Но Кэллам был не в том настроении, чтобы терпеть издевательство над своей верой, и если его «туринская плащаница» не прошла датировку радиоуглеродным методом, значит за этим стоял заговор не менее хитроумный, чем его первоначальное, теологическое заявление.

— Дело не в том, что я поверил на слово посту на Reddit, — с негодованием произнес Кэллам. — Я сверился со статьей википедии об односторонних функциях, прежде чем что-то предпринять. И, готов поклясться, формула все еще числилась в списке высоковероятных кандидатов. Там даже была ссылка на какого-то известного специалиста по теории сложности, который сказал, что пробежит нагишом по полю в МТИ[70], если это утверждение будет опровергнуто при его жизни.

— Может быть, он уже видел черновой вариант статьи; ведь так сложно найти уважительную причину для непреодолимой тяги к эксгибиционизму.

— На прошлой неделе я снова зашел в википедию и посмотрел на историю правок. Оказалось, что эта часть статьи действительно была обновлена с учетом результата, полученного в Дели, за несколько месяцев до того, как ее прочитал.

— Но потом правку откатил какой-то вандал?

— Нет. Во всяком случае, даже если все было именно так, история правок этого не отражает.

Дыхание Дэна, наконец, замедлилось; он поднял голову. — Хорошо. Значит, тролли не просто отредактировали статью — им еще и хватило умений, чтобы замести следы. Это коварный ход, но…

— Коварный не то слово! Я сопоставлял записи с разными людьми в сети: либо за пару дней статью отредактировали несколько тысяч раз — не вызвав ни единого подозрения со стороны википедии, — либо история правок на самом деле верна, но некоторые люди каким-то образом получили устаревшую версию статьи.

Дэн оглядел стоявшие на полу ящики, которые ему нужно было распаковать до прихода Дженис и Карли. — Кто-то заморочил тебе голову, и ты злишься. Я это понимаю. Но это не означает, что у тебя есть персональный кибер-преследователь, который точно знал, когда ты заглотишь наживку, чтобы вступить в игру и расставить у тебя на пути нужные декорации.

Немного помолчав, Кэллам добавил: «Дело в том, что когда мы считали заговор настоящим, жизнь была вполне сносной. Все было под контролем: мы чинили друг другу вещи, выбирались на природу за провизией».

— Отрабатывали подтягивания в духе Линды Гамильтон, учились стрелять из РПГ…

Кэллам рассмеялся, но затем осекся. — Мне на ум приходит несколько стран, где все могло именно так и закончиться.

— Так что не забывай: в этом есть свои плюсы.

— И какие же?

— Ты по-прежнему можешь сколько угодно играть в «Терминатор: Сопротивление» — ремонтировать аналоговые гаджеты и проворачивать секретные операции по добыче провизии в обход цифровой банковской системы. И для этого тебе не придется ни становиться чокнутым выживальщиком, ни беспокоиться о том, что смертоносные роботы пытаются устранить наших лидеров.

Когда Дженис и Карли пришли домой, с ними была подруга Карли, Чэлис, которая была так наслышана от Карли о чудесном доме, ставшем новым обиталищем семейства, что уговорила свою мать разрешить Дженис взять ее с собой на небольшую экскурсию.

— Посмотри на мою спальню! — безапелляционно воскликнула Карли. Дэн еще даже не успел собрать там полки, но его дочь, судя по всему, была очарована уже одной лишь атмосферой новизны, царившей в этом месте, а если на ее подругу квартира и не произвела особого впечатления, она проявила достаточно такта, чтобы этого не показывать.

По крайней мере, холодильник успел проработать достаточно долго, чтобы по окончании экскурсии они смогли предложить гостье охлажденный сок.

— У мамы Чэлис есть своя линия одежды и собственные духи — прямо как у Джапоники, — объяснила Карли, с любопытством касаясь указательным пальцем кольца из капель, которое ее стакан оставил на столе.

— Ага. — Дэн вопросительно посмотрел на Дженис, получив в ответ выражение чистейшего агностицизма.

