щеке, поглаживая ее, смущающе всматривается в его красное лицо. Блядский взгляд бегает по роже. Дэрил наконец-то дергается, вырываясь из крепкой хватки, отворачивается, пряча лицо за волосами. Черт, он в настоящем замешательстве. И вроде бы нужно надавать по роже, а с другой стороны — не очень-то хотелось. Вообще-то было очень даже… ничего. Правда, теперь помимо щек у него горят и губы. Блядь. Похоже, Граймс все же заразил его какой-то дерьмовой хренью.
Он вздрагивает, когда мужчина бережно обнимает его, тыкается губами в шею, пуская еще одну порцию мурашек. Вот какого черта? Дэрил ежится. К жене бы своей лез.
— Я понимаю, тебе нужно время, — глухо говорит Рик. — Но не думай слишком долго, его у нас не так уж и много.
Дэрил так и не поднимает голову, пока не захлопывается дверь, наконец-то оставляя его одного. Дэрил громко выдыхает через рот и падает на кровать, прикрывая лицо ладонью. Сука.
Бандит лижет голую пятку, пытаясь привлечь к себе внимание, надеясь на законную порцию ласки, но Дэрилу сейчас не до этого. Нужно бы успокоить слишком быстро бьющееся сердце и горящее лицо.
Он проводит по губам, все еще ощущая на них чужой рот, язык, горячо вылизывающий. Блядь. И все это из-за ублюдка Граймса. Это ведь невозможно. Какого хрена вообще… Блядь. Даже думать нормально не получается. Единственное, что он точно может, так это обкусывать губы.
И почему именно Граймс? Было бы намного лучше, если бы он среагировал на того же Пола. Вот кто действительно достоин доверия.
Дэрил качает головой. Вообще, блядь, о чем он думает? О том, чтобы трахнуться с Риком? Так это невозможно. Что еще? Вечная любовь до гроба? Хренушки. Дэрил отлично понимал, что у мужиков такое бывает, момент, когда хочется кого-то, что аж яйца сжимает. Вот только с ним такого еще не бывало, да и его яйца ничего не сжимает, кроме жестких штанов, непривычно крепко обтягивающих задницу, вдавливающихся в мошонку. Мозги поздновато переклинило в направлении члена, который нихера теперь не стоит. Блядь. Разве такое вообще возможно? Как у него могло стоять на Граймса без факта самого стояния?
Дэрил на проверку залезает ладонью в тугие штаны, прощупывая мягкий, горячий член. НИ-ХУ-Я. Как был херовым импотентом, так и остался. Так какого хера его не так тянет блевать от прикосновений Граймса? Это ведь по сути не отличается от того, что пытались сделать ублюдки хозяева и их друзья. Но противный голосок в мозгу пищит, что сейчас совсем не то.
Как ни смотри, Дэрил проигрывает по всем фронтам. И его это ничуть не устраивает. Он не баба, он, блядь, мужик, который должен думать мозгами, раз уж хер отказывается выполнять основную функцию. И его не должно ебать, что там решало его тело. Он хозяин своего… Если бы был хозяином, то и хрен бы стоял. Блядь.
И все из-за уродского Граймса. А если… Дэрил скоро съебется отсюда. И не смотря на все то, что говорит Граймс, женку свою он не оставит. Может… Нет, сука. Они что, будут только сосаться? Вряд ли настойчивого ублюдка это устроит. Да и… Жена. Какого хера вообще? У Граймса была жена, так зачем он пытался ебать ему мозги? Черт, черт, черт.
— Я с первого этажа услышал, как ты думаешь, — неожиданно говорит Пол, заставляя его вздрогнуть. — Кто беспокоит думы твои, — пафосно изрекает он, — о друг сердца моего? Кто посмел потревожить твою душу? Не тот ли, кто остался почивать в доме моем? — И тут же добавляет обычным голосом: — Кстати, да, предупреждали бы хоть. Я, конечно, не без интереса понаблюдал бы, но вот ты…
Пол окидывает его насмешливым взглядом, от которого у Дэрила внутри все холодеет. Значит, увидел. Тогда почему не пытается снова ебать ему мозг? Черт, пойми тут окружающих.