— Меня такой напряженный образ жизни не привлекает, — сказала Чэлис. — Я просто хочу, чтобы, взглянув на мои обыденные фото, другие люди знали, как вести здоровую жизнь и стильно выглядеть, оставаясь в рамках бюджета.

— Думаю, мне пора везти тебя домой, — сказала Дженис.

Дэн занялся установкой полок. Когда дело было сделано, он сам обошел квартиру и оценил результат. С обстановкой дом казался еще меньше, но зато здесь было чисто, а арендная плата не выходила за разумные рамки. Они избавились от ипотеки как раз вовремя и сумели удержаться на плаву.

— У меня есть новости, — сказала Дженис, когда Карли легла спать.

Она беспокойно теребила обручальное кольцо, что было плохим знаком: в минуты стресса на ее пальцах развивалась экзема.

— Мы собираемся прекратить забастовку. Все уже на пределе.

— Понятно. — Дэн не удивился; за неделю до этого суд постановил, что медсестры должны вернуться к работе и заново начать переговоры; условия требовалось выполнить до определенного срока, а неподчинение грозило штрафом.

— Но больница уже разослала уведомления об увольнении двадцати процентам сотрудников. — Дженис показала свой телефон. Ее сообщение было еще короче, чем разговор Дэна с отделом кадров.

— Мне жаль. — Дэн взял ее за руку. Ее работа была в десять раз тяжелее его собственной — и несмотря на то, что последние восемь лет Дженис трудилась в одном и том же отделении, ей так и не дали постоянную должность. Будучи временным работником, она не могла рассчитывать на выходное пособие. — По крайней мере, у нас кое-что останется от продажи дома, как только мы здесь пообживемся.

— Этого хватит, чтобы продержаться три месяца? — спросила она. Именно столько им придется ждать, чтобы получить право на пособие по безработице.

— Должно хватить.

— Должно?

За семейные финансы отвечал Дэн; предполагалось, что это одна из его сильных сторон. — Если мы будем действовать осмотрительно, — сказал он. — И если не случится ничего неожиданного.

Дэн припарковался на улице в сотне метров за домом Грэма и приготовился ждать. За последние три дня ему удалось провести на одном и том же месте целый час, не привлекая внимания полиции или местных жителей, но в крайнем случае он был готов пойти на риск, заявив, что пришел встретиться с другом, чтобы обсудить личный вопрос, но в итоге струсил. Выглядело это довольно жалко, но если бы копы постучались в дверь к Грэму, чтобы проверить эти слова, он вряд ли бы стал со всей категоричностью утверждать, что не знаком с Дэном и, вероятно, даже был в состоянии искренне поверить в то, что Дэн мог не только испытывать настойчивое желание доверить ему свои проблемы, но и оказаться достаточно скрытным, чтобы ретироваться в решающий момент.

Зазвонил телефон; это была его сестра Нина.

— Как там Аделаида? — спросил он.

— Хорошо. Но на следующей неделе мы переезжаем.

— Серьезно? И куда же?

— В Севилью.

— Вы едете в Испанию?

— Нет, — изумленно ответила она. — Я имею в виду Севиль Системс — новый город рядом с солнечной фермой. До него всего километров триста.

Дэн слышал о большой солнечной ферме, которую вскоре должны были ввести в эксплуатацию в южной Австралии, но считал, что ее строители будут придерживаться политики «блестящей изоляции». — Зачем вам селиться рядом с гигантским массивом зеркал? Если они собираются снабжать энергией полстраны, то вы уж точно сможете воспользоваться ею из Аделаиды.

— Графство заключило сделку с эксплуатационной организацией, и теперь обустраивает в этом месте новый населенный пункт. Продукты от местных производителей, дома на возобновляемых источниках энергии… это же просто фантастика!

— Допустим. Но чем вы там будете заниматься? — Нина училась на соцработника, но, насколько было известно Дэну, так и не смогла найти работу за последние несколько лет.

— Чем пожелаю, — ответила она. — Одно из условий сделки с компанией гарантирует каждому из жителей безусловный базовый доход. Но у меня все равно будет куча возможностей, чтобы скоротать время; я могу продолжать заниматься своими картинами или работать с детьми из неблагополучных семей.