— Вы того, осторожнее, — продолжает Иисус, стягивая с себя грязный плащ, проводит по башке приподнявшегося Бандита, трепая ему уши. — Залетишь еще, и что Граймс будет делать с двумя женами?
Дэрил непонимающе хмурится. Зато мысли уходят на второй план, полностью переключаясь на Ровиа. Вот умеет он заставлять других думать только о себе.
— Ты чего блядь несешь? — серьезно сомневаясь в адекватности Пола, подозрительно интересуется Дэрил.
Иногда и не поймешь, шутит тот или нет.
— А ты не знал? — приподнимает брови мужчина, выжидает паузу, чтобы тихо сказать: — Макс ведь залетел. Зона влияет!
Дэрил ошарашенно моргает, пытаясь включиться, наблюдая за поднятым пальцем. Чё за херь вообще говорит? Взгляд инстинктивно идет за пальцем, когда Пол начинает двигать им, явно издеваясь. Блядь.
Заметив, что Дэрил его раскусил, Пол падает на кровать рядом, ладонь бережно ложится на живот.
— Дядя Иисус будет очень рад племянничку, — протягивает тот.
— Да иди ты нахер, — отойдя, взвивается Дэрил, отталкивая ладонь, неожиданно осознавая, что это не приносит такого уж неудобства. Он привык? Сомнительно как-то. — Макс — баба. Вот и залетела.
— Кто знает, кто знает, — философски изрекает мужчина. — А вдруг. Зона игра…
— Черт, хватит, — обрывает идиота Дэрил, просто не выдерживая издевательского смеха, сквозившего в чужом голосе. — Хватит ржать. Не трахались мы с ним.
И уже про себя добавляет: «Да и не могли бы». Хотя… технически, все же, задница-то у него есть… Блядь, хватит об этом думать. А то еще и в шутки Пола поверит. У Граймса есть баба, и пускай непонятно, на кой хер ему Дэрил, это сразу же отменяет возможность траха.
— А чего так? — с нескрываемым интересом спрашивает Пол, переворачиваясь на живот.
Ладони подпирают подбородок. И сейчас он весь из себя такая внимательность. Что аж тошно.
— Я тебя не понимаю. То ты на Граймса плюешься, то хочешь, чтобы я с ним трахнулся.
Ровиа закатывает глаза.
— Давай начнем с того, что это ты хочешь, — и, не давая Дэрилу даже открыть рот, продолжает: — Мне как бы Граймс не нравится. Слишком мутный он. Да и семья у него есть. Если для тебя это только развлечение — я готов это принять, хоть и без энтузиазма. Но не вляпывайся.
— Я не вляпываюсь.
— Ох, мой милый невинный мальчик, — возводит очи к потолку Иисус, натягивая на лицо страдальческую гримасу. — Ты сам себя не знаешь. Знаешь, даже обидно как-то. Я ведь лучше какого-то Граймса, — с улыбкой говорит он.
— Шутишь? — настороженно спрашивает Дэрил.
— Шучу, шучу. А вот о предохранении не шучу. Заразит тебя этот Казанова чем-нибудь, будешь потом мучиться. А с лекарями там, куда мы едем, очень паршивенько. Место вообще темное, но зато никаких проблем с нашей любимой властью.
А ведь Пол ни разу не рассказывал о том, куда они отправляются. Боится, что Дэрил кому-то разболтает? Но Диксон и не настаивает. Он доверяет ему настолько, насколько это вообще возможно. Да и меньше знаешь — меньше шансов, что тебя расколют.
— А вот дитятку я бы хотел, — снова заводит шарманку мужчина. — Такого мелкого хулигана.
— Вот сам и рожай.
— Я только топ, — заявляет Пол и, видя непонимающий взгляд Дэрила, объясняет: — Эх, темная душа, и как я тебя отдам этому злому Граймсу? Можно трахать, можно чтобы тебя трахали, а можно чтобы и ты, и тебя. Так вот я предпочитаю именно трахать. Кстати, во втором варианте твоя проблемка, — Равиа кидает быстрый взгляд вниз, намекая, — совсем никакой роли не играет. Правда, конечно, если тот, кто сверху, не очень принципиален.
